Маргит Сандему - Зловещее наследство

Колгриму понравилась эта дорожная бабочка. Она производила впечатление созревшей и опытной, и наверняка хотела завлечь юношу с волчьими глазами в сети любви.

Но не сейчас, подумал он. Сейчас у меня нет времени, надо спешить.

На обратном пути…

Он отдался сладострастным мечтам.

Сначала он позволит ей научить его всему, что она умеет. Он должен получить от нее удовольствие, не давая в обмен никакой нежности. Таково противоречие! Затем он вытащит нож. Немножко ее поцарапает, чтобы она испугалась. А потом он…

Колгрим не знал, что его глаза пылали таким адским огнем, что многие посетители харчевни постепенно покидали ее, а служанка отказалась выходить в пивной зал, пока он не уйдет. Хотя он красивый юноша и, только появившись в харчевне, стал восхвалять ее женственность!

Ей следовало благодарить Бога за то, что она не могла познать все его кровожадные мечты.

Когда Колгрим закончил фантазировать, бросив мысленно останки этой женщины собакам на улице, он вышел из харчевни и направился к лошади.

Владелец постоялого двора вздохнул с облегчением.

Когда же четыре преследователя Колгрима добрались, в свою очередь, до почтовой станции и спросили о нем, то получили однозначный ответ:

— Это не мальчик, а сам Дьявол в образе человека. Глаза у него так горят, словно внутри мальчишки все пылает огнем.

— Это он, — сказал Тарье, который раньше видел глаза своего брата Тронда. — Быстро накормите нас и лошадей, может, мы нагоним его? Сколько времени прошло с момента его отъезда?

— Не более шести часов.

Они посмотрели друг на друга.

— Скоро догоним! — сказал Бергфинн.

— Как называется эта местность?

— Оппдал.

— Далеко до Южного Трёнделага?

— Вы уже приехали.

Тарье глубоко вздохнул.

— Дайте нам быстренько поесть! Сейчас нам нельзя терять его.

Но именно это и случилось. Если до того он оставлял явные следы, то теперь внезапно они исчезли. Кого бы путники ни спрашивали, никто не встречал человека, похожего на Колгрима.

На следующее утро Калеб сказал:

— Вот там Трондхейм. Вокруг него расположены горы, именуемые Утгардскими.

— Хорошо, — произнес Тарье и соскочил с лошади. — Пора вытаскивать схему дяди Дага. Трудность в том, что он прибыл сюда не обычным путем. Этой дороги Даг не знал. Он был еще грудным ребенком, когда Силье и Тенгель увезли малышей тайными путями из долины Людей Льда. Мы должны ехать по другой дороге, по которой он спустился вниз. Это будет невероятно изнурительный переход и брать с собой лошадей нельзя. Они взяли лишь одного коня, но путь оказался таким сложным, что и у них самих и у животного до крови стерлись ноги.

Изучив схему и посоветовавшись с Калебом, они определили свой дальнейший путь.

— А как же Колгрим заберется вверх? — спросил Калеб.

— Не знаю. Однако о том, куда он направляется, у меня нет сомнений. И я знаю, о чем он думает. Этот сумасшедший! Он же ничего не знает о лечебных травах и о тайных инструкциях, которые прихватил с собой. То, что он собирается совершить, — это безумие.

Наконец они достигли долины, откуда Тенгель и Силье с тремя детьми ушли полстолетия тому назад. Наши путники двигались по той же дороге, но в обратном направлении, оставив лошадей в усадьбе, расположенной неподалеку.

Все выше и выше поднимались они по дикой глухой местности. Даг указал несколько ориентиров, которых им следовало придерживаться, и пока схема помогала.

Перед ними со всех сторон вздымались горы с отвесными выветренными склонами. Там в вышине не было слышно человеческого голоса, только в вереске монотонно кричала золотистая ржанка. Холодный ветер сдувал снег с вершин и стонал в ущельях.

Именно эти звуки Маттиас называл стенаниями ветра, подумал Калеб. На душе у него было весьма скверно. Время от времени ветер выл, рассказывая страшные истории о тяжелых страданиях, о злых силах и ужасах.

— Вот и ручей, вдоль которого они шли, — воскликнул Тарье. Голос его прозвучал плоско, безрезонансно. — За вершиной должен быть его исток, берущий начало из большого ледника.

Они шли дальше, подымаясь в гору вдоль ручья, ступая хлюпающими сапогами между листьями морошки и пушицы, пробивавшимися и вьющимися по камням в русле ручья, где летом красиво распускаются золотисто-красные цветы камнеломки. Сейчас здесь виднелись лишь серые растрескавшиеся кочки.

Далеко внизу под ними лежало плато, которое они только что покинули.

Борд посмотрел вверх на покрытые снегом вершины гор и содрогнулся.

— Надеюсь, обратно мы будем спускаться не этой дорогой.

— Не этой, — сказал Тарье. — Доберемся до места, и нам будет легче отыскать правильный путь.

Восхождение с каждым мгновением становилось все более трудными. И, когда они думали, что вышли на новое плато, и предстоит дальнейший подъем, они внезапно оказались у ледника.

Черные стены скал окружали их.

— Забытая богом страна, — промолвил Тарье. — Неужели дедушка и бабушка прошли здесь? С лошадьми и тремя малыми детьми? И четвертым, моим отцом, еще не появившимся на свет? Непостижимо!

Ветер то шелестел, тол выл над огромной плоской поверхностью снега и льда. Они чувствовали себя ничтожными.

— Проход, о котором рассказывал Даг, должен быть выше, по другую сторону ледника, — сказал Тарье. — Мы должны двигаться к нему. Но упаси нас Бог…

— Они могли, сможем и мы, — произнес Бергфинн. — Но доберемся ли мы до него сегодня?

— Нет. Я знаю, что Тенгель и его небольшая семья перебирались ночью. Их вынудили к этому, они спасали свои жизни. Но в ту ночь светила луна. А нам предстоит безлунная ночь, ледник опасен, поэтому нам не следует пытаться идти всю ночь. Но и переночевать на нем мы не сможем. Мы разобьем лагерь здесь. До раннего утра померзнем.

«Да, да, — подумал Калеб, — заворачиваясь в плащ и подставляя ветру спину. — Я тосковал по свежему чистому воздуху и открытым пространствам, когда жил в шахте. Но сейчас не слишком ли много всего этого».

Мысли Тарье были сложнее.

«Мальчишка сошел с ума, — думал он. — Зло Людей Льда проявилось в нем в полной мере. Я обязан спасти его, пока он не навредит сам себе. Вопрос только в том: Действительно ли я хочу этого? Может быть, я желаю только вернуть на место клад?»

— Да, — произнес он громко. — Для его семьи я этого хочу. Для них я должен сделать все, чтобы вернуть его домой целым и невредимым. А его я должен превратить в нового Тенгеля!

В это время Колгрим ехал по обычной тайной дороге. Ибо он знал больше Тарье…

Он двигался верхом на лошади по большой равнине, на которой кучер Силье однажды переделал карету в сани для езды по снегу и где убийцы Ханны и Гримара позднее нашли свою смерть.