Евгений Малинин - Ученик

Я стоял, открыв рот, и смотрел на яркое пламя костра, полыхавшее на поляне. Трава под ним даже не пожелтела. Пламя начиналось прямо из воздуха и при этом потрескивало, как будто его подкармливали сухой березой. Над костром, на треножнике, висел котелок, наполненный водой. Леди примостилась рядом с огнем на небольшой кочке, поблескивая отраженным в рубиновых глазах огнем.

– Ну, Леди, – выдохнул я, – ты прямо как царевна-лягушка – вышла из лягушачьей кожи прекрасной девушкой, все приготовила и опять в кожу спряталась.

– Какое замечательное волшебство, – протянула Леди заинтересованно. – Заклинание скажешь?

Пришлось ей объяснять, что это не волшебство, то есть волшебство, конечно, только не в жизни, а в сказке про Ивана-дурака, то ли царевича, то ли крестьянского сына, который женился на лягушке, которая совсем не лягушка, а царевна, которую заколдовал Кащей-Горыныч, а кожу у нее дурак спалил в печке.

– У кого кожу дурак спалил, у царевны?

– У лягушки.

– Ну, лягушка-то – царевна.

– Лягушка – царевна, но у той своя кожа была.

– Так что, лягушка в двух кожах ходила?

– Нет, у лягушки своя, у царевны своя.

– Так лягушка сама по себе, а царевна сама по себе, каждая в своей коже.

– Да.

– Так, когда у лягушки кожу дурак спалил, как же она дальше жила?

Я, совершенно одурев от ее вопросов, уселся на траву и задумался.

– Во, расселся, как лягушка без кожи, – тут же раздался голос Леди. – Вода закипает. Давай готовь похлебку, у меня рук нет.

Я поднялся, подтащил к огню снятую с лошади сумку и раскрыл ее. Да, сумку собирал человек, хорошо знакомый с походной жизнью. Кроме уже знакомых мне копченого мяса и огурцов, в ней была еще одна кринка с молоком, только топленым, две небольшие краюхи хлеба, баночка с солью, пакет с чаем. Лежало еще что-то, но я дальше не полез, потому что наткнулся на средних размеров горшочек, в котором были, вы не поверите, замороженные пельмени. Почему они не подтаяли, я не понял, но, поскольку вода в котелке закипела, я, посолив, вывалил в нее все содержимое найденного горшочка.

– Ну и обжора! – сразу среагировала Леди. – Варит, как на четверых. Неужели все съешь?

– Ешь – потей, работай – мерзни, – бодро заявил я, помешивая пельмени деревянной ложкой, обнаруженной в кармашке сумки.

– А потом, я надеюсь, вы, Леди, также примете участие в вечерней трапезе?

– Нет, я не хочу есть. Ну разве что немного молока.

– От такой диеты ноги можно протянуть.

– Вот и видно, что ты совершенно не знаешь физиологии зачарованных змей. Во-первых, если ты присмотришься повнимательнее, то обнаружишь, что ног у меня нет, и протягивать мне нечего, разве что хвост. Во-вторых, мне по роду своей деятельности положено практически не спать и практически не есть, а все свое драгоценное время посвящать охране доверенных мне ценностей. Понятно?

– Понятно. Придется справляться с харчами в одиночку.

Я нарезал себе хлеба и огурцов и, вооружившись ложкой, принялся таскать из котелка пельмени.

Когда я насытился, окончательно стемнело. Я переложил остаток своего ужина в горшочек, причем Леди не преминула хмыкнуть:

– Некоторые предпочитают похолоднее? – Но на меня уже навалилась усталость пополам с приятной сытостью. Поэтому, не выясняя природу ее замечания, я с трудом, в силу привычки, вымыл котелок, отстегнул пояс с оружием, улегся возле огня, положив голову на кочку, и тут же заснул.

Проснулся я на рассвете. Солнце еще не встало, но было уже светло. Легкий туман окутывал все вокруг, наполняя окружающий воздух какой-то освежающей влагой. Было такое ощущение, что ночь кончилась едва начавшись. И хотя я чувствовал себя отдохнувшим, я совершенно не помнил ночи, как будто вечером меня выключили, а утром включили, и ночное время выпало из моей жизни. И еще я ощущал непонятную тревогу, хотя Поющий молчал, и, значит, схватки не предвиделось, а конь мирно дремал рядом, изредка похрапывая и встряхивая головой. Леди тоже помалкивала. Я приподнял голову и огляделся.

В мире царила тишина. Окружающий пейзаж не изменился. Рядом, свернувшись золотым клубочком, лежала Леди. Только по периметру нашей полянки стояла стена из серых каменных глыб высотой в полтора моих роста, стена без калитки и ворот.

Я, опершись левой рукой о землю, а правой подтягивая к себе перевязь, стал медленно подниматься на ноги. Леди молнией метнулась на мое плечо, застыла там, приподняв головку, и лихорадочно зашептала мне в ухо:

– Они появились с час тому назад. Не подошли, а именно появились. С тех пор они стоят неподвижно и молчат. Я думала плюнуть в одного, но решила дождаться, пока ты проснешься.

– Ты знаешь, кто это сделал?

– Что сделал?

– Стену поставил!

– Я же тебе говорю, они появились с час назад…

– Кто они?

– Ты что не видишь, вот же они кругом стоят.

– Так это не стена? Я думал, это каменная стена.

– Нет, это облы – древнее каменное племя. Его создал тот самый маг-прорицатель, о котором я тебе рассказывала. В предании сказано, что их практически невозможно убить, но зато у них не бывает детей. И еще, их очень давно никто не видел. Поговаривали, что они навсегда ушли в горы на севере.

Пока Леди торопливо нашептывала мне все, что она знала об облах, я подошел к стене. Выглядели эти облы как самые обыкновенные гранитные глыбы, срезанные в верхней части на конус с закругленной вершиной, и стояли они, плотно прижавшись друг к другу, хотя щели между ними все-таки были.

Я быстро обошел поляну по кругу – выхода не было.

Вернувшись к костру, я присел на траву и задумался. Сам я, прихватив Леди, оружие и сумку, скорее всего смог бы перебраться через этих неведомых облов. Но мне очень не хотелось оставлять Ворона. Не мог я с ним расстаться. «Есаул, есаул, я не брошу коня», – пробормотал я про себя. Только вряд ли Ворон сумеет взять такое препятствие. И самое главное, с какой стати племя, ушедшее давным-давно в горы, вдруг почтило мою скромную особу таким навязчивым вниманием.

В этот момент над горизонтом показался край солнца, осветив верхушки деревьев и мазнув золотом по лысым макушкам облов. Тотчас зазвучал голос. Говорил обл с нашлепкой серого мха на плече, хотя как я это понял – не знаю.

– Твоя слюна, Золотая Шкурка, для нас безвредна. У нас нет гниющей плоти.

Леди разъяренно зашипела.

– Зла мы вам причинять не собираемся. Но…

Он замолчал и через мгновение продолжил громче, торжественным тоном:

– Ты готов выслушать и оплатить пророчество? – обратился обл ко мне.