Дарья Гущина - Черная луна

— А ну, заткнись, трус несчастный! — прикрикнул на него Айво. — И без тебя тошно!

Он присел рядом с Лирой на корточки и попытался привести ее в чувство. Она пришла в себя только после того, как оборотень вылил на нее кувшин холодной воды.

— Что ты делаешь? — немедленно огрызнулась она.

— Не смей вешать нос, — Айво приподнял ее за подбородок, заглянув в огромные испуганные глаза, — еще не все потеряно. Я думаю, что Соло уже выбрался из той ловушки и вовсю ищет нас. А если он доберется до королевы, то, поверь мне на слово, ей несдобровать!

— А мне почему-то кажется, что он пошлет нас на три известные буквы, как ему однажды посоветовал один горный доктор, — с горечью сказал Лира, и в ее прозрачных глазах жемчужинами сверкнули крупные слезы, — ты же знаешь, как мы его достали своими постоянными стычками и дикими выходками…

— Ни хрена ты не разбираешься в людях, — вздохнул оборотень. — Да он на седьмом небе от счастья, когда решает наши проблемы. Неужели ты этого еще не заметила?

— Ты что, сбрендил? Кому это может нравиться?

— Вот что я тебе скажу, — решился Айво, задумчиво глядя на стену. — Пока я бродил по Подземному миру, то словно вернулся снова в те далекие дни, когда учился жить один, без семьи. Я потому и отстал от вас тогда… И знаешь, мне показалось, что с Соло случилось что-то вроде того, что и со мной. За исключением того, что я не таскаю с собой повсюду живое зло. Ты заметила, что он никогда не смеется… Я научился улыбаться только через тридцать лет, а он, видимо, по каким-то своим причинам просто не хочет этому учиться… Может быть, еще просто не пришло его время. И это вовсе не значит, что мы ему безразличны… Ты как-то сказала, что он иногда хочет убить нас. Мне тоже так кажется, поэтому, я думаю, он и удирает от нас все время. И знаешь, мне тоже было нелегко начать путешествовать с вами… Одному гораздо проще: отвечаешь только за себя и… Не приходиться терять своих друзей и опасаться за их жизни. Я смог перешагнуть через эту боязнь, а Соло не может. Я больше не боюсь привязываться к друзьям, а он боится… Но я начал бояться трясины одиночества, а он, видимо, привык к ней. И вот это страшно… Он может окончательно заблудиться в лабиринте собственного одиночества, если ему не помочь.

— Когда ты научился так разбираться в людях? — Лира была поражена до глубины души.

— Когда я досконально разобрался в себе и начал изучать окружающий мир, то понял, что у большинства существ такие же проблемы, как и у меня, — охотно разъяснил ей оборотень. — Со временем я просто научился подмечать некоторые невзрачные, на первый взгляд, мелочи, анализировать их и делать соответствующие выводы.

Эльфийка так глубоко задумалась над его словами, что незаметно для самой себя принялась механически жевать бутерброд, который ей ловко подсунул приятель, правда, при этом абсолютно не обращая внимания на вкус хлеба.

— Тебя что, каждый раз перед смертью тянет на философию? — наконец спросила Лира, чуть не подавившись недожеванным куском и начиная активно прокашливаться.

— Всякое бывает, — он пожал плечами, лениво развалившись на шуршащих водорослях.

— Ты думаешь, что Соло придет сюда за нами? — нерешительно спросила она.

— Ему кажется, что он заморозил свою душу, — Айво в упор посмотрел на Лиру, — но, по-моему, кое-кому удалось туда просочиться…

— Ты на что намекаешь? — эльфийка уставилась на него с искренним изумлением и подозрением.

— Святая наивность! Ты и правда, ничего не понимаешь?

— А что я должна понимать? — девушка посмотрела на него в полной растерянности.

— Ладно, всему свое время, — вздохнул оборотень, — ложись спать, чудо, у нас сегодня был тяжелый день.

Лира растянулась рядом, положив голову ему на плечо. Ненадолго в комнате наступила тишина.

— Айво?

— Мм?

— Чем мы можем помочь Соло?

— Человеку ничем нельзя помочь, пока он сам этого не захочет, — вздохнул он. — Подождем…

— Чего?

— Утра. Я тебя умоляю, чудо, давай спать!

Она проснулась сама и первое, что ей бросилось в глаза, было абсолютно спокойное и безмятежное лицо приятеля, который с отрешенным видом бродил по комнате. Как тигр в тесной клетке, который предчувствовал приближение обеда.

— Проснулась? — оборотень тепло улыбнулся. — Как раз вовремя!

Лира собрала свой рюкзачок и, что-то вспомнив, спросила:

— Как самочувствие?

— Потрясающе, — признался Айво, — наверно, ты все-таки немного волшебница.

— В травах тоже заключена магия, — просто сказала эльфийка, — надо только уметь ее видеть и использовать.

— Есть хочешь? — спросил оборотень.

— Нет! — с отвращением ответила Лира. — Только не это!

Примерно полчаса прошло в тоскливом молчании и нервных хождениях по тесной комнатке. А потом заскрипела двери и акулы, скрутив пленникам руки, вывели их из дворца. На улице всех поджидал знакомый белый кит, который поделился с ребятами сочувственным и понимающим взглядом и поспешно отвернулся. Приятелей посадили на кита, окружив плотным кольцом охраны, и они поехали к океану.

Айво, заметив, что Лира совсем расклеилась и была готова разреветься, ободряюще толкнул ее локтем:

— Не кисни, чудо, слышишь? Не смей!

— Да, но…

— Меня тоже не раз хотели казнить, а я все еще живу, как видишь! И в ближайшие лет так триста подыхать не собираюсь. Тем более, таким способом и от рук всяких сумасшедших.

— А как ты выбирался? — безо всякого интереса спросила девушка, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Первое время просто ждал, пока останусь один, превращался кого-нибудь и удирал, — отозвался он, — а потом постепенно вошел во вкус и устраивал своим «палачам» небольшое шоу. Вот последний раз я напоролся в Пустынном мире на племя ящериц-воителей, у главаря которых я однажды стянул… Ну, не важно, что. Важно, что из-за этого он был страшно зол на меня и грозился сжечь на костре. Так вот, сцапали они меня, пока я мирно спал, и потащили к себе в логово. Тамошний вождь был на седьмом небе от счастья и через каждые полчаса приходил в камеру и размышлял, каким бы способом меня убить.

— А почему ты не удрал сразу? — с любопытством спросил Фэйт. — Ведь была же возможность.

— Есть сильно хотелось, а в этом Пустынном мире легче умереть от голода, чем найти приличную жратву. Я и решил у них поесть, выспаться и по домам. Так вот, мы с вождем поговорили по душам и сошлись на том, что меня надо сжечь. Утром они меня накормили, привязали к столбу и подожгли. Как только огонь разгорелся, я превратился в птицу и полетел. А эти суеверные идиоты тут же решили, что я какой-нибудь бог, начали возносить мне молитвы и просить прощения, — Айво насмешливо фыркнул. — Когда я был там последний раз, то обнаружил храм самому себе с едой и всеми прочими удобствами.