Маргит Сандему - Ущелье дьявола

Она по-прежнему была настроена недоверчиво, но это его мало трогало. После целого дня и целой ночи непрерывной скачки он чувствовал себя совершенно разбитым. Его конь едва не валился с ног от усталости. Но Хейке не желал сдаваться: теперь цель была близка, как никогда!

— Разумеется, я могу это сделать, но…

— Я не причиню ему никакого вреда, — с грустной улыбкой произнес Хейке.

Весь двор был покрыт инеем, солнце еще не поднялось над лесом, и их голоса отдавались эхом в тишине.

— Господин Грип живет в усадьбе Бергквара. Он работает там писарем, можно сказать, инспектором.

Теперь настала очередь Хейке падать в обморок.

— Бергквара? Но разве она находится не на берегу Балтийского моря? Здесь, в центре Смоланда?..

— Да, на берегу Балтийского моря есть Бергквара, это верно. Но там так называется целый округ. А здесь находится усадьба Бергквара, принадлежащая графу Поссе.

Тот самый Поссе, что женат на Катарине Шарлотте фон Оттер! Теперь все стало на свои места.

Какое странное совпадение: маленький сын Арва Грипа по имени Кристер должен был отправиться в округ Бергквара, а сам он — в поместье с тем же названием! А что, если…

Что, если слепой ошибся? Он ведь говорил о Бергкваре, что на берегу Балтики. Но отправилась ли пара, взявшая мальчика, именно туда? Может быть, они говорили об этой Бергкваре, а не о той, что на берегу Балтики?

Хейке решил выждать время и ничего пока не говорить Арву, пока не узнает все поточнее.

— Похоже, Вы знаете карту Швеции лучше, чем другие, — дружелюбно сказал он женщине.

Услышав такие любезные слова, она забыла о своем страхе.

— Еще бы мне не знать Швецию! — фыркнула она. — Я объездила весь Смоланд, весь Сконе и Блекинге с этим бестолковым проповедником! Он был красив, умел поговорить, и я сдуру бледнела перед его талантом и его… — В самый последний момент ей удалось избежать произнесения грубого слова. — И что я получила от этого? Вот что!

Она показала ему свое плечо. Оно было великолепным. И оно было покрыто синяками разных оттенков и различной давности.

Хейке наморщил лоб.

— Он бьет вас?

— Как видите, — с горечью ответила она. — Если бы я смазывала все эти ссадины, получилась бы настоящая картина — и не нужно никакой доски, какая бывает у художников.

— Палитры, — улыбнулся Хейке. — Хорошо, что у вас есть чувство юмора! Впрочем, смеяться тут особенно нечему.

— Можно и посмеяться, — уже совсем оттаяв, сказала она. — Но теперь этот мерзавец наказан. Теперь он отправился к Угле-Кьерсти, потому что не в состоянии мочиться: моча у него только капает!

Хейке предпочел нейтральное молчание, не зная точно, как ему реагировать на подобную фривольность.

— Не одна я виновата в том, что у него нет сына. В неменьшей мере — это и его ошибка, — агрессивно добавила она. — Но если Вы пойдете к Грипу, передайте привет Гунилле, моей дочери, и скажите, что платье ее готово. Вам нужно идти прямо через лес, и Вы сразу же увидите поместье Бергквара. И писаря…

Она подробно рассказала ему, как найти дом Арва Грипа.

Несколько сбитый с толку неожиданной встречей с такой яркой личностью, как Эбба, Хейке продолжал свой путь дальше. Он уговаривал коня потрудиться еще немного, обещая ему отдых, еду и тепло.

Конь у него был красивым, в нем текла кровь Липпицанеров, хотя породистым он не был. Он давно уже разделял все трудности со своим хозяином и заслужил достойную награду.

Хейке и сам был таким усталым, таким усталым! Но желание довести до конца начатое дело превращало его усталость в дрожь нетерпения. Его глаза лихорадочно горели, в горле пересохло. Зато теперь он был у цели. Во всяком случае, на первом этапе своих странствий.

Впервые после смерти Сёльве Хейке предстояло встретиться с одним из своих родственников!

Описание Эббы было точным, и он без труда нашел жилище Арва, находящееся в самом центре нового здания. Резиденция Поссе представляла собой великолепную постройку.

Там было полно народу, но, занятые строительством или подготовкой к Рождеству, люди совершенно не обращали внимания на чужака, ведущего на поводу свою лошадь.

Возле двери в жилище Арва он увидел молоденькую девушку, пытавшуюся прикрепить к высокому шесту рождественский сноп. Привязав к столбу лошадь, Хейке подошел к ней.

— Давай я помогу, — сказал он и, стоя за ее спиной, поднял сноп повыше.

Она удивленно повернулась к нему и, увидев рядом с собой его лицо, невольно вскрикнула:

— Ах, я думала, извините… я не думала…

Хейке улыбнулся ей.

— Ничего, я уже привык. Ты Гунилла, не так ли?

— Да.

— Твоя мать передает тебе привет. Она сказала, что платье готово. И еще она просила передать, что люди начинают сплетничать об этом.

Гунилла, до этого как зачарованная смотревшая на него, выпалила:

— Вовсе они не сплетничают, просто она хочет надавить на меня, чтобы заставить меня сделать что-то. Но я вовсе не собираюсь этого делать!

Выслушав эти загадочные слова, Хейке решил, что теперь самое время спросить об Арве.

— Я сейчас позову его, — охотно и приветливо ответила она.

Хейке смотрел вслед этой необычайно привлекательной молодой девушке. Мать ее была красавицей, но у этой девушки в дополнение к красоте была еще и врожденная культура. Она казалась такой чудесной и прекрасной, словно конфетка с шоколадной начинкой, и ко всему прочему — ее глаза, два небесно-голубых пятнышка.

Некоторые люди, какими бы чистюлями они ни были, всегда выглядят неряшливо и неопрятно. Другие же могут ходить в лохмотьях, возиться в земле и быть покрытыми сажей — и все же выглядеть чистыми. Маленькая Гунилла относилась к последним. Она сразу понравилась Хейке. Немалую роль здесь сыграло и то, что она не отшатнулась от него. Моментальный испуг, да, но на этом все и закончилось. Она приняла его за нормального, дружелюбного человека — благослови ее Бог за это!

Она снова вышла, а с нею вместе — человек лет сорока с лишним. Человек с грустными, приветливыми глазами.

Арв Грип. У Хейке застучало сердце. Оба замерли, затаив дыханье, и девушка с удивлением смотрела на них.

Глубоко вздохнув, Арв медленно произнес:

— Кто же это?.. Ты должен быть из рода Людей Льда !

Спасибо, Господи! Его узнали! Без колебаний и криков страха. На глаза Хейке навернулись слезы.

И голос его дрожал, когда он произнес:

— Я Хейке Линд из рода Людей Льда, сын Сёльве.

— Сын Сёльве? О котором мы столько лет ничего не слышали? Но входи же! Входи! Гунилла, не распорядишься ли ты насчет еды? — лихорадочно произнес он. — Ты долго скакал верхом, Хейке?

— Да, со вчерашнего утра. Мой конь очень устал, замерз и проголодался.

— Гунилла, сначала сбегай в конюшню и попроси, чтобы там наилучшим образом устроили этого коня. Пусть разотрут его соломой, дадут есть и пить только теплое и поставят его в сухое стойло! Красивая лошадь! И такая необычная! Откуда она?