Маргит Сандему - Тайна

Ее мысли вернулись к очаровательной госпоже Тарк.

— Но я уже продумала свой костюм, — непринужденно сказала она. — У меня есть платье, которое я, немного изменив, могу переделать в костюм Титании, королевы эльфов.

В глазах госпожи Тарк замелькали искры. Она не привыкла, чтобы ей перечили.

— Но, дитя мое, я уже была эльфом на прошлом балу. Это будет повторением. А вот валькирии раньше не было.

И не будет!

— Госпожа Тарк, я не подходящий типаж для перевоплощения в валькирию. С моими резкими движениями и бесстрашным стилем я стану слишком мужеподобной. Мне нужно мягкое обрамление, иначе ничего вообще не получится.

Приторная улыбка.

— Дорогая моя, я помогу тебе избавиться от бесстрашного стиля. Лиллебрур довольно чувствителен в этом вопросе, избалован своей мамочкой.

Самодовольный извиняющийся смех. Она продолжала:

— Лиллебрур любит все нежное, женственное.

Она беспомощно развела руки.

— Но если ты будешь эльфом, дорогая Элизабет, то тебе нужно будет напудрить волосы.

— Это не обязательно. У меня есть белый парик без пудры. Вообще-то я не выношу париков, но ради одного вечера готова потерпеть.

Но госпожа Тарк была настроена скептически. Она произнесла извиняющимся тоном:

— Но ведь эльф такой… эфирный, дорогая моя! А ты не совсем…

Она не решилась закончить предложение.

— Тогда я приду в обычном платье, — отрезала Элизабет. — Я не могу себя представить в костюме валькирии.

Эмили Тарк сдалась.

— Ладно, тогда будешь королевой эльфов. Но что ты сделаешь со своей загоревшей кожей? Здесь пудра была бы действительно к месту.

— Исключено, — сказала Элизабет. — Пудра — это не для меня! Я никогда не слышала об эльфе, страдающем одышкой.

— У тебя хорошее чувство юмора, Элизабет, — улыбнулась Эмили Тарк. С каждым произнесенным ею словом она отдалялась от непослушной Элизабет. — Подожди здесь, я принесу замечательную принадлежность к костюму Титании. Вуаль со множеством сверкающих звезд…

Она исчезла из комнаты и спустилась вниз по лестнице. Элизабет, не желая оставаться в чужой комнате, вышла в гостиную.

Эмили Тарк не было довольно долго. Наконец, Элизабет услышала ее голос в одной из комнат:

— Буби! Буби, друг мой, зайди сюда на минутку! Ты не видел мой чемодан с нарядами для маскарадов?

Элизабет застыла.

Буби?

Буби здесь — в Лекенесе?

Голос ответил:

— Что ты сказала, Эмили?

Шаги внизу. Мужские шаги.

Элизабет быстро подошла к широкому поручню лестницы. Оттуда она просматривала холл.

Она видела сверху, как он пошел в направлении голоса Эмили. Он был лысоват, что скрывал снятый им только что парик. Сверху он выглядел, как бочка.

Он опять удалился.

Элизабет сделала глубокий выдох. Его легко можно было узнать — грузное тело, темно-красная кожа.

Буби был Мандруп Свендсен.

Но что же в тот раз произошло? Когда Вемунд почти до смерти обидел Карин. Буби, который так и не вернулся… Сгоревшая усадьба.

И когда это произошло?

Настала суббота, день маскарада. И как будто сам дьявол сидел и дергал за ниточки, в этот день само зло стало скапливаться в Лекенесе.

Все началось с того, что доктор Хансен случайно встретил госпожу Шпитце на пути к очередному пациенту. Он уже обогнал было ее на улице, как тотчас вспомнил слова Элизабет.

— Извините, — вежливо обратился он к ней. — Вы не госпожа Шпитце?

Страх, пробежавший по ее лицу, несколько ослаб. Было очевидно, что у этого мужчины не было дурных побуждений.

— Да, — тихо ответила она.

Доктор Хансен посмотрел на маленькую, птицеподобную женщину, которая была примерно одинакового с ним возраста. Он представился и на одном дыхании продолжил:

— Одна моя знакомая молодая дама хочет с Вами поговорить.

Она опять попыталась держать его на дистанции.

— Вот как?

— Похоже, что для нее это исключительно важно. Ее зовут Элизабет Паладин из рода Людей Льда.

Госпожа Шпитце казалась сбитой с толку.

— Не могу сказать, что это имя мне знакомо…

— Нет, не думаю.

— Она больна? Или у нее душевные страдания?

— На это не похоже. Я не знаю, о чем там речь, но это дело не терпит отлагательства. Я могу дать Вам ее адрес, а там Вы уже сами решайте.

Госпожа Шпитце резко кивнула головой. Она смахивала на дятла, нашедшего что-то вкусное в стволе дерева.

— У меня сегодня есть время после обеда. Я загляну к ней. Я всегда готова помогать везде, где имеется потребность в благотворительности.

Доктор Хансен, горячо поблагодарив, дал ей адрес. И отправился по своим делам дальше.

Этого врача коллеги особо не привечали. По их мнению, он был слишком человечен с пациентами. Врач должен знать свое место, свое высокое положение в обществе. Ему следует разговаривать достойно и непонятно и лишь в крайнем случае похлопать больного снисходительно-вдохновляюще по голове. Доктор Хансен был слишком приветлив и внимателен. Пациенты боготворили его. Подобное было ужасно недостойным.

Но критика не беспокоила доброго доктора Хансена. Вот и теперь он опять помог другу. Эта замечательная маленькая госпожа Элизабет обрадуется. Да она просто кремень, а не девушка!

Такой приличный дом! Интересный пациент.

Он смог бы найти повод, чтобы тоже сходить туда после обеда. Не был там уже пару дней. Карин Ульриксбю наверняка нуждалась в его советах…

Элизабет не видела Вемунда с тех пор, как Лиллебрур забрал ее с собой у его дома на опушке леса. Позавчера… Это действительно было лишь два дня тому назад? Для нее это показалось двумя неделями.

Госпожа Окерстрем, к которой Элизабет обратилась с вопросом, сказала, что Вемунд проводит дни в конторе в Кристиании. «Просматривает счета», — добавила она.

Обязательно этим заниматься именно сейчас?

Элизабет была в ужасном настроении, раздраженная и растерявшаяся. Она знала, что в этот вечер, когда съедутся все знаменитые гости, будет объявлено о ее помолвке с Лиллебруром. Графиня Элизабет Паладин из Людей Льда. Княжна по крови.

Катитесь вы все к черту!

Она должна поговорить до маскарада с Лиллебруром и его родителями. Сказать, что его она не хочет. Что она хочет Вемунда. Им должно быть все равно, кто из сыновей получит так называемую маркграфиню — о, Боже, что за титул — но Вемунду не все равно! Поэтому ей надо сначала поговорить с ним. Сообщить, что она отказывается от соглашения. Ему ей не нужно было говорить, что она хочет выйти замуж именно за него, сватовство пусть он берет на себя. Во всяком случае, у него были обязательства перед ней.

Но существовала опасность, что он вообще не станет свататься. Что он выбрал пистолет или веревку, или что он еще там себе выдумал.

Проклятый упрямец!