Маргит Сандему - Ангел с черными крыльями

И Тула сказала об этом вслух.

— То, что происходило с тобой, еще ни о чем не говорит, — торопливо ответил он.

— Говорит, — возразила она. — Это означает, что я предупреждена. И что мне еще более упорно следует бороться против власти проклятия. И я чувствую себя сейчас достаточно сильной для этой борьбы, дедушка, потому что на моей стороне Томас.

— И все мы, — мягко напомнил он ей. — У меня есть еще один вопрос, после чего мы уже можем не возвращаться к этому разговору.

— Что же это за вопрос?

— О том человеке, который был найден мертвым в навозной жиже много лет назад.

— Он хотел убить лагмана Поссе. И молодого господина Арвида.

— Понимаю. Значит, это все-таки была ты. Я часто думал об этом, но ты была ангельски кроткой и ласковой. Впрочем, это типично для «меченых». Защищать своих близких всеми доступными способами! Об этом можно говорить бесконечно. Теперь ты взрослая, и ты стала другим человеком. Буду рад познакомиться с твоим другом Томасом!

Тула с улыбкой высвободилась из его рук.

— Папа хочет научить его ездить верхом!

— Очень разумная мысль! Это намного расширит его горизонты. Но нельзя ли что-то сделать с его ногами?

— Похоже, дело безнадежно, — вздохнула Тула. — Хейке дал мне кое-какие лекарства, и я использую их вместе с некоторыми колдовскими заклинаниями, но…

— Этого не следует делать, — сурово сказал Арв. — Не следует заниматься колдовством. Это усилит злые стороны твоих способностей.

— Даже если бы это и помогло?

На это Арв Грип не знал, что ответить.

— Ну, ладно, это неважно, — сказала Тула. — Здесь уже ничто не поможет, время упущено. И Хейке, конечно, не Христос. Наоборот, он колдун.

— Не забывай о том, что он мастер белой магии. Он служит добру. Не забывай также о том, что у христианства нет монопольного права на добро. Чудеса могут творить и не христиане. И африканские целители, и сибирские шаманы — и в нашем роду есть один такой шаман.

Взяв его за руки, Тула сказала:

— Значит, вы полагаете, что Томас может…

— Нет, нет, не торопись, я ничего пока не полагаю, потому что не видел его и ничего не смыслю в искусстве врачевания. Но…

Они вынуждены были прервать беседу, потому что пришла бабушка Сири.

Папа Эрланд проявил трогательную заботу о Томасе, он учил его забираться на коня и слезать с него. Он сделал пару костылей и учил его ходить на них, и Томас терпеливо принимал все эти начинания, хотя никто и не верил, что эти приспособления могут как-то помочь ему.

Тула тоже занималась им. Она давала ему лекарство, полученное от Хейке, каждый вечер смазывала ноги Томаса мазью и вполголоса произносила колдовские заклинания, так и не послушавшись деда. Все средства должны были быть использованы. Она заставляла его становиться на ноги, ходить на костылях, переступая при этом ногами, а не просто держа их в висячем положении. Томас жаловался на боль, но Тула отвечала, что боль — это очень хороший признак, он снова жаловался, что у него болят колени и бедра, а она все равно не сдавалась.

И он стал подчиняться ей, надеясь, что однажды она все равно убедится в бесполезности своих требований.

Через три месяца после ее приезда из Норвегии они поженились. На свадьбе были его друзья — музыканты, все семейство Тулы, включая бабушек Сири и Эббу (которая явилась в вызывающе открытом красном шелковом платье), а также вся многочисленная родня Бака. Был также кое-кто из знатных друзей дедушки Грипа, в том числе представители Бергквары.

Они поженились вовремя, но об этом никому не следовало знать. Хотя одна из соседок ворчала по поводу того, что слишком уж быстро они вступили в брак. Тулу это привело в ярость, и она по своей старой привычке пробормотала заклинание, так что соседка вдруг стала вести себя неподобающим образом и вынуждена была покинуть дом, провожаемая недоверчивыми и возмущенными взглядами собравшихся.

И вскоре после свадьбы — скандально рано! — Тула родила прекрасного мальчика, такого крупного и сильного, что просто неудобно было ссылаться на «преждевременные роды». Мальчика назвали Кристером, в честь пропавшего сына Арва. Все его, конечно, полюбили, а мама Гунилла очень волновалась за свою дочь и без конца писала ей письма, в которых давала советы, как ухаживать за ребенком, и сама приезжала в Вехьо всякий раз, когда это нужно было Туле.

К этому времени Томас стал передвигаться на костылях так, будто он делал это всю жизнь. И однажды ночью, когда Тула ходила туда-сюда по мастерской, укачивая на руках ребенка, ему показалось, что в ногах у него появилось какое-то ощущение. Значит, он не зря тренировал мускулы ног?

Но он не знал этого наверняка, он только желал этого.

Рождение мальчика благотворно подействовало на Тулу. Теперь ей было восемнадцать лет, и ответственность за сына заставила ее забыть о своих «глупостях», которые она называла в юности ведьмовством. Она любила Томаса и своего сына Кристера со всей той страстностью, которая была свойственна «меченым» Людям Льда. Томас прекрасно удовлетворял ее эротический голод, и сам ничего не имел против этого — наоборот! Все шло у них превосходно.

Один только дедушка Арв время от времени испуганно посматривал на нее. Но он еще не мог различить желтого отсвета в ее глазах. Возможно, этому и не суждено было проявиться, поскольку она выбрала разумный обывательский правильный путь?

Но в это время происходило и нечто иное: Эскиль Линд из рода Людей Льда, пройдоха-сын Хейке и Винги, отсутствовал уже много месяцев. С тех самых пор, как он расстался с Тулой в Кристиании, чтобы отправиться в Эльдафьорд.

Вся родня была взволнована, не только Тула, которая чувствовала себя отчасти виноватой в этом. В сердце каждого затаился глубокий страх.

Где расположен этот Эльдафьорд? На карте его, во всяком случае, не было.

Младший офицерский чин.