Иар Эльтеррус - Три дороги во Тьму. Изменение

— Мама моя, ну я и попал… — и потерял сознание.

Фанн мрачно смотрел на вождя, дожидаясь, пока вызванные охотники унесут человека.

— Что скажешь?

Тот долго молчал.

— Этот человек необычен. И… — фанн снова замолчал, — …странен, — наконец закончил он. — К тому же он — не маг. Я не почувствовал в нем магии, хотя специально искал. Он явно не заметил моего поиска, а такое заметит любой новичок. Или…

— Или? — поторопил фанна тинх, раздраженный его долгим молчанием.

— Или он тоже нашел способ маскировать свою магию, как и мы. Судя по словам тех, кто его нашел, этот человек все же маг. И очень сильный. Но мне непонятна его роль. Поэтому предлагаю убить. Ради возрождения нашей расы мы не имеем права оставлять такого врага в живых.

— Он еще не враг.

— Он человек.

Тинх и фанн замолчали и долго смотрели в глаза друг другу. Затем Принимающий Решения усмехнулся и покачал головой.

— Ты совсем ослеплен ненавистью, друг мой. Ты даже не обратил внимания на важнейшие вещи, сказанные пришельцем.

— На какие именно?

— Фанн Станции, ученик фанна, знание дзенн–анн и умение обращаться с шарами Познания. И эта их Станция в космосе… Подумай немного, без ненависти, хладнокровно.

— Но… — попробовал было возразить старик, но тут же замолчал — до него начало доходить.

Он молчал довольно долго, потом поднял наполненные изумлением глаза на тинха и прошептал:

— Ведь у наших предков были колонии в других мирах… Значит, наш народ не погиб? И не потерял могущества там, в космосе? И они, несчастные, продолжают, на свою голову, обучать людей?!

— Очень похоже на то… — хмуро согласился тинх.

— Ты прав, — бессильно упал в кресло фанн. — Убивать чужака нельзя. Мы должны выяснить все и предупредить наших братьев о людях! Иначе ответственность за их смерти падет на наши головы…

Однажды утром в одном из постоялых дворов Поданера, столицы Лодуна, появились двое странников — обычное дело здесь, мало кто обратил внимание на слепого старца и мальчика–поводыря. Люди поспешно крестились и старались как можно скорее выкинуть их из головы, не желая думать о неприятном. Владелец постоялого двора нехотя провел гостей в небольшую пристройку, где обычно останавливались пилигримы и странники. Денег с них не возьмешь, а убытки гарантированы. Но и отказать убогому хозяин не рискнул — не принято.

— Вот здесь можете отдохнуть, — недовольно буркнул он.

— Спасибо, добрый человек, — прошамкал старик.

Хозяин с отвращением взглянул на слепца и поспешно закрыл дверь. Однако, если бы он немного задержался, то крайне удивился бы преображению путников. Старик вдруг выпрямился, и как–то неуловимо изменившись, стал выглядеть много моложе.

— Ну что, ловко мы их провели? — усмехнулся он. Голос его звучал звонко и явно принадлежал не старику.

— И кого ты теперь хочешь ограбить, Сельф? — насмешливо поинтересовался мальчик.

Это была их дежурная шутка. С тех пор, как Володя узнал, чем занимается его спутник, он постоянно подшучивал над этим.

— Сколько раз тебе говорил, Владислав, — с нарочитой сердитостью ответил «старик». — Я не занимаюсь воровством. Не смей оскорблять меня жалким словом «вор»! Я Артист! Мастер! И я не граблю всех подряд. Эх, если бы только люди были со мной честны! Если бы были! — он мечтательно возвел глаза к небу.

— Тогда ты бы умер с голоду, — ехидно отозвался мальчик. Сельф спорить не стал.

— Ладно, не время мечтать. Давай, быстро переодевайся.

Мальчик усмехнулся и расшнуровал свой мешок. Сельф с каким–то непонятным выражением наблюдал за ним. Прошло почти полгода с того момента, как он нашел этого странного ребенка в лесу в Туаге. С тех пор он так и не узнал о нем ничего нового. Как только начинал спрашивать, мальчик тут же мрачнел и замыкался в себе. В таком состоянии из него невозможно было вытянуть ни слова. А ребенок оказался смышленым. За эти полгода успел выучить два языка Танра и уже болтал на каждом из них так, будто оба были для него родными. Сельф не переставал поражаться своему юному спутнику. Он моргнул, выходя из задумчивости, и начал поспешно переодеваться.

Вскоре из пристройки вышел обедневший купец, одетый в потертую, но некогда богатую и нарядную одежду. С сыном. Мальчик тоже выглядел более опрятно. Он осторожно выглянул из–за угла сарая.

— Нас никто не видит.

— Отлично, Владислав. Уходим. — Купец перехватил свой посох и быстрым шагом двинулся прочь от сарая. Достаточно удалившись, он резко замедлил ход и двинулся дальше независимой походкой никуда не торопящегося человека.

— Знаешь, я уже привык к тебе с бородой, — неожиданно сообщил мальчик. — А сейчас ты мне кажешься немного смешным.

— Смешным? Я? — возмутился «купец». — Быть того не может. А вообще, чем смешнее человек выглядит, тем меньше его принимают всерьез.

— И тем легче ему воровать…

— Сколько раз я уже говорил, что я не вор!

— Моя мама называла то, что ты делаешь, воровством.

— Твоя мама, безусловно, мудрая женщина. Но я не вор.

— А разве ты не ограбил того прохожего?

— Тот прохожий сам виноват. Если бы он не захотел обмануть меня, то и я бы его не тронул.

— Вор у вора украл.

— Именно, малыш, именно. У воров и разных негодяев я и предпочитаю воровать. А вообще–то, по призванию, я — Артист. Игрок на пороках человеческих душ. И чем порочней человек, тем с большим наслаждением я его обчищу. Можешь считать это наказанием за грехи. А ведь я всегда даю людям шанс. Им просто надо проявить свои лучшие качества. Что ж, в следующий раз, глядишь, они и задумаются, прежде чем кого–то обмануть.

— Это как? — заинтересовался мальчик.

— Э–э… Вообще–то это легче показать, чем рассказать. Посмотри вон туда. Что ты видишь?

Мальчик проследил взглядом за посохом своего спутника, которым тот показывал куда–то в сторону. Там, около дровяного склада, расположилась компания, окружившая небольшой столик, за которым сидел довольно представительный мужчина. Он что–то объяснял окружающим. Вот один из зрителей положил на стол несколько монет. Мужчина присоединил к ним свои. Потом показал шарик, положил его на стол и закрыл непрозрачным стаканчиком. Рядом поставил еще два таких же стаканчика. И вдруг с невообразимой быстротой завертел их по столу, затем резко остановив, выстроил стаканчики в идеальный ряд.

— Наперсточники, — ответил мальчик. — Там, где я раньше жил, таких людей называли наперсточниками. Или шулерами. Мама говорила, что у них невозможно выиграть.

— Хм, наперсточники… смешное слово. Но то, что они шулеры, верно. В обычной игре действительно нет шансов их обыграть. А теперь смотри. — Сельф целеустремленно зашагал к столику, остановился перед ним и стал со все возрастающим интересом наблюдать за игрой.