Алексей Игнатушин - Псы, стерегущие мир

– Вот паскуда, – простонал Вольга. – Немало крови попьет.

– Так останови, – сказал князь жестко.

– Не могу, – сказал волхв сдавленно, – хозяин весьма умел… Ох!

Кудесник дернулся, на шее вздулись жилы, на лбу лопнули мутные гроздья, по лицу скатились широкие струи. Стрый оглядел пролом в крыше – валуны плеч перекатились под кольчугой, как под тонкой рубахой, – крикнул зычно:

– Лук подайте!

По площадке прогрохотали сапоги, крики степняков стали громче, воздух наполнился знакомым гулом, грозным, беспощадным. Солнце укрыла хищная стая, в небе остались дымящие росчерки, по стене дробно застучало, в бойницу ворвался горящий наконечник и остыл в груди гридня. Второй залп перелетел стены, дымная стая опустилась на крыши домов, горящая пакля осторожно лизнула соломенные крыши. Яркое солнце сделало огонь бесцветным.

В степняков полетели ответные стрелы: всадников вышибало из седел, они валились под копыта, сбивали соратников, пронзенные кони сгрудились кровавым завалом.

Яромир кивнул довольно, оглянулся с заботой, щека дернулась досадливо: не впрок пошло жаркое лето – дома курились жирным дымом, густым и белым, как снег, под крышами плясали красные языки. Жители с криками кинулись тушить: сноровисто передавали ведра с водой, швыряли песок и сухую землю, но огонь брал свое.

На северной стене загрохотало, брызнули щепки, защитники посыпались горохом, распластались с влажным треском. К ним подбежали горожане, резервные воины: заботливо потряхивали за плечи, что-то говорили. Под упавшими медленно растекались красные лужи. Люди отпрянули с бессильной злобой.

– Вольга, – прорычал князь, – избавься от орла!

Волхв прохрипел мучительно, Стрый сочувственно буркнул:

– Сам управлюсь, вот и лук припожаловал.

Гридень с надеждой в глазах передал составной лук воеводе. Стрый попробовал тетиву, будто струну гуслей, довольно хмыкнул грозному гулу.

– Новый залп! – закричали воины.

Стрелки Кременчуга били сильно и точно, но их осталось мало. Степняки неспешно трусили вдоль стен, пускали горящие стрелы. Князь невольно пригнулся, когда дымная туча с грозной песней пролетела над головой. Тушившие дома горожане вскрикнули в голос.

В небе рьяно заклекотало, дымящийся горшочек рухнул защитникам под ноги, воины на площади исчезли в ослепительной вспышке и грохоте.

Облако рассеялось: земля курилась едким дымом, в яме вповалку лежали изуродованные трупы в расплавленных бронях. Оглушенные ратники поднимались, шатаясь, горожане хватали под руки и уводили их подальше, к лекарям. Стены домов возле обугленной ямы почернели и плакали дымными струями.

– Вольга! – прорычал князь люто.

Волхв лишь сдавленно прохрипел. Стрый усмехнулся, стрела в пальцах показалась сухим стеблем. Ступеньки загрохотали, ученика волхва сопроводил возмущенный ропот, но бледный паренек оказался рядом с князем, поясница переломилась в поклоне. Яромир с любопытством глянул на плошку, полную тлеющей травы, от едкого дыма чихнул.

– Что такое? – бухнул Ратьгой брезгливо.

Парень глянул на напряженного учителя, заговорил:

– Колюка-трава, князь. Если окурить стрелы – промаха знать не будут.

Ратьгой скривился, глянул недобро. Стрый молча подставил наконечник под густые струйки, повертел. Дым равнодушно скользнул по железу, помощник волхва, кивнув, отступил. Стрый глянул в небо, окружающие заметили смазанное движение, тетива звонко хлопнула, лук опустился.

В блеклой синеве раздался крик боли, когти орла выпустили смертоносный снаряд, горшочек упал на вал, грохнуло, брызнули комья земли, будто в черное море бросили обломок скалы. В воздухе парили крупные перья, орел хлопал крыльями суматошно, клюв щелкал впустую по мокрому древку, земля охотно впитала красные горошины.

Стрый отшвырнул лук, в руках забилась громадная птица. Воевода взял орла за лапы, свесил головой вниз. Ратники уставились на птицу с ненавистью. Орел хрипло заклекотал, изогнулся, клюв щелкнул близко от толстых пальцев. Стрый небрежным движением свернул птице шею, на площадь рухнул крылатый комок.

– Приберегите до ужина! – крикнул могучан озорно. – Давно не ел супчику с потрошками.

Воины рассмеялись, некоторые выкрикнули могучану здравицу.

Через стены перелетела новая стая зажигательных стрел: близкие к стене дома горели жарко, горожане отступали от непобедимой стихии, посад окутывался клубами дыма.

Вольга выдохнул облегченно, мотнул головой, как оглушенный кувалдой бык.

– Видать, крепко любил помощничка, от расстройства потерял бдительность, – прохрипел он слабым голосом.

Ратьгой наградил брезгливым взглядом трясущегося кудесника, но с поля раздались крики, и воевода припал к бойнице. Передние ряды степняков накрыло серебристое облако, впиталось в тела, солнце сверкнуло на ледяных статуях. Соратники испуганно отшатнулись, от неосторожного движения замороженные степняки рухнули в траву мелкими осколками. Войско подалось назад, со стен полетели обидные выкрики.

– Давно бы так, – выдохнул Яромир. На отступающих степняков глянул мельком, прикипел к горящему посаду, веко мелко дрожало.

Волхв размял шею, ответил устало:

– Княже, вражина очень силен, отвлечешься на миг – и поминай как звали.

Ратьгой фыркнул, махнул рукой на слабака, с удовольствием глянул на смешанные порядки степняков. Стрый поглядел на горящие дома, скривился, присоединился к Ратьгою – лицо осветила злая радость.

– Княже, – буркнул волхв, – еще одна беда.

– Какая? – вскинулся Яромир.

Волхв помялся, отвел взор:

– Степняки под прикрытием сада ров завалят.

Лицо князя осыпало морозом, губы скривились мучительно, воеводы глянули сочувственно. Яромир провел ладонью по лицу, поежился, будто сдирал липкую паутину.

– И как запалить? – спросил он с сильно бьющимся сердцем. – Не лезть же через стены.

Волхв отвернулся, сказал глухо:

– Ты не переживай, я на всякий случай давно заготовил заклятие, сгорит быстро.

Яромир бледно улыбнулся, в груди повеяло холодком: столько труда вложил, а развеет прахом вмиг. Мелькнула мысль: подпустить в сень деревьев кривоногих, а там и подпалить, но содрогнулся. Сад посадил для любушки, чтоб радовалась милая, неужто посмеет использовать сделанное ради нее для убийства?

Волхв с мрачным лицом повел руками, от свистящего шепота сердце князя остановилось. Защитники удивленно вскрикнули: зеленые листья горели как сухие, словно деревья до того долго поливали горючим маслом. Небо от горя потемнело.

Оглушительно громыхнуло, князь дернулся от воплей защитников, яростно выругался. Вольга досадливо охнул, гневно зарычал:

– Обманул, вражина, не собирались они атаковать ворота!