Кристофер Паолини - Брисингр

Нападение на очередной конвой с припасами прошло почти в точности так, как и планировал Роран. Через три дня после того, как его отряд покинул лагерь варденов, он со своими людьми, стремительно скатившись по склону оврага, напал на тянувшийся по нижней дороге караван. А ургалы между тем вылезли из-за скал и огромных валунов, валявшихся на дне оврага, и атаковали караван с фронта, заставив повозки остановиться. Охранники и возницы оказали мужественное сопротивление, но нападение застало их врасплох, и отбивались они весьма неорганизованно, так что отряд Рорана вскоре с ними покончил. Ни один из варденов и ургалов в этом бою не погиб, а раненых было всего трое — двое людей и один ургал.

Роран лично уложил нескольких солдат, но по большей части держался в арьергарде и был занят тем, что осуществлял общее командование, направляя отдельные удары. Собственно, такова и была теперь его обязанность. Тело у него все еще болело после экзекуции и плохо слушалось, и ему не хотелось переутомлять свои истерзанные мышцы больше необходимого; к тому же он опасался, что едва зажившие рубцы на спине могут снова начать кровоточить. Пока что у него не возникало никаких трудностей в плане поддержания дисциплины в отряде, состоявшем из двадцати людей и двадцати ургалов. Хотя было ясно, что ни те ни другие не доверяют друг другу и вообще никакой особой приязни друг к другу не питают — Роран и сам относился к ургалам с тем недоверием и подозрительностью, которые свойственны любому, кто вырос в окрестностях Спайна, — но во время боевых действий все в отряде действовали дружно, никто друг на друга не кричал, никто даже ни разу голос не повысил. Впрочем, Роран прекрасно понимал, что все это не имеет никакого отношения к его способностям командира. Насуада и Нар Гарцвог особо тщательно подбирали воинов в его отряд, назначив в него только тех, кто славился как «быстрый клинок», отличался здравым умом и, прежде всего, спокойным и ровным темпераментом.

Однако после боя, когда его люди занимались тем, что стаскивали трупы солдат и фургоны в одну кучу, а Роран разъезжал взад-вперед вдоль конвоя, наблюдая за их работой, он вдруг услыхал чей-то отчаянный вскрик. Решив, что это, возможно, нападение нового отряда Гальбаторикса, Роран крикнул, чтобы Карн и еще несколько варденов последовали за ним, и дал шпоры Сноуфайру, пустив его галопом в конец каравана.

Четверо ургалов привязали вражеского солдата к искривленной иве и развлекались тем, что тыкали в него остриями своих мечей. Ругаясь, Роран спрыгнул с седла и одним ударом молота прикончил солдата, прекратив его мучения.

Тут к месту происшествия подлетели в клубах пыли Карн и четверо других варденов, остановили коней и встали по обе стороны от Рорана, держа оружие наготове.

Самый крупный из ургалов, рогач по имени Ярбог, выступил вперед:

— Зачем ты лишил нас удовольствия, Молотобоец? Мы бы еще несколько минут могли его танцем полюбоваться.

— Пока вы под моей командой, — стиснув зубы, процедил Роран, — вы не будете без нужды пытать пленных. Ясно вам? Многих из этих солдат взяли в армию и заставили служить Гальбаториксу против их воли. Многие среди них могут оказаться нашими друзьями, или родственниками, или соседями. Да, нам приходится с ними драться, но излишней жестокости я не потерплю. Если бы не капризы судьбы, если бы случай распорядился иначе, любой из наших людей мог бы оказаться на их месте. Они не враги нам; наш враг — Гальбаторикс. Вот он в полном вашем распоряжении. Делайте с ним, что хотите… если поймаете.

Ургал так набычился, что под крутым лбом почти исчезли его глубоко посаженные желтые глаз.

— Но ты все равно будешь убивать их, верно? Так почему же нам нельзя немного повеселиться, глядя, как они пляшут и крутятся?

Роран невольно подумал, что, как бы ни был толст и крепок череп ургала, удара его молота он, пожалуй, не выдержит. Но, стараясь унять гнев, ответил:

— Потому что это неправильно, вот почему! — И, указывая на мертвого солдата, добавил: — Как бы ты поступил, если бы он был одной с тобой крови и лишь случайно подпал под чары шейда Дурзы? Неужели ты и его бы стал пытать?

— Конечно! — заявил Ярбог. — Мы, рогачи, сами готовы пойти на такое и позволить другим тыкать в нас мечами, чтобы перед смертью доказать свое мужество. Мы ведь совсем другие, чем вы, безрогие. У вас, видать, кишка тонка, чтобы боль терпеть.

Роран не мог, разумеется, знать, каким тяжким оскорблением считается среди ургалов слово «безрогие», но все же понял, естественно, что, когда ставится под сомнение чье-то мужество, это оскорбление и для ургала, и для человека. И для человека, возможно, даже в большей степени.

— Любой из нас без стона вынесет и куда большую боль, чем ты, Ярбог, — сказал Роран, крепче сжимая рукоять молота и ремни щита. — А теперь, если не хочешь этой страшной боли попробовать, давай сюда свой меч, отвяжи этого несчастного и отволоки его к остальным. А потом займешься вьючными лошадьми — теперь это твоя забота до тех пор, пока мы не вернемся в лагерь.

И, не дожидаясь от ургала ответа, Роран повернулся, расправил повод Сноуфайра и уже хотел было снова вскочить в седло, когда Ярбог вдруг рявкнул:

— Ну уж нет!

Роран так и замер, сунув одну ногу в стремя. И выругался про себя. Он-то надеялся, что ничего подобного уже не произойдет. Резко повернувшись к ургалу, он спросил:

— Нет? Ты отказываешься выполнять мой приказ? Приподняв губы над мощными короткими клыками, Ярбог ответил:

— Да! Отказываюсь! Я и сам могу этим отрядом командовать и оспариваю у тебя это преимущество, Молотобоец! — И он, задрав голову, издал такой громкий и жуткий вой, что все остальные сорок бойцов — и ургалы, и люди — так и замерли на месте. Потом все они бросились к корявой иве и обступили Рорана и Ярбога.

— Прикажешь нам им заняться, командир? — звонко спросил Карн.

Очень жалея, что вокруг собралось столько зрителей, Роран покачал головой:

— Нет, я сам им займусь.

Несмотря на эти слова, он был рад, что рядом есть верные ему люди, уже выстроившиеся напротив набычившихся серокожих ургалов. Люди уступали ургалам в росте, зато все они, кроме Рорана, были на конях, так что некоторое преимущество в случае схватки было им обеспечено. Хотя, если такое и впрямь начнется, от магии Карна будет мало проку, думал Роран, поскольку среди ургалов тоже имелся колдун, шаман по имени Дажгра. Роран уже и сам успел убедиться, что этот Дажгра, пожалуй, посильнее Карна, хотя, может, и не слишком искушен в тонкостях столь сложного искусства.

Обращаясь к Ярбогу, Роран заявил:

— У варденов нет такого обычая — передавать командование отрядом тому, кто победил в единоборстве. Если хочешь драться, я буду драться с тобой, но ты ничего этим не добьешься. Если я проиграю, командование перейдет к Карну, и ты будешь отвечать перед ним, а не передо мной.