Маргит Сандему - Вьюга

Внутри стояла тишина, но они слышали вздохи, раздававшиеся в темноте. Бессознательно она прижалась к нему.

Эльдар запер дверь и зажег фонарь, который он захватил с собой. Свет медленно распространялся по серо-темному подвалу.

Встроенная печь едва грела, света не было, но фонарь обнажил такое, что представить можно было только в кошмарных снах.

На них из всех углов уставились до смерти перепуганные лица. Виллему почувствовала, как слезы полились из глаз и ослепили ее.

– Эльдар, – произнесла она приглушенным голосом. – Я не могу больше, не могу! Они же… О, Боже! Боже! Не могу!

Она присела, опираясь спиной на стену и громко зарыдала.

Эльдар также не мог произнести ни слова. Он хватал воздух ртом.

Бедняги, словно собаки, были на привязи. Они начали беспокойно раскачиваться взад и вперед, свободной ногой попытались сделать шаг по направлению к ним.

– Есть здесь кто-нибудь, способный говорить? – громко произнес Эльдар, пытаясь перекрыть шум. Голос его стал хриплым, словно он не говорил целый век.

– Я… Я могу говорить, – ответил мужчина средних лет. – Я буду говорить за всех. Я старший здесь.

Эльдар взглянул в маленькие водянисто-голубые глаза. Виллему настолько пришла в себя, что смогла подняться. Тыльной стороной руки она вытерла глаза.

– Слушай меня, это очень важно, – произнес Эльдар, обращаясь к мужчине. – Мы ваши друзья. Скоро мы поможем вам. Но не сегодня. Ты сможешь держать это в тайне?

– Да, – с готовностью ответил мужчина. Маленькие уши у него были расположены низко, лицо круглое, как полная луна, затылок плоский.

– Остальные также смогут промолчать?

– Они ничего не понимают, – ответил мужчина.

– Как тебя зовут?

– Йенс. Я здесь за старшего. Старший.

– Хорошо, Йенс. Мы попытаемся помочь вам, сделаем все, что можем. Здесь есть люди, которым требуется немедленная помощь? Которым очень плохо?

Йенс мгновенно показал на молодого, худого подростка, который находился в одном из углов.

– У него болит нога, – быстро произнес он. – Эти дьяволы говорят, что он скоро умрет.

Никто не сомневался, кого он имел в виду.

– Можно нам осмотреть его?

Они подошли к подростку, который полулежал, опираясь на стену.

Он в ужасе уставился на них. Виллему наклонилась и погладила его покрывшиеся пушком щеки. Подросток зарыдал так, что у них от жалости разрывалось сердце.

– Постой, постой, – пробормотал Эльдар, обращаясь к ней. – Не надо сейчас переживаний.

Когда они осматривали ногу подростка, плач перешел в удивленное всхлипывание. Он, как и другие мужчины, был неописуемо грязен. Женщины выглядели несколько лучше, ведь они работали на кухне.

Виллему пыталась перебороть обморочное состояние, которое буквально душило ее. Она насчитала восемь… десять человек в этом очень тесном помещении.

– Вся изодрана кандалами, – воскликнул Эльдар. – О-о! Черт их побери!

Нога подростка распухла так, что напоминала сейчас огромное полено.

– Ничего не попишешь, придется разрезать, – произнес он тихо.

– Нет! – горячо возразила Виллему.

Эльдар пожал плечами и вытащил нож.

Виллему почувствовала, как чья-то рука непривычно и жестоко гладит ее волосы. Она подняла взгляд вверх. Это была женщина с головой, повернутой в бок, как у цыпленка. Ее беззубый рот осклабился в улыбке, когда она с удивлением смотрела на Виллему, ответившей женщине судорожной улыбкой.

Один из мужчин тоже попытался дотронуться до ее золотисто-красных кудрей, но женщина ревниво оттолкнула его.

Остальные, находившиеся в этом помещении, не приближались к ней, и Виллему была весьма благодарна им за это, хотя сердце ее было полно сострадания. Все время она слышала приглушенный безнадежный плач, раздававшийся отовсюду. Это разрывало душу.

– Держи его, – сказал Эльдар. – Если у тебя хватит смелости.

Пока она держала подростка, Эльдар быстро сделал надрез. Громкий крик подростка перешел в детский подавленный плач, когда из раны сначала полился гной, а потом кровь. Виллему сняла с себя косынку и вытерла, очистила рану на ноге и перевязала ее. Плач постепенно замер. Подросток смотрел теперь на них разинув от удивления рот.

– Неплохо, – пробормотал Эльдар. В его голосе слышалось уважение. Это отозвалось в ней таким теплом, что она снова почувствовала головокружение.

Затем Эльдар опустил вниз штанину на ноге подростка, и ее косынка оказалась надежно спрятанной. Теперь ее совсем не видно, и работники едва ли смогут доказать, что она принадлежит Виллему, если даже и обнаружат ее. Нужно быть очень осторожной.

– Мне кажется, что ты напрасно стараешься. Они грязны, как свиньи.

– Замолчи! – резко прервала она его. – Еще одно такое слово, и я скажу, кто здесь свинья!

Эльдар кисло посмотрел на нее, но промолчал. Ей показалось, что на его высоких скулах можно было увидеть красные пятна.

Все время она чувствовала, что мужчина справа крутится подле нее, имея самые неприглядные намерения.

– Не смотри направо, Виллему, – пробормотал Эльдар.

– Я знаю. Это ничего не значит, – ответила она утомленно.

– Ты на самом деле мало чем напоминаешь девчонку, – согласился он.

Это наполнило ее гордостью.

Они встали и снова обратились к Йенсу. Он оказался сразу за ними, помещение-то было маленьким.

– Перестань, – сказал Йенс, повернувшись к мужчине справа. – Здесь дамы. Йенс наклонился к ним.

– Он не совсем в своем уме, – сказал он. – Это Малте Тубренн. Думает, что все ему дозволено, так как владеет этим поместьем.

– Сын хозяина? – недоверчиво произнес Эльдар.

– Да.

– Боже мой! Какой ужас! – тихо прошептал Эльдар. Виллему была с ним полностью согласна.

– Они разумные существа? – спросила она Эльдара, ибо волнение железной рукой сжимало ее сердце.

– Разума у них еще достаточно, иначе хозяин не имел бы от них никакой пользы, – ответил тот. – Если ими руководят, они могут выполнить любые работы. Но его собственный сын! У меня это вызывает отвращение, тошноту.

– Ты в этом не одинок. Не говори мне больше о скорби! Теперь я знаю, как это чувствует человек!

– Тебе не кажется, что они могут рассказать о нас?

– Не думаю. Они просто ничего не поняли. А вот Йенс…

Эльдар повернулся к нему.

– Запомни: ты ничего не должен говорить о нас, о том, что мы были здесь. И о том, что мы придем еще. Тогда вам всем будет оказана помощь.

Йенс энергично кивнул головой.

– Ты скоро придешь?

– Да, очень скоро. Не сегодня, но скоро. Не говори никому ничего.

– Конечно. Ничего не скажу.

Виллему все время была напряжена, словно струна, чувствовала, что больше не сможет выдержать.

В течение столь короткого времени она увидела такие нечеловеческие страдания. Большего никто не смог бы вынести.