Елена Смирнова - Лунный путь

Узнает? Не узнает?

Подождав, пока его рыжая лошадь (если не ошибаюсь, ее зовут странным именем для лошади — Рыся) приблизиться ко мне, я подняла голову на мужчина и сделала шаг вперед.

— Здравствуй.

Вместо приветствия он коротко кивнул, а затем я чуть вскрикнула от неожиданности, потому что сильная рука схватила меня, усаживая в седло прямо перед мужчиной. Слэр коротко махнул рукой своим сопровождающим и пришпорил лошадь, только и ждавшую момента сорваться в галоп. Толпа быстро хлынула в разные стороны, давая Рысе промчаться по главной улице и, не сбавляя темпа, прыгнуть прямо в закрытые ворота. Я от неожиданности закрыла глаза, запамятовав, что это любимая шутка его высочества, Слэрейн захохотал, глядя на удивленные лица стражников, когда лошадь вместо того, чтобы врезаться в закрытые створки, спокойно проскочила через них и поскакала дальше.

Да, он совсем не изменился. Помимо всего прочего характер остался точно таким же — этот наследник до сих пор думает, что ему позволено все и доказывает, что именно так и есть. Но, надеюсь, что период юношеского максимализма уже прошел.

— Вот теперь здравствуй, — улыбнулся Сын Ветра, наконец спрыгивая из седла и подавая мне руку, которую я проигнорировала, оттолкнувшись руками от кожаного седла, покрытого затейливой вязью символов рода Слэрейна.

— По-моему, вы несколько забываетесь, ваше высочество, — скорее для вида проворчала я, гладя Рысю по узкой вытянутой морде. Лошадь зажмурилась от удовольствия, прикрыв веками с длиннющими ресницами темно-фиолетовые глаза. Сейчас ей не хватало только замурчать. — До сих пор считаешь себя хозяином мира, Слэр?

— Нет, от этого я уже избавился, — с как можно более серьезным лицом ответил ллел, а затем без предупреждения подхватил меня на руки и закружил, отчего моя сумка отлетела далеко в сторону. Я услышала, как в ней жалобно звякнула диадема. Мир в глазах превратился в одну разноцветную полосу, и я засмеялась. Слэр тоже. — Как же я рад тебя видеть!

— Я тоже рада. Поставь меня на землю, пожалуйста, — попросила я, почувствовав, что меня уже начинает немного подташнивать. К моему удивлению, наследник в кои-то веки послушался, и я почувствовала под ногами твердую опору. Хвала Стихиям.

Все-таки, пора бы уже привыкнуть к слегка эксцентричному характеру наследника, которого я знала, по-моему, почти с пеленок. Когда-то мы даже хотели пожениться, но потом решили не торопиться и вскоре поняли, что мы друг другу совершенно не подходим.

Он улыбается и тянет меня на улицу, чтобы показать красивейшие виды ночного горного города. Я тоже смеюсь, и иду следом за ним, зная, что сейчас счастлива так, как не была еще никогда…

— Как ты здесь оказалась? — наконец спросил меня Слэрейн, садясь прямо на траву и глядя с холма, на котором мы находились, на расстилавшееся внизу достаточно большое озеро, гладь которого была спокойна как никогда.

Я опустилась рядом и немного удивленно на него посмотрела.

— А ты что, не знаешь, что я тут бываю довольно часто?

— Так ты про этот город мне все уши прожужжала? — усмехнулся он, срывая травинку и неторопливо грызя ее. — Кстати, мой отец интересуется о здоровье твоего. Как он?

— Можешь передать Владыке Ветров, что все в полном порядке. Когда будет Охота? — поинтересовалась я, глядя на блестящую гладь озера.

— Ты что, собираешься участвовать? — его удивление было настолько искренним, что я сначала подумала, не обидеться ли. Потом решила, что это будет слишком глупо.

