Елена Кондаурова - Хранительница

– Вина... Лайра? – спросил князь, глядя ей прямо в глаза своими ярко-синими очами.

Он действительно был хорош. Молод и хорош. И вежлив. Но он еще не знает, зачем она пришла.

Лайра улыбнулась.

– Пожалуй.

Богер не стал звать слуг. Сам принес кувшин и два кубка. Плеснул понемногу себе и ей. Выпили. Вернее, пригубили.

– Итак, что вас привело ко мне... Лайра?

– Хотела поговорить с вами о том предмете, который вас интересует. Об этой девочке, Арилике.

Кубок в руке князя замер.

– Что с ней?

– О, не беспокойтесь, ваше высочество! С ней все в порядке. Но она наотрез отказалась от вашего предложения. Вы уже в курсе, или я первая сообщаю вам эту новость?

– Почему?

– Почему я сообщаю или почему она отказалась?

– И то и другое.

– В таком случае, начнем с того, почему отказалась. Она устроила на совете целый спектакль, доказывая всем, что это предложение ее не интересует. Бадан пытался воззвать к ее здравому смыслу, но какой может быть здравый смысл у влюбленной женщины?

– А она... действительно влюблена?

– Трудно сказать. Невинная девочка в руках взрослого мужчины... первый опыт... С высоты своего возраста я могу сказать, что, как правило, это заканчивается большим разочарованием. И большими неприятностями. Теперь о том, почему я к вам пришла. Вы ведь в курсе, что у нас там целая армия?

Князь знал об этом, и от того, чтобы применить силу и раз и навсегда разорить это осиное гнездо, его удерживало только то, что он совсем не был уверен в успехе, не говоря уж о том, сколько потерь пришлось бы понести его дружине.

– Вы, конечно, можете подождать более подходящего момента, но завтра утром Таш решил увезти Арилику из страны. Так что решайтесь, ваше высочество, либо вы соглашаетесь на мои условия, либо теряете ее навсегда.

Так, а вот это уже ближе к истине.

– И что вы хотите, Лайра? Титул, денег?

Лайра слегка подалась вперед.

– Я хочу быть рядом с ней в качестве подруги и телохранителя.

– И все? – Богер удивленно поднял брови, закономерно подозревая подвох.

Подвох не замедлил явиться.

– Не совсем. – С виду она казалась спокойной, только пальцы крепче сжали серебряный кубок с вином. – Я хочу, чтобы одна ночь в неделю принадлежала мне. Вам понятно, что это означает, или мне стоит объяснить вам на пальцах, ваше высочество?

Не сразу, но он сообразил, о чем идет речь. Мысль о том, что ему придется делиться любимой с этой дрянью вызвала у него отвращение, но на лице ничего не отразилось. Он только немного помедлил с ответом, восстанавливая контроль над собой.

– Какие гарантии вас устроят?

– Я знала, что вы человек разумный, – с заметным облегчением сказала она. – Вы нигде не найдете более надежного сторожа, чем я, ваше высочество. Будьте уверены, что я не подпущу к ней ни одного мужчину, кроме вас. А из гарантий мне достаточно вашего княжеского слова. Мне кажется, что записывать наше соглашение на бумагу не стоит, а?

Князь встал и торжественным голосом произнес освященную веками княжескую клятву, не думая при этом ни секунды, что будет ее выполнять. Но Лайра этого не знала, а потому была очень довольна этой церемонией. Она сказала, что ночью откроет южные ворота, но хорошо бы еще усыпить изгоев, чтоб уж наверняка. Князь одобрил и послал Виторна за Багином. Пока они ждали, он спросил:

– А почему вы не договорились с этим Ташем насчет Арилики, Лайра?

Она криво усмехнулась.

– Вы не знаете Таша. Я один раз намекнула, он сказал – нет. А я знакома с ним много лет и знаю, что он слов на ветер не бросает. Спорить с ним или уговаривать бесполезно. К тому же он-то как раз относится к ней серьезно, трясется над ней, как над ребенком, просто пылинки сдувает. Не дай бог, кто погладит против шерсти, – шею свернет. Вы же ведь совсем не такой!

– Да, я совсем не такой, – с каменным лицом согласился князь.

Багин явился быстро. Получив задание, кивнул и тут же испарился, донельзя довольный тем, что дело сдвинулось с мертвой точки. (Хотя если бы кто-нибудь удосужился сообщить ему о безвременной кончине Бадана, то вряд ли бы его хоть что-то смогло бы обрадовать.) Ради скорейшего результата он готов был поднять среди ночи не только верховного жреца Центрального ольрийского храма, но и все отделение боевых храмовых магов. К счастью, этого не потребовалось. С этой задачей верховный жрец, довольный не менее Багина, прекрасно справился сам. Он лично принес, вручил Багину амулет, навевающий сон, дал необходимые объяснения, да еще и благословил на дорогу.

Багину осталось только проводить Лайру до поместья и активировать амулет прямо около ворот.

Уже к утру все было кончено. Гнездо порока было разорено, множество людей погибло спящими, не сумев встать на свою защиту. Пока, правда, было неизвестно, погибли главари шайки или все-таки сумели уйти. Особенно князя интересовал этот пресловутый Таш, но в любом случае теперь они надолго притихнут.

Арилика уже находилась во дворце. Все еще без сознания, она лежала на огромной кровати в покоях, приготовленных специально для нее. Лайра стояла у изголовья, Будиан щупал пульс. Князь стремительно вбежал в комнату и жестом велел всем выйти.

Его любовь была одета в простую холщовую рубашку и штаны («Как нищенка!» – хмыкнул он про себя, в очередной раз недобрым словом помянув ее любовника), и вся пропахла дымом. Роскошные волосы разметались по подушке.

Богер осторожно присел рядом. Он впервые видел свою любовь так близко. Она не двигалась, и он, осмелев, взял ее руку. Это была настоящая рука аристократки, нежная, узкая с длинными пальцами, привыкшая к дорогим украшениям, а не к домашней работе. Богер осторожно поднес ее к губам и поцеловал, думая о том, что с этой женщиной он проживет всю жизнь, она родит ему детей, разделит с ним его тяжкую ношу. Они будут всегда спать в одной постели. Он знал, что многие благородные супруги предпочитают спать в разных спальнях, чтобы не стеснять друг друга, но свою любовь он не собирался отпускать от себя ни на шаг. Возможно, это несколько ограничит его собственную свободу, но это все-таки лучше, чем огонь ревности, который уже успел обжечь его душу.

Может, он слишком сжал ее руку, или еще по какой причине, но она вдруг вздрогнула и села на кровати. Увидев князя, его любовь резко вырвала у него свою руку и посмотрела на своего будущего мужа и повелителя с ужасом и отвращением.

– Не бойся меня! – заговорил он, делая движение по направлению к ней.

Она быстро соскочила с кровати и схватила стоящую на столике вазу.

– Не подходите!

Богер невольно улыбнулся. Это действительно было смешно: маленькая птичка собиралась убить его стеклянной вазой.

– Арилика, послушай меня, – заговорил он, медленно идя к ней. – Я тебе ничего не сделаю, клянусь! – Он остановился. После двух лет княжения искренность давалась ему с трудом. – Я должен тебе сказать... Я давно должен был это сказать. Я люблю тебя! Я полюбил тебя сразу, как только увидел, еще в том переулке, где эта скотина сбросила меня тебе под ноги. Жаль, я сразу не понял, что это судьба!