Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз

– Я могу позвать молодых людей.

– А я могу сломать вам обе ноги еще до того, как они сюда явятся.

– Хватит! – приказала Кейен едва различимым шепотом. – Подожди за дверями. – На ее губах появилось подобие улыбки, легкой, как поцелуй мотылька. – Я сама смогу переломать ему ноги, если будет нужно. Спасибо, что продолжаешь заботиться обо мне.

Девятнадцатилетний морской пехотинец снова пробудился к жизни.

В подобной ситуации выбор не велик: остаться стоять дурак дураком или уйти.

Я предпочел уйти.

Когда Тейт вышел из комнаты, уже занималась заря. Он был выжат как лимон. Старый, нездоровый человек. Я преградил ему путь. Он торопливо, заплетающимся языком изложил мне главное.

Кейен некоторое время останется там, где находится сейчас. Часть наследства пойдет на покупку дома, а часть будет помещена таким образом, чтобы не испытывать ни в чем нужды, после того как мама Долл объявит ее исцеленной. Из оставшейся части состояния она пожелала передать десять тысяч Васко, а остаток поделить между другими наследниками.

Таким образом, Розе тоже кое-что досталось.

– Теперь она – член нашей семьи по праву любви моего сына к ней. Вам не следует о ней беспокоиться. Мы, Тейты, позаботимся о Кейен.

– Надеюсь, все будет в порядке, мистер Тейт, – сказал я, отступая в сторону и освобождая ему путь.

Старик заковылял к своей постели.

Кейен лежала на кровати холодная и похожая в свете единственной свечи на труп. Но она находилась наконец в настоящей постели, а не в этом проклятущем гробу. Я взял единственное кресло и тихо сел рядом с ней.

Я долго смотрел на нее, борясь в душе с юным морским пехотинцем. Я притронулся к ее волосам – уже появился намек на возвращение их естественного цвета. Когда у меня уже не оставалось сил, я поднялся, наклонился и в последний раз прикоснулся губами к ее губам.

И направился к дверям.

Позади меня раздался вздох.

Когда я обернулся, она произнесла:

– Прощай, Гаррет, – и улыбнулась нормальной улыбкой.

Я не замедлил шагов.

Вернувшись домой, я влил в себя целый баррель пива.

Каждый год в тот день, когда я вызволил ее из гнезда, посыльный приносит мне пакет. Ее подарки не назовешь скупыми.

Мне известно, где она живет, и я никогда не хожу той дорогой.

Мое право на получение гонорара было подтверждено на четвертый день после доставки наследницы Денни Тейта. Я нашел Тинни, и мы отпраздновали это событие. Она сопровождала меня, когда я отправился навестить Покойника.

Она сама себя пригласила и от этого приглашения не пожелала отказаться. Все рыжие вообще упрямые ведьмы.

Тинни осмотрела помещение и заявила:

– А ведь здесь ужасно грязно, Гаррет.

– Это его дом.

– Все равно, здесь грязь и беспорядок. Как ты себя чувствуешь?

– Сердце разбито. Но чувствую я себя превосходно.

– Самодовольство ограниченности, сказала бы я.

– Брось. Лучше испытай на нем свои колдовские чары. Интересно, что из этого получится.

Он проснулся, как просыпается всегда, в брюзгливом настроении.

«Гаррет. Опять ты. Я требую, чтобы ты прекратил докучать мне».

Заметив Тинни, он продолжил: «А что делает здесь это создание?»

Он никогда не проявлял интереса к существам женского пола, будь то люди или иные виды. Что и является подлинной ограниченностью, по моему мнению. Я не мог его переубедить. Думаю, это было невозможно и в то время, когда он был еще жив.

«Я был слишком терпелив с тобой, Гаррет. И вот вынужден пожинать плоды своей снисходительности».

– Теперь тебе, Старые Кости, придется стать более покладистым. В противном случае ты можешь неожиданно для себя оказаться на улице. Ты разговариваешь с новым хозяином твоего жилища.

Помолчав с полминуты, он спросил:

«Ты купил этот дом? Потратил деньги, полученные от Тейта?»

Гениальность, оказывается, еще не окончательно покинула его.

– Да. Считай это капиталовложением в мое будущее и имей в виду, что я только-только начал тебе докучать.

За все время нашего с ним знакомства он впервые не знал, что сказать. Молчание затянулось.

Пока он молча пыхтел, придумывая, чем меня сразить, я принялся за уборку.