Маргит Сандему - Демон и дева

Хейке был потрясен увиденным. Округлые руки, ноги запечатлелись в его памяти накрепко, хоть он и видел их короткое мгновение. А солнечный свет осветил то, что скрывала рубашка…

У Хейке сохранились травы, что он однажды получил от Суль. Эти травы помогали заглушить боль. Может, настало время выпить их снова?

Нет, все это ерунда. Он стал слишком осторожным. Ведь он даже не знает эту девушку. Прошел один день с тех пор, как они познакомились. Винга еще ребенок. Как она может на него повлиять?! Он ей как отец. Нет, неправда. Как старший брат. Именно так.

— Ну вот. Как я выгляжу? Тебе не кажется, что оно мне здорово велико?

Он посмотрел на нее и не смог удержаться от улыбки. Невестка Эйрика явно была совсем другого сложения. В этом платье смогли бы уместиться две Винги.

Придерживая платье у талии, она озабоченно смотрела на свои ноги.

— Подожди, я помогу тебе! Надо бы его чем-нибудь подвязать!

— Может, тут есть подвязка с изнанки? — она тут же вывернула платье. В этот раз за платьем последовала и рубашка. Отвернуться Хейке не успел.

— Винга! — прошептал он и рывком дернул платье вниз. Но он увидел достаточно. Винга стала взрослой женщиной. Забыть это Хейке не мог.

— Ты когда-нибудь слышала о трусах? — выдавил он, туго затягивая веревку вокруг талии Винги — слишком даже туго. Но он находился в состоянии аффекта.

Винга опустила глаза:

— Я выбросила их. А потом забыла, что они есть.

Хейке горько пожалел о том, что спросил. Она, в сущности, совсем еще ребенок. Сирота, покинувшая Элистранд с козой и небольшим скарбом. Вероятно, Элисабет ничего не успела рассказать ей о жизни взрослой женщины. А он только ворчит на нее! Надо быть сдержаннее. Хотя он тоже частенько вел себя так же.

Он неловко погладил ее по нежной щеке:

— Прости меня, Винга! Я вел себя необдуманно.

Счастливая, Винга обняла его и прижалась щекой к груди Хейке. Она доставала ему только до груди.

— Не надо! — но у него не хватило сил отодвинуть Вингу от себя. Он сглотнул и крепко обнял ее за талию, чтобы незаметно было, как дрожали руки. Забыть увиденное было непросто.

— Ты что-то говорила про еду? — выдавил он.

— Ага! Пойдем покажу.

И тут же запуталась в юбках. Хейке помог ей подняться.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал он, мало представляя себе, как это можно сделать. Таких вещей, как нитка с иголкой, у них не водилось.

Ели молча. Еда была хорошая, но необычная. Хейке не стал вдаваться в детали и комментировать сочетание масла с кольраби, хлеба, смешанного с водой и приправленного самогоном. Он никак не мог понять, как Винга смогла пережить не одну зиму, будучи в полном одиночестве. У него сжималось сердце от одной мысли об этом.

Но он не хотел огорчать ее и давать урок готовки. Лучше готовить самому и надеяться, что она последует его примеру.

Поев, он горячо поблагодарил девушку. Она улыбалась самой приветливой улыбкой.

— Я выспался. Как ты? Да, она тоже.

— Хорошо бы достать сокровище прежде, чем с ним что-нибудь произойдет. Как насчет сегодняшней ночи?

— Хорошо, — она закружилась от восторга. Потом спросила, как они будут действовать.

— Надо разработать план. Мы не должны совершить ошибки.

Во время обсуждения плана Винга прижалась к Хейке, всячески выказывая свое усердие. Было слишком рано что-либо предпринимать. Слишком светло.

И они решили рассказать друг другу о своей жизни.

Винга начала первая. Хейке услышал много нового об Элистранде, о счастливой жизни. Теперь Винга понимала, что ее отцу не всегда было легко. Времена были тяжелые, один неурожайный год следовал за другим. А государство требовало от крестьян все больше и больше. Но девушка тогда ни о чем таком и не подозревала. О тех временах у нее сохранились самые теплые воспоминания.

— Да, сейчас я понимаю, что не всегда вела себя хорошо, — горько сказала она.

— Да уж, — Хейке был здорово взволнован ее близостью, но старался не показать этого.

Потом Винга рассказала о смерти родителей. О том, как все сразу стало мрачным в ее жизни. О бросивших ее работниках. Она не знала, что работникам надо было платить деньгами и продуктами, а они сами молчали. Они просто уходили. Один за другим… А потом появился герр Снивель…

Хейке хотел узнать о нем как можно больше, и Винга рассказывала и рассказывала…

Их объединила ненависть к герру Снивелю и его племяннику.

Потом наступила очередь Хейке. Эта история была долгой! Она часто прерывалась Вингиными восхищенными возгласами: «Ну да-а-а…» Ей было особенно интересно узнать о его сверхъестественной силе. Хейке как мог сокращал рассказ о Штрегешти. Винга просила рассказать еще и еще об ужасной ведьме Ансиоле. Она торжественно пообещала молчать, и только тогда Хейке поведал ей ужасную правду о смерти Сёльве. Винга плакала, теснее прижимаясь к Хейке, и заверяла, что ему пришлось намного труднее, чем ей самой.

— Ну-ну, — давай не будем соревноваться в том, кто расскажет самую душещипательную историю! Я тоже был счастлив. У Елены и Милана. Условия были нелегкие, но всем было хорошо.

Винга подняла голову и посмотрела на него влажными от слез глазами:

— У тебя были счастливые годы? Но когда? Сейчас ты не счастлив?

— Что еще ты пытаешься выудить из меня? — улыбнулся он. — Мне придется штурмовать еще один окоп. А точнее два. Вот когда мы с тобой будем владеть я — Гростенсхольмом, а ты — Элистрандом, тогда мы и будем счастливы. Как ты считаешь?

Винга долго и мечтательно смотрела на него:

— От одной усадьбы до другой чертовски далеко.

— Что за глупости, — Хейке поднялся. — Пора отправляться в путь. Уже стемнело. Сегодня ночью в Гростенсхольм наведаются гости!

Они сильно нервничали, когда пробирались вдоль края поля. Чем ближе они подходили к Гростенсхольму, тем выше казалась башня.

Вдруг Хейке так резко остановился, что Винга налетела на него.

— Прекрасная усадьба, — прошептал он. — И она моя! До сих пор в голове не укладывается!

Коза осталась дома. Ее достоинство было унижено. Коза была привязана в сарае. Винга настаивала на том, чтобы коза тоже жила в доме, но тут Хейке был непреклонен. Чистоту в доме наводил он, пусть и не идеальную.

— Тут мы не можем перейти через поле, — проговорил Хейке. — Нас могут заметить. Придется обходить все вокруг и держаться края леса.

— Ну что ж.

Они пошли дальше.

— Знаешь, когда я проснулась и не нашла тебя, меня обуял дикий страх…

— Испугалась привидения старика Симена? — фыркнул Хейке.

— Нет, нет. Я подумала, что ты исчез навсегда и я больше никогда тебя не увижу.

— Хм, — хмыкнул парень.

— Не исчезай, Хейке, обещай, что не исчезнешь!

— Да не исчезну я никуда, — чуть не прошипел он.