Людмила Горбенко - Маг-новобранец

Помещение поражало посетителей смешением стилей (в его убранстве причудливо переплелись элементы монастырской кельи, парадного зала, бухгалтерии и библиотеки), а также тремя невиданных размеров столами, составленными буквой «Т». Нутро резного орехового буфета скрывало достойную коллекцию хрустальных графинчиков с напитками, среди которых особенно выделялся ведерный графин с церковным кагором. Скромное золотое распятие и портрет Великого герцога в полный рост довершали картину.

Куриная Лапка перевернула последнюю карту. Вот черт, опять.

Сегодня утром пасьянс не сошелся три раза подряд.

Как гадалка с многолетним стажем Куриная Лапка в карты не верила. Но как женщина с большим жизненным опытом она точно знала, что случайных совпадений три раза подряд на свете не бывает. Тем более что в третий раз она отвлеклась во время раскладывания карт и нечаянно выложила не «косынку», а какую-то кривую дульку, но все равно две те же самые карты оказались не на своих местах.

Черная смерть и Юный любовник. Жуткое невезение и случайный выигрыш. Злая сила и нежданная радость. Победа и поражение.

Это колоду Куриная Лапка еще девушкой лично нарисовала на толстом картоне и придумала значения фигур. С годами они истрепались и словно бы стали более настоящими, чем были изначально. Иногда ей казалось, что некоторые картинки даже внешне изменились. Например, она не помнила, чтобы Роковая разлучница высовывала язык и ехидно усмехалась. А Черная смерть? Неужели это она нарисовала столь серьезному зловещему персонажу толстый овечий жилет, накинутый прямо поверх плаща? Странно. Ладно, нужно хоть что-то сказать Наместнику.

Куриная Лапка собралась с духом, подперла щеку кулаком и собиралась уже по привычке завыть: «Ой, беда стучится в наши двери… прямо хоть бери топор и вешайся», как вдруг поняла, что не может произнести ни звука.

Пока гадалка молча раскрывала рот, как вытащенная из воды рыба, кто-то другой начал говорить за нее. Слова опускались сверху, словно падали с потолка, и проговаривал их голос, настолько похожий на голос Куриной Лапки, что бедная гадалка засомневалась – в своем ли она уме?

– Ой, беда стучится в двери… прямо хоть бери топор и вешайся. Плохи дела, пан Наместник, вижу погибель, жертвы, мор…

Когда невидимый помощник закончил перечислять несчастья, грозящие городу, Куриная Лапка помертвела: подобный прогноз мог убить кого угодно.

Ошарашенный Наместник кивнул. Его лицо, казалось, состоящее из одних морщин, на миг разгладилось – так высоко он поднял брови. Повертев в руках пару выпавших карт, старик пристально уставился в глаза Черной смерти, словно картинка могла дать более понятный ответ, и недоверчиво уточнил:

– Сегодняшний день станет началом стольких бед?

– Именно сегодняшний,– подтвердил голос Куриной Лапки.– С Черной смертью шутки плохи. Нужно немедленно принимать меры.

– А вторая карта? – уже ни на что не надеясь, прошептал Наместник.– Вот этот юноша с розой в волосах что значит?

Голос промолчал, и в воздухе явственно повисло недоумение. Куриная Лапка с облегчением поняла, что может теперь закрыть рот, открыть его вновь и вообще распоряжаться своей речью по собственному усмотрению.

– Юный любовник,– поспешно пояснила она,– обычно означает взаимное чувство, но в нашем случае… думаю, это… да, я не сомневаюсь – надежда на победу!

Наместник с явным облегчением выдохнул, незаметно перекрестившись.

– В вечерней сводке новые данные об агрессивных животных,– грустно поделился он с Куриной Лапкой.– Появляются с наступлением темноты, нападают на одиноких прохожих и бесследно исчезают. Ксендз окропил одного святой водой – заверещала и пропала проклятая тварь. А еще герцогскую Плащаницу кто-то с флагштока снял. Ума не приложу, кому и на что старая тряпка понадобилась?

– Колдовство,– уверенно сказала гадалка.– Говорю же вам – надо принимать меры. Пока не поздно.

– Пся крев,– расстроено пробормотал Наместник.– Какие меры? Если я прикажу горожанам запасаться святой водой, паника только разгорится.

– Ищите мага,– посоветовала Куриная Лапка.– Когда выпадает Черная смерть, действительно не до шуток.

Кровь прилила к морщинистым щекам Наместника. Умом он понимал, что беды, предсказанные гадалкой, грозят скорее городу в целом, чем лично ему. Но все же старик не мог отделаться от неприятного ощущения, что карты на этот раз говорят не иносказательно, а прямым текстом: загостился ты на этом свете, ясновельможный пан, хватит. Жди саму Смерть по свою душу.

Пожевав кончик седого уса, Наместник все же решился задать мучивший его вопрос:

– Скажи, а это не может быть что-то личное? Ведь я как человек, стоящий над городом… немолодой уже человек… далеко не праведник… – Тут он окончательно смешался и умолк, пристально глядя гадалке в глаза.

– Все возможно,– согласилась Куриная Лапка, не моргая.– Но, учитывая, что сегодня аккурат день осеннего призыва на курсы, шо-то не верится.

– Не верится? – уточнил Наместник.

– Шо-то нет,– твердо сказала Лапка.

Наместник первым отвел взгляд и нажал кнопку звонка.

– Тогда пошли в соседний кабинет, расскажешь всем.

Спавшие за столом вечерние посетители давно покинули трактир, а теплая беседа двух старых друзей, один из которых не подозревал, что первый раз в жизни видит второго, продолжалась.

Хендрик поначалу вежливо слушал, изображая заинтересованность. Потом у него в голове образовалась каша из имен многочисленных отпрысков плодовитого Солли, и он незаметно для себя тихо заснул на плече «дядюшки». А вот сам дядюшка…

Обычно спокойный и невозмутимый Оскар выглядел сейчас как гончая, учуявшая дичь. Внутри него все сильней шевелился неугомонный червячок совершенно отчетливого предчувствия. Им сегодня повезет.

Оскар отхлебывал из своего бокала и внимательно слушал. Солли подливал в его бокал и подробно рассказывал.

В очередной раз посланный за добавкой меланхоличный Кендрино вернулся из кладовой с полупустой бутылью и доложил:

– Пиво почти кончилось. Джин тоже. Крапивянка на дне.

– Вот как? Все кончилось? – удивился Солли.– Ну и ладно. Думаю, Тино не откажется от нашего фирменного коктейля. Аперитив.

Оскар с улыбкой пожал плечами, обозначая согласие, отчего с его плеча свалился и стукнулся лбом о стол Хендрик.

– Коктейль? – по-кошачьи потянулся он.– Я люблю коктейли! Сок, что-нибудь крепкое и вишенка, да?

– Сок? – с сомнением произнес трактирщик.

– Давай, что есть, Солли. Мы непривередливы,– поспешил высказаться за двоих Оскар.

Кендрино собрал со столов бутылки, стаканы и стопки, составил все это на поднос и медленно, чтобы не уронить хрупкую ношу, пошел к бару. Из-за стойки раздалось характерное бульканье, звон, звуки затрещин, и через несколько минут на свет божий вновь явился Солли. Повеселевший, с подносом, на котором рядком стояли три бокала темного стекла, горшок с печеными каштанами и мисочка с капустой.