Дэвид Геммел - Оседлавший Бурю

Фиргол порозовел, и ригант позволил себе расслабиться. Он достал мясо с сыром и протянул их ребенку. В пещере становилось все теплее. Когда-то у западной стены обрушился свод. Теперь пещера стала совсем небольшой, приблизительно четырнадцати футов в ширину и шестнадцати в высоту. С запада стена состояла из кучи булыжников, некоторые из которых откатились от нее подальше и лежали на полу.

Кэлин посмотрел на сваленный у стены хворост. Прошлым летом он убил на него полдня. Теперь его хватит на всю ночь, и, если понадобится, даже на завтрашний день.

Путь домой будет нелегким, но если не делать глупостей, все будет хорошо. Фиргол улегся прямо на полу пещеры. Ригант сложил заплечный мешок и положил ему под голову.

— Никогда так быстро не катался на санках, — пробормотал ребенок сквозь сон. — Папа не пускал нас на большой холм.

— И правильно делал, — ответил Кэлин, потрепав мальчишку по волосам. — Спи. Завтра будет трудный день.

Фиргол закрыл глаза. Ригант прикрыл его своей шубой, пододвинулся к огню и задремал, вспоминая Финбара. Когда Кэлин впервые оказался на ферме Айронлатч, Финбар его невзлюбил. Тем не менее они прониклись взаимным уважением и даже подружились. Однако, говоря по правде, Кэлину никогда не нравилась жена Финбара. Ураль была сильной, но сварливой и мелочной, никогда не сдерживала злой язык. Кэлин так и не понял, как Финбара угораздило в нее влюбиться. Даже Фиргол, вспоминая отца, и слова не сказал о матери. Однако какой бы Ураль ни была, все же она не заслуживала такой смерти.

Несколько раз Кэлин просыпался и подбрасывал хворост в огонь. Сухой валежник давал мало дыма, но глаза все равно слезились. Спящий мальчик сосал во сне большой палец. Глядя на ребенка, Кэлин улыбнулся. Теперь он навсегда останется дядей Кэлином. Эта мысль подействовала, как ушат холодной воды. Так ли чувствовал себя Жэм, когда смотрел на осиротевшего Кэлина?

— Да, Жэм, мне тебя не хватает, — сказал он вслух.

Внезапно раздался треск и яростный рев. Рванувшись к выходу, Кэлин успел увидеть, как внизу медведь доламывает санки. Стоя на задних лапах, зверь расшвыривал по снегу обломки. Кэлин выхватил пистолеты и с криком: «Получай, поганая тварь!» — прицелился в горло гризли, выстрелил с правой руки — пуля попала в лопатку. Рваный Нос яростно взревел и метнулся к лесу. Кэлин послал вторую пулю вдогонку.

Фиргол проснулся, в его широко раскрытых глазах светился страх. Кэлин подошел к огню, сел и начал чистить пистолеты, чтобы потом перезарядить.

— Он сломал санки Бассона? — спросил мальчик.

— Да, с большим удовольствием. Зато я дважды его ранил. Уверен, ему сейчас тоже несладко.

— Дядя Кэлин, что мы будем делать?

— Завтра утром я посижу у входа в пещеру, выманю его и стану стрелять, пока он не сдохнет.

— Он хочет убить меня.

— Не в этом дело, дружок. Рваный Нос просто хочет есть.

— Нет, он хочет убить меня, он сам сказал. Я говорил папе, он тоже мне не поверил. Ты видел его лицо, дядя Кэлин?

— Чье лицо?

— Медведя.

— Да, Рваный Нос изуродовал морду когда-то в драке.

— Нет — нет, другое лицо, — перебил мальчик, — чешуйчатое, с красными глазами.

— Нет, — удивленно ответил Кэлин, — этого лица я не видел.

— Даже колдовским глазом?

— По-моему, тебе приснился кошмар, малыш. Ты в меня веришь?

— Да.