— Ты уже третий чело… собеседник, который этому удивляется, — я поднялась с травы и сладко потянулась. — Ну что удивительного в том, что я люблю Охоту?

— Вообще говоря, все. Это развлечение не для женщины… не для благородной женщины, во всяком случае, опасное и авантюрное.

— И конечно, ты до сих пор не понял, что я люблю такие ощущения? Конечно, многие назовут это безрассудным и глупым поведением, но для меня это не так.

— А что я скажу твоему отцу, если с тобой что-нибудь случится? — Слэрейн вопросительно посмотрел на меня снизу вверх. Честно говоря, от этого взгляда сразу стало немного неуютно, но я ответила ллелу упрямым взглядом.

— Ничего. Ты ничего ему не скажешь, даже если я переломаю себе половину костей. Мои родители не должны волноваться.

— Что, если расскажу?

— Что, если со мной ничего не случится? — вскинула я бровь, отбрасывая с лица длинную прядь. — Слэр, ты перестраховщик.

— Я просто не хочу, чтобы одним из моих друзей стало меньше.

— Ты же меня все равно не переубедишь, — усмехнулась я и сорвала мохнатый цветок, с которого секундой раньше взлетел полосатый шмель. Аккуратно вплела в волосы, которые не заколола ни в какую прическу, и пожалела о том, что на мне сейчас штаны, а не свободная юбка и рубашка, завязанная под грудью узлом, а на щиколотке нет тонких браслетов, которые звенят при каждом движении. Сейчас у меня было настроение танца.

Слэрейн, кажется, прочитал мои мысли.

— Потанцуй мне, — внезапно попросил он, выкидывая уже вконец измочаленную травинку.

— Это шутка?

— Почему? Я помню, как ты танцевала, и помню, что мне нравилось. Так почему нет?

— Теперь я не твоя невеста, — хмыкнула я, довольно-таки радуясь этому факту.

— Что тебе стоит?

А действительно, что? В конце концов, почему бы и нет? Я хочу танцевать…

Я расшнуровала сапоги, отлетевшие в сторону, и закатала рукава рубашки, обнажив руки с все-таки надетыми на запястье браслетами, а вместе с ними и штаны до колен. Подумав, завязала рубашку в узел под грудью.

Чувствовать босыми ногами мягкую траву было приятно, и я сначала с удовольствием сделала несколько шагов, жалея о том, что в городе нельзя ходить босиком. Наверное, моя мать упала бы в обморок от того, что мне нравится, но я выросла не среди огромного количества нянечек и гувернанток, которыми она старалась меня окружить согласно предписаниям воспитания девушек, а в путешествиях с отцом, которому по положению приходилось много ездить в разные края. Может быть, именно тогда я научилась ценить в жизни прежде всего свободу?

Одна рука взметнулась вверх, другая в сторону, и я сделала быстрый поворот. Одно движение, второе, третье… стихия танца подхватила меня, унося на своих крыльях, и я закружилась по холму, чувствуя, как волосы разлетаются вокруг. Через пелену танца я видела, как Слэрейн поднялся, и улыбка осветила чуть тронутое загаром лицо. Что, его тоже потянуло на танец?

Как оказалось, да. Он поднялся, подошел ближе, а затем я протянула ему руку, засмеявшись таким же серебряным, как и моя душа, смехом. Теперь мы танцевали вдвоем, и не посвященному в наши взаимоотношения человеку могло бы показаться, что на холме танцевали не просто двое, а две половинки одной души. Ему могло бы показаться, что там танцуют жених и невеста или двое любовников, но стороннему наблюдателю никогда бы не пришло в голову, что так могут танцевать люди, не испытывающие друг к другу чувств сильнее дружбы. Посторонний человек никогда бы не подумал, что мои глаза лучатся не из-за близости наследника, а потому что сейчас я свободна, как никогда. Танец… волшебное ощущение опьяняющей свободы, сквозящей в каждом движении, каждом жесте, каждом взмахе руки, на которой переливчато звенят браслеты…