Елена Смирнова - Зимние волки полуночи

За несколько секунд она настигла меня, мгновенно прижав к земле когтистой лапой. Кажется, при этом я сильно ударилась головой об асфальт. Я даже среагировать не успела, как перед моим лицом возникла жуткая оскаленная морда с просвечивающим черепом. Вот и все, пришла моя смерть… странно, но меня это не пугало. Совсем… жалко все-таки, что я не послушалась Веру.

— Yawa'aii oggret uoyollot dnam'mocar, — фраза прозвучала как хлыст, от чего солнечный день словно выцвел, поблекнув. Я немного знаю этот язык, он очень древний и темный, язык смерти… грубый, жесткий. Ящер, словно нехотя, отпустил меня, лишь оставил на память о себе узкую и длинную царапину на плече. Из глубокого пореза полилась кровь. Все, теперь моя майка окончательно испорчена… но кто? Кто спас меня, приказав ящеру уйти? И кто уничтожил его черной молнией, поразившей дракона в голову? Перед тем, как провалиться в темноту, я увидела черный силуэт, стоящий на одной из крыш и ярко выделяющийся на фоне яркого голубого неба… кто же это?

— Лита! Лита, очнись! Это в твоих интересах, очнись же! — кто-то с очень знакомым голосом слегка похлопал меня по щекам, приводя в чувство. С трудом я открыла глаза и бездумно уставилась куда-то вперед, почуяв знакомый запах.

Вскоре размытая картинка вполне успешно трансформировалась в лицо Антона, нависшее надо мной. Я шумно выдохнула и резко села, чуть скривившись от боли, которой отозвались раненое плечо и затылок, которым я ударилась об асфальт. Где я? И почему здесь Антон? В принципе, это можно спросить.

— Антон?..

— Что?

— Что ты здесь делаешь? Где я вообще?

— Ты? Аккуратно, не двигай рукой, она у тебя травмирована. Ты у меня.

— Где? — охнула я, оглядываясь. Точно, я лежала на диване в какой-то квартире.

— У меня. Извини, я просто шел домой и увидел тебя, без чувств, на асфальте. Вот, плечо ранено, и рука обожжена, а еще, судя по всему, ты сильно ударилась головой при падении. Что случилось-то?

— Кажется, на меня напали, — я почти не солгала, дракон на меня тоже напал.

— Может, милицию вызвать?

— Не надо, все равно не найдут, только себе и им нервы трепать, — конечно, не найдут, а если я им еще и подробности нападения поведаю, кто-то из нас попадет на долгий срок в психушку.

— Как хочешь. Ты как себя чувствуешь?

— Все в порядке, только голова немного болит… Антон, мне надо домой.

— Да, конечно. Тебя отвезти?

— Нет, спасибо, я превосходно себя чувствую, — через силу улыбнулась я. — Сама доеду…

— Может, лучше все-таки отвезти?

— С чего бы такая забота?

— Ты себя в зеркало видела? У тебя майка и бриджи кровью залиты.

— Что, правда? Нет, я все равно сама доеду, не надо меня подвозить, — с усилием я встала, но, покачнувшись, снова села назад. Раны, конечно, вскоре залечатся настолько, что даже шрамов не останется, но пока… — Что-то меня тошнит…

Без лишних слов Антон подхватил меня на руки и куда-то понес. Кажется, на улицу… нет, все-таки мне очень плохо… тошнит, голова кругом идет, искры скачут, да еще эта рука проклятая, болит. Нет, а все-таки, как приятно, когда тебя кто-то несет на руках, пусть даже из крайней необходимости. Вскоре я опустилась на заднее сиденье автомобиля, правда, в лежачем положении.

— Где ты живешь? — деловито осведомился Антон, садясь за руль.

— В спальном районе… ой, прости, улица Ленина, 7. Да я сама доеду, не надо…

— Ничего, мне все равно туда надо.

— Правда? Ну, тогда… — неопределенно пожала плечами я, снова скривившись.

Мерная езда начала меня слегка убаюкивать. С чего бы это Антону так заботиться обо мне, не иначе, как ему на голову что-то упало. С другой стороны, он сам вызвался, к тому же сама я действительно бы не доехала, так что хватит капризничать… я даже не заметила, как мы приехали. Антон буквально вытащил меня из машины, но я брыкнулась, заявив, что вполне могу пойти сама, правда, сделав пару шагов, судорожно уцепилась за руку писателя — у меня опять страшно закружилась голова, и потемнело в глазах. Да что же это такое?

Антон постучал в дверь, звуки гулко отозвались где-то внутри черепа, чуть не расколов его на две части. Открыл, на мою беду, папа. Пару минут он с открытым ртом наблюдал за скульптурной группой писатель-ведьма, а затем все-таки совладал с собой.

— Ро… Антон?! — кажется, они знакомы, потому что Антон тоже, судя по всему, удивился, хотя и не подал виду. — Что с ней случилось?

— Со мной все в порядке… — с трудом выговорила я, попытавшись самостоятельно встать, но лишь снова схватилась за мужчину.

— В порядке, значит… — естественно, папа мне не поверил. Видок у меня, мягко скажем, не очень. — Да вы заходите.

Я вошла, наконец оставив в покое Антона и, держась за стенку, пошла наверх, в свою спальню. У меня было только два желания — помыться и лечь.

Но до ванной я так и не доползла, рухнув на кровать и не найдя в себе сил встать. Голова пошла кругом, а тошнота накатывала волнами, не оставляя ни минуты покоя.

Вельндар буквально втащил Роллона в кабинет. Немного походил по комнате, успокаиваясь, а затем повернулся к Зимнему волку:

— Ты что с моей дочерью сделал?!!! — проорал он.

— Ничего особенного.

— Ничего особенного?!! Ты видел, в каком она состоянии, рука обожжена, одежда в крови, даже ходить без посторонней помощи трудно!

— То, что после столкновения с диким степным драконом она осталась жива, уже стало чудом.

— Схватки с кем? — выдохнул Вельндар. — Откуда во Владивостоке драконы?

— Это был материальный призрак, нежить. Теперь они выходят и при свете дня, не боясь солнечных лучей.

— Но откуда ты об этом знаешь, откуда?! Ты что, стоял и просто смотрел на то, как неопытную девчонку убивает дракон?

— Нет, конечно. Просто я слишком поздно почувствовал нежить, а когда прибыл на место, эта неопытная девчонка лежала на асфальте, а дракон горел желанием испепелить ее на месте.

— Ты его уничтожил, надеюсь?

— Да, — Роллон кивнул.

— Подожди… Лита тебя видела, она знает о том, что ты маг?

— Нет, она была без сознания. А потом я сказал ей, что просто проходил мимо и увидел лежащую на асфальте девушку. Между прочим, у твоей дочери очень неплохие магические задатки, она сильна. Обычная четверокурсница не продержалась бы и двух минут, а ей удалось уничтожить 20 % его тела, для студентки это колоссальные успехи.

— Знаю, она похожа на свою мать… слишком похожа. И я боюсь этого.

— А что случилось с ее матерью?

— Ее убили. Да, нежить, — Вельндар сразу как-то посерьезнел и нахмурился. — Они набросились на нее и буквально растерзали. Мы даже тела тогда не нашли, могила есть, но она пустая.

— Ясно, — Роллон снова кивнул, уже понимающе. — Теперь я понимаю, за что ты так меня ненавидишь.