— Тогда ты должен верить и в то, что я убью медведя. И если понадобится, я расстреляю хоть тысячу страшных лиц.

Ведунья из леса Древа Желания с тоской наблюдала, как три воина-риганта снимали с дерева тело Бассона Устала. Ей, повидавшей на своем долгом веку немало дурного, эта сцена запомнится на всю жизнь. Примерзший к ветви дерева ребенок в ночной рубашке. И в смерти его лицо осталось искажено ужасом. Ведунья оглянулась на дом Усталов. Мальчику пришлось смотреть, как зверь тащит трупы его родителей. А затем обезумевший медведь вернулся и мощными ударами попытался сломать дерево и добраться до ребенка.

Из леса вышел Райстер, высокий златокудрый воин с голубыми глазами. Его появление немного успокоило ее. Он прошел мимо и начал помогать тем, кто спускал тело с дерева. Их взгляды встретились.

— Хоронить почти нечего, — сказал он. — Я собрал все, что мог. Прежде чем копать, придется развести костры, чтобы прогреть землю. Ты уверена, что зверь ушел?

— Да, ушел. Сейчас он выслеживает иную жертву.

— От младшего не осталось ни следа, — сообщил Райстер.

— Он выжил, — ответила она. — О нем позаботился Кэлин Ринг.

— Хоть одна хорошая новость, — улыбнулся воин.

— Да. Сердце Ворона пришел сюда в нужный день. Разводите костры, Райстер, скоро наступит ночь, а нам надо многое успеть.

Она вошла в полуразрушенный дом. В очаге горел огонь. Ведунья сняла теплый плащ с капюшоном, села у огня и, закрыв глаза, вызвала образ Кэлина Ринга.

— Ты еще встретишь зверя, Сердце Ворона, — прошептала она. — Будь верен своему пути.

Она молчала, тихо подбрасывая дрова в очаг. Рваный Нос всегда был свирепым зверем, однако случившееся потрясло всех ригантов. Всех, но не Ведунью. Медведя направила злая воля. Как духу врага удалось вселиться в гризли? Возможно, именно дурной нрав Рваного Носа позволил подчинить его. Как бы то ни было, целью нападения было убийство маленького Фиргола, носителя дара. Не раз она пыталась втолковать Финбару, что его сын — не обычный ребенок, но тот ничего не желал слушать.

— Не смей забивать голову моего сына своей околесицей! — огрызался он.

— Неужели ты не видишь, как он напуган? — спрашивала Ведунья. — Мальчик боится голосов ниоткуда, они угрожают ему. Я могу помочь.

— Он просто фантазирует. Дети всегда боятся того, чего не понимают.

— Не только дети, Финбар.

— Оставь моего сына в покое!

Нельзя было тогда отступаться, подумала Ведунья. Но она просто встала и ушла. У нее заныли кости.

— Стареешь, — произнесла она вслух.

— Ты никогда не постареешь, Живущая, — сказал Райстер. Он подошел и протянул руки к огню. — Ты не меняешься с тех пор, как я впервые тебя увидел. Я тогда только ходить начал.

— Нет, не начал, — покачала головой Ведунья. — Тебе исполнилось четыре дня, но уже тогда твой дух был очень силен. Дух риганта. Любой на твоем месте был бы давно мертв. Когда я тебя увидела, у меня потеплело на сердце. Как и сейчас.

Райстер ухмыльнулся криво, но заразительно. Ведунья улыбнулась в ответ, и они молча стали наслаждаться несущей покой тишиной, изредка нарушаемой потрескиванием горящего хвороста. Вскоре пришли трое других воинов, но не осмелились сесть рядом с ней, Живущей на Озере, ведьмой, которая, по слухам, умела читать в умах и душах. Воины смущенно встали в отдалении.

Ведунья не раз изумлялась тому, что ее побаиваются даже те, кто за всю жизнь не совершил почти ничего постыдного. Все они были храбрыми, надежными воинами, истинными ригантами.