Маргит Сандему - Любовь Люцифера

Сага хотела его. Впервые в жизни она хотела принять любовь мужчины. Но можно ли было назвать любовью такое короткое знакомство?

Да, можно было. То, что наполняло теперь все ее мысли и чувства, исходило не только от нее, но и от Марселя. Атмосфера вокруг них была наполнена заразительным единодушием. Она чувствовала, как все ее тело и ее душа стремятся к Марселю. Она ощущала зуд на коже, кровь приливала ко всем ее чувствительным местам, и по его глубокому, медленному дыханию она видела, что он испытывает то же, что и она.

Она повернулась и посмотрела на него. Теперь, когда поблизости не было Пауля, она увидела, насколько своеобразной была красота Марселя. Он не был тем «картинным архангелом», которым казался ей Пауль. В Марселе было что-то более глубокое. Строгая серьезность соседствовала в нем с тихой нежностью. Его удивительные глаза, такие светлые на смуглом лице, обладали неодолимой силой внушения. Глаза его были глубоко посажены, отчего казались еще более таинственными и притягательными. И эти глаза теперь улыбались ей тихо и серьезно, они говорили ей все то, что невозможно было выразить в словах…

И когда он заговорил, слова его напугали ее.

— Ты знаешь, он хочет обладать тобой, он просто помешан на этом.

— Не-е-ет… я не могу в это поверить, — неуверенно произнесла она. — Я не верю в это, хотя он это и утверждает.

— Значит, ты не имеешь понятия о мужской гордости, Сага. Пауль ни за что не станет ползать перед тобой и умолять тебя о любви.

— Да, ты прав, он не станет попрошайничать. Он слишком злой для этого. Совсем недавно он с такой силой схватил меня за руку… Но все же… Нет, я думаю, ты ошибаешься, Марсель. Ты же слышал, что он намеревается совратить этих девушек…

— Не будь такой наивной! Он сказал это для того, чтобы заставить тебя ревновать!

— Но я вовсе не ревную! — нетерпеливо заметила она. — Я такая холодная… он сам говорил об этом!

— Ну, ну! Подумай сама, ведь именно это и привлекает его. Ты производишь впечатление холодной и сдержанной, но я-то знаю, что прячется под этой маской. И он тоже знает. То, что тебя трудно заманить в сети, разжигает охотничий инстинкт у мужчин.

— Леннарт тоже говорил об этом, — с дрожью произнесла она. — Но он не видел во мне никакого скрытого тепла.

— Просто он не подходил тебе. Так же, как и Пауль.

Об остальном Марсель предпочел не распространяться. И Сага не осмелилась что-либо спрашивать у него. Она снова стала смотреть в сторону домов.

— Он напоминает морскую раковину необычайной красоты, — тихо сказала она. — Но что внутри этой раковины? Кто он, собственно, такой? Во всяком случае, он не граф Ленгенфельдт, это я могу точно сказать.

— Он оказывал какое-то воздействие на тебя? — тихо спросил Марсель.

О, какая напряженная тишина! Как он ждет ее ответа!

— Смотря что ты понимаешь под словом «воздействие», — не спеша ответила она. — Конечно, он пытался на меня воздействовать — чисто внешне. Но если ты имеешь в виду что-то другое, то я должна ответить «нет».

Казалось, это немного успокоило Марселя, хотя он и произнес задумчиво:

— Я не уверен в этом, Сага. Ты не можешь оторвать от него глаз.

— Нет, просто мне интересно, чем у них закончится разговор.

— Постарайся не оставаться с ним наедине, — предупредил ее Марсель.

— Я и не собираюсь этого делать! Ведь за его блестящей внешностью кроется нечто жуткое… Марсель, я чувствую это, всю дорогу меня не покидает ощущение того, что рядом с нами какое-то зло.

— Да, — медленно произнес он. — Думаю, ты права. Но я буду с тобой все время. Я буду оберегать тебя, чтобы с тобой ничего не случилось.

Она инстинктивно ухватилась за его руку.

— Не покидай меня, Марсель! Будь со мной, не оставляй меня одну с этим… с этим чудовищем!

— Ну, это уж ты слишком!

И снова она почувствовала, что между ними царит какое-то безмолвное, непостижимое взаимопонимание. Это взаимопонимание висело в воздухе, и она знала, что способна полюбить этого человека. Горячо и восторженно, всем сердцем, как Сага Симон никого до этого не любила. Рука Марселя легко коснулась ее плеча. Осторожно, словно он боялся испугать ее. Она чувствовала его страсть, его… восхищение ею — и все это передавалось простым прикосновением его руки, и она видела краем глаза, как его изящные пальцы медленно-медленно ложатся на ее плечо.

— Пауль вернулся, — торопливо произнесла Сага, боясь довести до конца то, что маячило перед ними, боясь… и горячо желая этого.

С покорным вздохом Марсель убрал с ее плеча руку.

И когда Пауль подошел к ним, она тяжело вздохнула. Переживания ее были настолько сильными, что у нее пот выступил на лбу.

— Ах, одна из них просто красотка! — крикнул им Пауль и добавил: — Мы договорились с ней, что переночуем в амбаре.

— Все вместе? — спросил Марсель.

— Разумеется, без вас, — ответил Пауль, бросив взгляд на Сагу. — Девушка и я. Кстати, они шведки. Но норвежская граница совсем рядом. Утром мы отправимся туда.

Сага и Марсель были в замешательстве.

— Ты действительно хочешь…

— Нет, конечно, — усмехнулся Пауль. — Я пошутил. Неужели вы могли поверить, что я смогу оставить тебя, Сага, наедине с Марселем? Плохо вы думаете обо мне. Пошли же!

Сага вспомнила, что Марсель говорил ей о ревности. Было ясно, что Пауль сказал, что собирается переночевать с девушкой, специально для Саги.

Но это нисколько не трогало ее. Она чувствовала на себе вопросительный взгляд Марселя. Что он думал по этому поводу? Он в самом деле считает, что она поддалась воздействию Пауля?

Как раз наоборот! С его возвращением к ней вернулся страх. А ведь она никогда не знала, что такое страх! И вот теперь она вся переполнилась непонятным страхом.

Кем же был этот Пауль?

Они нашли хорошее место для ночлега на небольшом мысе, вдавшемся в лесное озерцо. Мужчины построили изгородь из поваленных деревьев и веток, чтобы чувствовать себя в безопасности на случай нежелательной встречи с людьми или дикими животными.

Уже наступила ночь. Луны не было видно, все небо было покрыто облаками, тем не менее, можно было различать близкие предметы. Сага занялась обустройством лагеря. Они не стали разжигать костер, не желая, чтобы их кто-нибудь заметил. Сага вынула остатки еды и соорудила постели. Сама она не привыкла к походной жизни, поэтому не знала, за что взяться, но Марсель помог ей расстелить на земле плащи. Ей предстояло лечь посередине, и она восприняла это с облегчением. Лес представлял для нее неведомый мир. А ночью в лесу бродило множество всяких тварей.

Наконец они улеглись, измотанные и уставшие. Все тело у Саги ломило. Она никак не могла улечься: то почва была неровной, то плащ подворачивался под ней.