Маргит Сандему - Томление

— А почему бы не Ледяные? — возразила Силье. — Это ближе к Людям Льда.

— Тогда, может, Лед-Линдане, — предложила Сесилия.

Все новые имена выдумывались Тарье, Трондом и Сесилией. Ледяная аллея, Линде-лед, Ледяные липы…

— Нет, я знаю, что лучше, — сказала Сесилия. — Нам нужно взять себе фамилию по тому прозвищу, которое придумали нам люди. Мы будем зваться «Там-где-живет-искусный-доктор».

— «И-его-дерзкие-потомки», — добавил Тарье.

— Ну, нет уж, — усмехнулся Тенгель.

Ирья сидела молча. В этом доме младшие перебивают старших, а Тенгель только улыбается им! Не так заведено в Эйкебю! Конечно, они все лишь бедная крестьянская семья, но дети никогда не перебивают родителей, и считается просто неуважительным раскрывать за столом рот. Ирья точно знала, что уважение к старшим царит и в домах соседей в их деревеньке. Скромность, почтительность и страх Божий.

Но в этой необычной семье были другие порядки. И даже знатная баронесса Шарлотта вела непринужденный разговор за столом.

Необычное было даже в том, что они вот так справляли общий день рождения. В доме у Ирьи почитали только церковные праздники — такие, как Рождество, Пасху, Троицу, Иванов день, день смерти короля Улава Святого, Михайлов день и некоторые другие. И при этом молились и ходили в церковь.

В конце концов Таральд предложил называться просто Линд.

Семья снова разделилась — между именем Линд и Линдане.

— Линд из рода Людей Льда, — сказала Шарлотта. — Это звучит весьма благородно.

— Так мы, наверное, и решим, — сказал Тенгель. — Это имя будет носить Аре, Мета и трое их сыновей — Тарье, Тронд и Бранд. А также Суннива, пока она не выйдет замуж. Мне хотелось бы, чтобы у Суннивы тоже было свое имя. Иначе тебе придется зваться просто дочь Суль, но по имени матери фамилии не наследуются.

Девушка, сидящая за столом, улыбнулась незаметной улыбкой.

— Да и у самой Суль не было достойного имени, — продолжал Тенгель. — Она звалась Суль Ангелика из рода Людей Льда.

— Но у нее же был отец?

— Да, но я никогда не слышал его имени. Итак, можно выйти из-за стола.

Позднее вечером Силье была у себя в комнате и готовилась ко сну.

— Такой прекрасный праздник, — вздохнула она. — Похоже, все остались им довольны, не правда ли?

— Да, — пробормотал Тенгель. Он присел на край постели и вытирался мокрым полотенцем. Силье сделала вид, что она ничего не замечает. Старым людям тяжело менять свои привычки.

— Как, должно быть, приятно Ирье побывать у нас в гостях! — сказала она. — Она так обрадовалась подаркам. Но я заметила, что она была несколько рассеянной в этот вечер.

— Гм, — произнес Тенгель, слушая ее без особого внимания.

— Знаешь, о чем я думаю, Тенгель?

— Нет…

— Мне кажется, что Таральд и Суннива влюблены друг в друга.

— Не может этого быть! — резко ответил Тенгель. Силье не успела еще снять с себя юбку.

— Почему бы и нет? — спросила она и выглянула из-под одежды. — Думаю, что они очень прелестны вдвоем, эти юные создания.

— Как ты не понимаешь! Они оба из рода Людей Льда!

Силье наконец сняла юбку и забралась под одеяло.

— И все же, Тенгель! Я полагаю, что злое наследие уже исчезает. Ты и Суль были последними, на ком еще лежало проклятие. Ты же видишь, как оно медленно отпускает нашу семью.

— Нет, Силье, мы не должны быть легкомысленными. — Таральд мой внук, и я несу на себе гнет этого рокового наследия. Суннива — дочь Суль и тоже моя внучка! Нет, этого допустить нельзя, слишком опасное переплетение судеб!

— Ну, хорошо, — сказала Силье примирительно и положила свою руку ему под голову. — Но разве они не могут иметь просто романтическое любовное приключение? Никто не говорит о том, что они должны пожениться и произвести на свет детей.

— Ты утверждаешь, что они действительно полюбили друг друга? Не лучше ли будет отослать одного из них из усадьбы?

— В таком случае, не Сунниву. Она неспособна к самостоятельной жизни.

— А я думаю, что Лив или Шарлотта никогда не отпустят из дома Таральда. Он еще слишком слабый и незрелый. Посмотрим, как будут развиваться события.

— И все же мне кажется, что ты совершаешь ошибку, — настаивала Силье на своем. — Проклятие зла уже исчезает. Взгляни на нас! У нас с тобой двое детей, и они совершенно нормальны. У Суль родилась тоже нормальная дочь. У нас с тобой шесть внуков, включая Сунниву. И никто из них пока еще не пострадал.

— Не знаю… — вымолвил Тенгель задумчиво. — Я не уверен в этом.

Она приподнялась на кровати.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, Силье. Но я увидел нечто. Нечто тревожащее. Кошачий желтый отблеск в глазах…

— Что ты говоришь? У кого?

— Нет, не скажу. Я сам еще в этом не уверен. Но однажды это может прорваться наружу. Или же исчезнуть навсегда.

Силье снова улеглась, взгляд ее блуждал по потолку. Комната нуждается в ремонте, подумала она, по углам образовались темные пятна от сырости.

Кто же это? Кто из шестерых? Желтый отблеск в глазах…

Нет, она даже представить себе не могла, кто это может оказаться.

Суннива? Милая, приятная и хрупкая. Как маленькая мышка в норке, боязливая, невзирая на свою ослепительную красоту.

Таральд? Прекрасный, как юный бог, хотя и слабый характером, в нем соединились решительность Мейденов и мягкость темноглазых Людей Льда. Таральд собирался заниматься усадьбой, и в этом ему помогали Аре и Якоб Скилле.

Да, землевладение, пожалуй, наиболее подходящее для Таральда, подумала Силье и с неудовольствием припомнила тягостные годы в Осло, когда приходилось заниматься продажей пиломатериалов. Даг и Лив вынуждены были закрыть торговлю, а Таральд не испытывал к ней никакого интереса. Сам Даг был нотариусом, Аре был занят Линде-аллее, а Лив воспитывала детей. Кроме того, в их роду никто не был торговцем, и они приходили в отчаяние от всяческих налогов короне, расходов и отчислений. И когда они наконец продали свое дело, то вздохнули поистине с облегчением. Конечно, им удалось скопить немного денег на этом. Нет, она что-то потеряла нить в своих мыслях. О чем это она?

Таральд… Нет, о нем и думать нечего. В нем не может такое проявиться.

В Сесилии, пожалуй, может, она вызывала наибольшие опасения. Но она вряд ли была по-настоящему злой, у нее только искрились ум и ирония. Сесилия никого не обидит по своей воле, намеренно. И потом, она такая одаренная девушка, столь разносторонне развитая, зачем же ей причинять другим зло? Нет, Силье никогда не замечала за ней ничего подобного.

Оставались трое маленьких братьев. Не заметил ли чего Тенгель в разговоре с Тарье? Может, у них что-то случилось, и он начал подозревать мальчика?

Маленький Тронд, такой проворный, двенадцати лет, всегда бегал по поручениям Силье. А потом получал от нее лакомства за услугу. Он еще не вышел из детского возраста, и совсем непохоже, чтобы в нем проявилась злонамеренность.