Яна Алексеева - Принцессы огненного мира

- Кому мы мешали?! Никогда не выходили за пределы Рощ без надобности, не претендовали на большее, чем могли засадить саженцами, не причиняли вреда! За что нас убивали?!!

- Я не знаю.

- И я не знаю, но все кончилось! Жизнь кончилась! Все кончилось! Мой ниэсс, мои дети остались там, превратившись в пепел! Они не могли защититься, а я не могу отомстить… а все наша сила! Порой я проклинаю то, во имя чего появилась на свет! Сила… ты ведь чувствуешь ее?

Согласно кивнула. Да, она мягкая, как пуховое покрывало, и ласковая.

- Наше могущество огромно, и мы способны творить истинные чудеса, - дриада протянула руку и в траве распустились оранжевые бутоны, - но это чудеса жизни. Только жизни. И мы не имеем права причинять вред ни одному порождению этого мира…

- Даже защищаясь?

- Увы… - лицо ее застыло, - убить нас - ничего нет проще! Достаточно поджечь лес… убивая, мы калечим себя, и сила покидает нас. Первой гибнет Основа, а за нею уходим и мы. Мы защищались, защищались до определенного момента, пока все это не потеряло смысл… ибо они уже были мертвы. Внутри. И я чувствовала, как гибнет мой ниэсс, как уходит жизнь из моих детей. Ты… что ты можешь знать о потерях?! О таких потерях?

- Война… да. О таких потерях, вы правы, я не знаю ничего, но… мы, - я сжала ладони в кулаки, выхватывая из струй магии кусочек силы, - мы, волшебники, чувствуем. Да…

Легким толчком отправляю в полет возникшую в воздухе бабочку, сплетенную из тонких черных паутинок. Она планирует прямо на плечо сидящей рядом женщины, бормочущей:

- Я не смогла уйти за ними. Всех, кто не был привязан к тамошним Основам, просто вышвырнули, вышвырнули из Рощи… Я не смогла уйти… И вот теперь… прости меня, волшебница.

- Прощаю, - я выдохнула, закрывая сознание. Сопереживание - это полезно, но чаще просто очень неприятно. Почему волшебники не сражаются, не убивают, как все прочие маги? Потому что способны ощутить каждый миг гибели своего противника. А это - больно… почти так же, наверное, как ощущать уходящую из Основы силу… не смертельно, но… Черная бабочка взмахнула крылышками и взлетела, унося ярость и неприятие. Осталось только тихая печаль.

- Мир? - протягиваю руку для пожатия, и дриада наконец оживает. Зримое окаменение уходит из мышц, она расслабляется и, обернувшись, удивленно смотрит на меня. Бесконечное удивление в темных глазах сменилось надеждой.

Улыбаюсь.

- Мир, волшебница…

И это лучшее, что можно было бы сказать. Мир… мир, а не война!

Мир… Как я испугалась, когда поняла, что моей сестре что-то грозит. Почти до безумия… Зажмурившись, будто это могло помочь отрешиться от ощущений, повторяла про себя: "Она справится, справится, справится…" Все обошлось… ах, а если бы нет? Как жила бы я, зная, что не смогла помочь? Наверное, не жила бы…

И вот теперь сижу на подушках, тихо-тихо, как мышка, и слежу за вышагивающим по шатру орком. Старейшина вскинул руки, отчего широкие рукава задрались, обнажая смуглую кожу, изрезанную шрамами.

- Понимаешь ли ты, что сотворила?

- Вполне, - тряхнув головой, отложила грустные мысли подальше, да отбросила с лица длинные светлые пряди. - Спасла от незаслуженного изгнания невиновного.

- Ты не понимаешь?

Сидящий ровно напротив меня Сташ Рэй грустно усмехнулся.

- Чего?

- Того, что отрезала себе дорогу назад!

