Маргит Сандему - Гора демонов

Зеленоглазого Никласа, как уже было сказано, приглашать наверх не стали, но подчеркнули ценность его врачующих рук для предстоящей борьбы.

Но вот на подиум поднялась Ингрид. Колоритная фигура, излучающая веселье и искрящийся юмор.

— Мне хочется сказать кое-что о волшебном корне, — заявила она. — Я люблю его, смотрю на него почти как на живую личность. Однажды я попросила у него помощи, и в эту ночь увидела сон. Я видела все через время и пространство. Я все узнавала, всем обладала и все понимала. Наш волшебный корень могуществен! Впрочем, Элизабет, ты помнишь, как я предсказала, что у Натаниеля будет целая куча братьев и сестер? Вот так-то, я еще могу кое-что. Больше мне сказать нечего. За исключением того, что чертовски жажду начать битву с нашим великим мерзавцем!

— На это скоро получишь разрешение, — серьезно предупредила Тула. — Кажется, он начал шевелиться. Незначительно, но все же опасно!

— Я готова, — твердо заверила Ингрид.

К неописуемой радости Габриэла Тула объявила:

— Может быть, уже настало время попробовать еду, которую приготовили для нас наши друзья?

Габриэл не хотел знать, кто они, эти хорошие друзья. Демоны в лошадином обличье? Или кто-то другой? Он осторожно посмотрел, как поступают другие, и только после этого набросился на закуски, лежавшие в блюде.

Вкус был небесный!

Позднее он не мог рассказать, что он пробовал. Раньше он ничего подобного не ел. Настроение в зале было прекрасным, все разговаривали со своими соседями, смеялись и чувствовали себя превосходно. Что делали те, кто сидел наверху, он не знал.

Габриэл осмелился прошептать, обращаясь к Натаниелю:

— Все-таки немного неуютно с этими разными демонами!

Натаниель ответил:

— Демоны всегда были спутниками Людей Льда. Они создания злые и чувствуют злобу. Но в то же время ненавидят Тенгеля Злого, который был их господином и предводителем. Поэтому некоторые из них перешли на сторону добрых Людей Льда. Они увидели в этом единственное спасение от Тенгеля Злого. Им не всегда можно доверять, но они очень ценные союзники.

— Могу себе представить, — сказал Габриэл, краем глаза взглянув наверх в темноту.

Вообще же он чувствовал себя превосходно. В полной степени он наслаждался тем ощущением, которое дала ему эта встреча с предками и другими родными.

Тува же, наоборот, чувствовала себя не очень хорошо. Она потеряла надежду, не могла испытывать наслаждения от совместного пребывания с родственниками, не могла сконцентрироваться. Где же Ганд?

«Я, видимо, немного тронутая, — подумала она. — Один лишь Ганд на уме! Как можно так сильно влюбиться в человека, который полностью недоступен для тебя во всех отношениях!»

Это ужасно! И порождает такую боль. Но любить другого она не сможет никогда. Не то, что она не была желанна, вовсе нет. Влюбиться по несчастью в обычного смертного было бы проще. Она же выбрала такое создание!

Тува думала о нем и по ночам. Представляла, как бы было… Нет, эту мысль она никогда не осмеливалась додумывать до конца, потому что не знала, сколь глубоко Ганд может проникнуть в мир ее мыслей. Он, который пришел бы, только позови она его. Неужели он способен читать мысли? В таком случае он знает, что вся ее жизнь заключается в нем.

А началось все так невинно… Сначала она разозлилась на него. Ей казалось, что он лицемерит и препятствует ей слушаться Тенгеля Злого. Но это было очень давно. После того, как она перешла на другую сторону, он помогал ей каждый раз, когда она изменяла своему решению стать добрым человеком. Ее любовь и отчаяние с каждым разом становились все сильнее.

К счастью, в этот момент объявили конец перерыва, и она выбросила из головы угнетающие мысли. На подиум пригласили зловещего, колоритного мужчину, одного из тех, кто по-настоящему был отмечен проклятием, человека, у которого были огромные проблемы, пока он шел к доброте — Ульвхедина.

«Он мой покровитель, — с гордостью подумал Габриэл. Ни у кого кроме меня нет такого сильного защитника! И все же, — подумал он, — сильного только физически. Ульвхедина не отнесешь к гигантам мысли».

Вместе с ним была и Элиза, женщина, сыгравшая такую огромную роль в его обращении в человеческое духовное существо.

— У нас много вопросов к тебе, Ульвхедин, — сказала Тула.

— Спрашивайте, — произнес он басом.

Неожиданно для самого себя Габриэл поднялся с места. Голос его звучал в огромном зале по-детски тонко и испуганно:

— Ульвхедин, я постоянно думаю о том, как ты можешь колдовать, никогда не учившись этому? Откуда у тебя эти знания? Я имею в виду случаи, когда ты уводил заклинанием болотных людей под землю. Я думаю…

Его голос ослабевал по мере того, как возрастал ужас от того, что он осмелился заговорить здесь. Габриэл опустился в кресло и съежился в нем так, чтобы его не было видно.

— Отличный вопрос, Габриэл! — вежливо произнес Ульвхедин. — Первый раз, когда слова заклинания сошли с моих губ, я тоже думал об этом. Меня не обучали этому, нет, я родился с ними. Но позднее я часто разговаривал с Mapом…

«Позднее, это значит после смерти», — подумал Габриэл и вздрогнул.

Ульвхедин продолжал:

— И Map, пришедший из Таран-гая, сообщил мне, что язык этот очень стар. Это древненорвежский язык, понимаешь?

Габриэл энергично кивнул головой. Иного он позволить себе не мог, ведь все смотрели на него.

— Как ты помнишь, Габриэл, язык и искусство заклинания глубоко заложено в нас с тех пор, когда наши умевшие колдовать предки жили в сибирских степях задолго до времени Тенгеля Злого. Жестокие законы природы заставили древний народ научиться колдовству и магии для того, чтобы выжить. Кое-что из этого досталось в наследство некоторым из нас. Но мы не должны забывать, что и Ханна, и многие другие наши противники также владеют этим искусством, а встреча с ними вполне возможна. Их магия носит исключительно зловещий характер.

Ульвхедин задумался:

— Все эти годы я думал о другом. Вы все видели мозаичное окно Бенедикты в Липовой аллее…

— Да! Оно еще существует, и словно все ветры мира продолжают дуть через него, порождая сквозняки, — сказала Бенедикте, дожившая до ревматического возраста, когда сквозняк мучителен для человека.

— Оставим его пока в покое, — рассеянно произнес Ульвхедин. — Однажды я бродил по дому в Липовой аллее и случайно взглянул в это окно. Вы знаете, поскольку оно расписано и закрашено, многого через него не увидишь. Но мне показалось, что я как бы заглянул… в иной мир. Хотя картина была нечеткой, да и я в этот вечер, простят меня боги, выпил немало! Но, Натаниель… Думаю, ты должен попробовать!

Натаниель кивнул головой.

— Конечно!

В зале установилось хорошее настроение. Винга, хрупкая и обворожительная, как эльф, но в то же время крепкая, словно корень можжевельника, крикнула со своего места, призвав больше никогда не вызывать серых людей. Выбирая союзников, они обязательно окажутся на стороне Тенгеля Злого.