Симона Вилар - Ведьма

Малфутка так удивилась его живому мерцанию, что и страх прошел. Если тут на самом деле горит костер… если это не морок отводит ей глаза… Значит, есть в этом лесу некто сильный и не опасающийся темной нежити. И значит, ей следует идти именно туда.

Как только она стала рассуждать спокойнее, то и решение пришло. Первым делом девушка сделала то, что должна была сделать давно: скинула с себя и надела наизнанку шубу — так всегда можно отвести от себя глаза Лешего и его свиты.

Но лес не желал так просто отпускать свою жертву. И если нежить лесная и отступила, то коряги по пути стали вырастать из-под снега, подобно гигантским змеям, ветки цеплять за одежду, не пропуская вперед. Девушка почти рычала от злости и страха, но упрямо продвигалась, падала, тут же вставала, больше всего опасаясь, что потеряет направление, собьется с пути и тогда ей предстоит до утра блуждать в проклятом лесу… если не что похуже.

Сзади затрещало сухо, ветка коряги потянулась к ней, ловя сухими сучьями, как покореженными руками.

— Вот я тебя!..

Сказано было человеческим голосом, но не живым, а каким-то древесным, скрипучим. Малфутка взвизгнула и бросила в корягу последней монетой. Все, теперь она была беззащитна.

Костер находился теперь совсем близко, даже дымком повеяло — тепло, по-людски. Значит, не морок это. Но тут случилось нечто вообще странное. Вроде бы Малфутка двигалась прямо на огонь, но никак не могла к нему приблизиться. Девушка не понимала, в чем дело, но заметила, что легкое чародейство с вывернутой наизнанку шубой уже начинает терять силу: вновь заскрежетало сзади, вновь все отчетливее выступили силуэты тянущихся к ней из чащи нелюдских существ. Малфутка рвалась от них, но никак не могла уйти. И лишь через какой-то мучительно долгий миг она сообразила, что происходит: она почему-то шла не вперед, а делала круг вокруг костра. Не умей девушка так хорошо видеть в темноте, не различи она во мраке свои следы на снегу… Малфутка вдруг отчетливо поняла: воздух перед ней был плотен, как стена, она мягко и неощутимо упиралась в него, не в силах сделать шага в направлении к костру и незаметно огибая открывавшееся впереди пространство, за которым светил огонь костра.

Когда-то Яга научила свою подопечную заклятию, помогающему преодолевать трудные места. При гололедице или если встречалась на пути трясина надо было воззвать к Велесу и сказать положенные слова. И хотя Малфутка понимала, что перед ней чародейство немалой силы, она стала громко твердить заклинание:

Белес, в пути Дорогу освети. Дорожка простелись, Дорожка проложись. И свет, и тьма отпусти, Когда я в пути. А слово мое крепко, И на том стою!

Малфутка сделала еще один шаг и поняла, что увязает в стылом воздухе, как в киселе. И тем не менее, она смогла пройти. Шаг, еще шаг. Свет костра впереди стал приближаться, становиться ярче. А сзади зашипело, заурчало зло. Не выдержав, Малфутка оглянулась и увидела странное: первые из догонявших ее существ почти повисли в воздухе, барахтались, словно попав во что-то густое. Они даже переворачивались в воздухе, но как-то медленно, почти плавно. Вон повис наискосок в неподвижном воздухе страшный рогатый «козел», вон барахтаются черные лягушки, а там относит назад застывшее древесное чудище корявое.

Больше девушка не смотрела. Повторяя без конца заклинание, прорываясь через стылый густой воздух, она упрямо преодолевала покрытое чахлыми кустарниками открытое пространство. И не сводила глаз с отчетливо различимого впереди костра. Теперь она даже видела тени вокруг него, силуэты, напоминавшие людские. А главное, она стала разбирать голоса, человеческую речь.

Кем они могли быть — люди, не убоявшиеся разжечь огонь Сварожич [53]среди колдовской чащи Дикого Леса?

Малфутка это поняла, когда воздух неожиданно утратил свою плотность и она, преодолев преграду, стремительно бросилась к костру впереди. И увидела…

Их тут было около десятка — длиннобородых и длинноволосых, в светлых просторных одеяниях и меховых накидках. Они сидели вокруг весело потрескивающего костра, но все как один повернулись, когда перед ними возникла незнакомая девушка, растрепанная и измученная, в обледенелой обуви и вывернутой наизнанку большой шубе.

Малфутка же только глядела и слова выговорить не могла. Радоваться бы, что к живым людям вышла, но она так испугалась, что лишь смотрела расширенными от страха и изумления глазами. Поняла уже, что попала к волхвам-кудесникам. К волхвам, которые все ведают и никогда не прощают тех, кто прознает про их тайные сборища, кто живут в чащах уединенно от остального древлянского племени и творят свое колдовство.

Потом она встретилась взглядом с восседавшим на небольшом возвышении волхвом, увидела его необычные, почти белые глаза, странно светящиеся. Еще успела заметить, как кудесник поднял руку и начертал в воздухе какой-то знак, а потом дунул в ее сторону. И тут же кровь Малфутки застыла, она будто окаменела, перестав видеть, слышать, понимать…

Девушка столбом стояла среди волхвов, а они все глядели на нее и молчали. Мало что могло удивить лесных кудесников, но эта возникшая из темноты заколдованного леса неожиданная гостья поразила их… Они смотрели, словно все еще не веря глазам. Разве бывало такое, чтобы кто-то из простых смертных попадал на их сборище? А тут еще и баба…

Наконец один из волхвов поднялся и произнес:

— Слыханное ли дело, чтобы душа простого смертного приходила к нашему огню? Слыхано ли, чтобы кто-либо прошел через Дикий Лес, да еще в ночи? Али чащи чародейские уже не в силах схоронить нас от бродяг? Али заклятия наши стали силу терять?..

— Ты одного не понял, Маланич, — прервал говорившего сидевший на возвышении светлоглазый волхв. — Ты не уразумел, что эта девушка, сумевшая в ночную пору пройти через страхи Дикого Леса и проникнуть через заклятие ограждения, обладает силой, которая мощнее всего, что встало у нее на пути.

Волхв Маланич сурово взглянул на светлоглазого главу волхвов. Его необычно темные под белой гривой волос брови сурово сошлись к переносице. Рот дернулся, словно он хотел ответить что-то резкое, но смолчал.

Но тут разом заговорили другие волхвы. Кто-то сказал, что нет такой силы, чтобы победить их общее заклятие, другие твердили, что Дикий Лес теряет свою силу, раз смертная сумела пройти через него, и к тому же ночной порой. Но некоторые просто терялись, требовали погадать да разобраться, кто такая эта странная девка, столь неожиданно возникшая перед ними, будто сам Чернобог выпустил ее из-под земли.

Волхв Маланич оглядел непривычно гомонящих, как мужики на торгу, волхвов, и вновь взглянул на главу кудесников. В его глубоких черных глазах светились странные огоньки.