Василий Горъ - Пророчество 5

- Ты получишь свое право, женщина! - озверел Вепрь. - Только когда ты уткнешься носом в траву, я возьму тебя прямо там, в круге…

- Ты? - Оливия звонко расхохоталась. - Да ты вряд ли возьмешь старую кривую козу, привязанную у забора соседа. Убежит…

- Щенка и Майке - в Большой дом… - скомандовал Вепрь, пропустив мимо ушей неприкрытое оскорбление. Но, судя по брошенному на жену Эрика взгляду, забывать его не собирался.

- Воин. Ты торопишься! - ухмыльнулся Вовка, наполовину вытащив свой меч. - Я сказал, что являюсь вождем Воронов. Это - мои люди. Пока не убедишь меня в обратном во время Поединка, ты не имеешь права им приказывать…

- Хорошо… - зарычал Вепрь. - Я подожду… недолго…

- Кстати, воин, тебе не кажется, что ты забыл представиться? Или у Клана Каменного Вепря плохо еще и с вежливостью?

- Лиен Удар Копытом! - еле сдерживая бешенство, буркнул Вепрь. - А что не представился ты?

- После Поединка Чести ваши старейшины дадут мне еще одно. Вот потом я и выберу, каким представляться… А пока, если ты не против, я бы хотел умыться и приготовиться к бою…

Дождь начался внезапно - только что над головой сияло яркое летнее солнце, и вдруг из набежавших откуда-то облаков ливануло так, что за какие-то пару минут мы все промокли насквозь. Двигаться дальше сразу расхотелось, и мы начали мечтать о каком-нибудь завалящем постоялом дворе или деревеньке, где можно было бы просушить нашу одежду, поесть и дождаться окончания непогоды. Дорога, по которой мы двигались, превратилась в болото: в разбитой колесами телег колее стояли лужи, в которых мог бы увязнуть даже земной джип. Пришлось идти по обочине, с надеждой поглядывая по сторонам в надежде увидеть хоть какое-нибудь строение. Повезло нам где-то часа через два, когда месить налипшую к сапогам грязь надоело настолько, что я была готова переночевать на дереве - на покосившейся вывеске, приколоченной прямо к стволу дерева возле тропы, примыкающей к дороге, мы увидели затертую временем надпись 'Галодный? Тибе суда!'. Решив, что там, где есть кухня, должно быть, по крайней мере, сухо, мы свернули на тропу и минут через двадцать ввалились в заведение, которое можно было назвать таверной только с жуткого перепоя.

Двухэтажное строение наверняка забыло свои лучшие времена: все, от рассохшейся и цепляющейся за пол двери и до низкого закопченного потолка выглядело так, будто доживало последние дни. Поморщившись, я протерла мокрой ладонью, показавшуюся мне самой чистой лавку, стоящую неподалеку от погасшего очага, и, сев, поманила к себе заросшее бородой по самые глаза создание, которое восседало за стойкой. Ольгерд и Шакра садиться не стали. Не дожидаясь, пока бородач выйдет из-за стойки, брат, видимо, представив себе, какие тут комнаты, все-таки поинтересовался:

- Есть свободные комнаты? Желательно две.

- Да, господин! - кланяясь до самого пола, залебезил мужичок. - Позволите проводить?

- Веди… Шакра! Останься с Беатой, я схожу один…

Коррина не было минут пять. За это время с меня и с нашего проводника на пол натекла здоровенная лужа, а прибежавшая откуда-то с кухни мордастая и на редкость бесформенная девка успела развести огонь. Увидев лицо появившегося на лестнице Ольгерда, я все поняла сразу: комнаты не отвечали стандартам пятизвездочного отеля.

В общем, так оно и оказалось - в лучшей из трех имеющихся на постоялом дворе комнат потолок протекал всего в четырех местах. Окон не было вообще. Вернее, когда-то было, но сейчас на его месте красовалась изрезанная надписями типа 'Здесь был…' доска. Из под которой дуло. Кровать оказалась одна, персоны на три. Причем в ширину больше, чем в длину. Представив себе троих жирных гномов, на которых она была рассчитана, я криво ухмыльнулась, и, выставив из комнаты подобострастно улыбающегося хозяина, быстро скинула с себя одежду. И аккуратно положила ее на кривоногий столик, почему-то стоящий рядом с дверью. В принципе, в комнате было не холодно, поэтому, подумав, я, просушив волосы Ольгердовой сменной рубашкой, натянула на себя свою, влезла в сапоги, нацепила перевязь с мечами и в таком виде вышла в коридор. Видимо, зря: и Шакра, и бородач, увидев меня в коротеньком балахоне, едва скрывающим ноги до середины бедра, чуть не захлебнулись слюной. Хозяин так вообще не сводил взгляда с моей груди, распирающей тонкую ткань, и мне даже пришлось нахмуриться, чтобы заставить этого хама заняться делом…

Эмоции обоих мужчин слегка остудило появление брата: поняв, что одеть промокшую рубашку он не сможет, Ольгерд не стал особенно задуряться, и выбрался на обед в одних штанах. Одного взгляда на фигуру Коррина оказалось достаточно и тому, и другому: мужчины тут же очень заинтересовались огнем в очаге, и я смогла слегка расслабиться.

Еда оказалась тоже не ах - жареное мясо, мясной пирог и сыр. Местное вино отдавало таким 'ароматом', что пробовать его не захотелось даже не избалованному земными винами Шакру: как и мы, он мрачно пил воду и жевал слегка пережаренное мясо…

…Дождь стих поздно вечером, когда пускаться в путь уже не было смысла. Поэтому, поужинав без всякой души, мы разбрелись по комнатам и занялись приготовлениями ко сну. Вернее, ко сну готовилась только я, свернувшись калачиком на своей половине кровати, а Ольгерд упорно оттачивал комплекс, который придумал еще в Академии Ронтара. Последовательность движений и ударов, которую из всей нашей компании могли нормально повторить только Дед, Эрик и я. Угги и Нейлону не хватало пластики. Арти - силы. А пройти весь, да еще и в джуше, умудрялся только мой брат. Правда, периодически скидывал темп, чтобы не косячить. После восьмого по счету прохода, когда у меня зарябило в глазах, он, наконец, успокоился, и принялся за растяжку. Поняв, что можно отрубаться, я показала брату язык и закрыла глаза…

…Уйти в джуше во сне мне раньше не удавалось: провалившаяся подо мной кровать оказала мне очень серьезную услугу. 'Медленно' падая куда-то в темноту, я вдруг почувствовала, как руки брата с силой отбрасывают меня от себя и здорово шваркнулась спиной о стенку. Но на пол приземлилась все-таки на четвереньки, умудрившись не удариться ни лицом, ни грудью, ни коленями. И тут же метнулась в сторону, под ноги дернувшемуся ко мне мужчине.

Моток веревки в его руках намекал на мое будущее, и я слегка вышла из себя - с переката врезала ему кулаком в пах, а потом добавила пальцами в горло согнувшемуся от дикой боли похитителю. Дикий крик за его спиной заставил меня кинуть взгляд в сторону места, где должен был находиться Ольгерд. Картина, которую я увидела, заставила меня содрогнуться: прямо под местом, где спал Ольгерд, остриями вверх были закреплены два коротких копья с похожими на лезвия ножей отточенными наконечниками! Если бы не тот самый толчок брата, сообразившего оттолкнуться от меня, у него не было бы шансов…