- Какую дорогу назад? Есть только путь вперед…

Старейшина замер, а Рэй хмыкнул:

- Она действительно не знает, о чем вы ей говорите, айгэ.

- Э-айгэ, - поправил его Эйшин.

Я задумчиво посмотрела на обоих орков. Чего же я не знаю? Какое-то странное предчувствие у меня. Нехорошее… Старший орк кивнул младшему и приказал:

- Объясни! Раз уж сглупил…

- Я не сглупил… никому не следует противиться воле ветров. Вы же не поставили стражу у ее шатра.

- Таковы традиции.

- И я бы не сказал, что они глупы… - воин поднялся, гибко потянулся и повернулся ко мне.

- Может быть, вы прекратите говорить так, будто меня здесь нет? - раздраженно шлепнув рукой по подушке, сказала я, глядя на них снизу вверх.

- Извини, сай Ольха. Дело в том… - Сташ Рэй с трудом подбирал, оглядываясь на замершего у входа старейшину, - что я все же соврал.

- Та-ак, - вздохнула, подперев щеку рукой, и пригорюнилась.

- Вчерашняя ночь была Ночью Выбора, и ты, сай Ольха… выбрала, - сказал он и посмотрел на меня, не поверите, виновато, - выбрала, и подтвердила свой выбор, объявив во всеуслышание, где и с кем ты провела эту ночь.

Ой, мамочки! В душе похолодело, но я нашла в себе силы спросить:

- И что?

- Согласно нашей древней традиции, по воле ветра и степи, это означает замужество… - Сташ хмуро посмотрел на старейшину. Тот продолжил:

- Но насколько я понял… скажи, почему ты вышла из шатра?

Меня как пыльным мешком оглушило, но вопрос я расслышала и ответила честно:

- Не знаю, мне не спалось и потянуло прогуляться.

- Вот, - хмыкнул старейшина, - подходя ко мне и присаживаясь рядом, - ты - зримое воплощение волеизъявления ушедших Великих.

- Да, кто бы знал, что древняя традиция будет исполнена дословно. Придя к костру, горящему в ночи, послушай, расскажи, пойми, прими и раздели.

Мой ночной собеседник явно цитировал какой-то закон. Впрочем, я знаю, какой. Неожиданно приемный родич улыбнулся:

- Не стоит горевать, есть еще один выход.

- Какой? - я прямо-таки подалась вперед. Не хотелось мне расплачиваться за собственную глупость замужеством.

- Можно провести обряд разделения пути. Точнее, слияния…

- А разве это не тоже замужество? - настороженно удивился Хорек.

- Открою вам великую тайну - далеко не одно и тоже. Вы оба останетесь свободны в выборе.

- Каком выборе? Все уже решено! - я возмущенно засопела. - Ведь нарушать традицию вы не собираетесь?

- Нет, это одна из основ нашей жизни… но я поясню, дети. Путь будет один, но идти по нему можно, рядом, друг за другом и даже по отдельности… как вам захочется.

Я зло выругалась. Выбор, так его!

- Теперь понимаешь, каково твое положение? - спросил Сташ. - Промолчала бы - осталась свободной.

И тут до меня дошло. В контексте сказанной ночью фразы о защите дарующих жизнь… Вскочив, шагнула навстречу орку и почти выкрикнула:

- Защитник! Вы всех своих женщин защищаете даже от права самой выбрать дорогу? Безнадежный идиот! Безнадежно благородный идиот! Кому нужна свобода, купленная ценой обмана и глупейшего самопожертвования?! Я - принцесса, и я вполне осознаю свои поступки, и совесть у меня имеется, которая бы не позволила купить спокойствие ценой чужой жизни!

Я наступала на орка, тыкая в него пальцем. Он пятился, пока не уперся спиной в покрывало, отделяющее женскую половину.

- К тому же, вся наша жизнь лишь иллюзия выбора. Для меня, нас, существует лишь долг, а выбора не было, и нет!