Маргарита Полякова - Возжелать невозможного

Форс переступил через очередной труп и остановился. Ему послышалось, или кто-то все-таки застонал? Размышлять было некогда. Гоблин одним движением вернул клинок в ножны и принялся разгребать гору ошметков, из которой ему послышался стон. Если это Татьяна или Лавр… может быть, их удастся спасти. А если кто из врагов… так добить никогда не поздно. Только расспросить сначала — кому же это помешали эльф с магичкой. Ведь не просто же так на них спустили целое войско! Форс отпихнул ногой очередное скрюченное тело и замер, ошарашенный. Гхм… ну он предполагал, конечно, что Татьяну с Лавром застали прямо в постели… но чтобы прямо без порток… Обнаженное тело эльфа было истерзанно так, что буквально живого места не осталось. Однако голубая жилка на шее все еще билась. Форс наклонился над приятелем и попытался привести его в себя. Тщетно. Гоблин пустил в ход и пощечины, и потряхивание, и даже артефакт. Глухо. Хм… ну и что же ему делать? Может, водичкой побрызгать? Форс мрачно выругался, спустился вниз, зачерпнул ведерко из бочонка с питьевой водой и снова вернулся к эльфу. Пожертвовав кусок своего плаща, гоблин смыл кровь с тела Лавра и попытался определить, насколько серьезно он был ранен.

Как ни странно, ни одной раны, которая могла бы оказаться смертельной, Форс так и не обнаружил. Рассеченный бок, синяк на скуле, рваная рана на запястье руки, сжимающей заклятый на верность клинок… кровь, которая покрывала все тело эльфа и испугала гоблина, была чужой. Форс развязал заплечный мешок и занялся ранами. Он не удивился бы, если выяснил бы, что у эльфа было сломаны как минимум пара ребер и отбиты внутренности. Гоблин смазал кровоточащую рану на боку Лавра лечебным зельем и услышал, как эльф застонал. Форс ухмыльнулся. Похоже, Лавр все-таки начал приходить в себя. Это радовало.

— Эй, ты как? — осторожно поинтересовался гоблин, придерживая Лавра за плечи. Эльф с трудом разлепил глаза, поморщившись от боли. Кажется, Лавр не совсем понимал, где он находится, и что произошло. У него болело все, что только можно. И даже то, чему, казалось бы, болеть совершенно не полагалось. Вплоть до волос.

— Что случилось? — с трудом прохрипел Лавр.

— Ты у меня спрашиваешь? Это ты мне скажи, что здесь случилось! — возмутился Форс. — Я пришел пригласить вас с Татьяной поучаствовать в одной авантюре, а тут такое!

Лавр поднял на гоблина удивленные фиалковые глаза, явно силясь что-то вспомнить, а затем побелел, как полотно и вскочил. Точнее, попытался это сделать, но чуть не рухнул на пол от пронизывающей боли. Форс вовремя подхватил эльфа и разразился длинной, нецензурной тирадой.

— Ты что, с ума сошел? Куда? Ты же еле на ногах стоишь?!

Однако Лавр на вопли Форса абсолютно не реагировал. Пошатываясь, и сжав зубы, чтобы не застонать от боли, эльф принялся с остервенением копаться в крови и телах. Форс вздохнул и тоже принялся за поиски. Хотя, положа руку на сердце, он сильно сомневался, что от Татьяны осталось хоть что-нибудь, что можно опознать. Выстоять против такой толпы врагов было попросту нереально. Чудо еще, что Лавр в живых остался. Наверняка враги просто сочли его погибшим. Хм… ну, когда Форс откопал Лавра, тот выглядел так, что любой покойник обзавидуется. Да и сейчас дело обстояло не лучше. Однако настырный эльф, невзирая на собственное плачевное состояние, продолжал поиски Татьяны. Боги, да он таким макаром сам себя в гроб загонит!

— Какого демона наемникам от вас понадобилось? — удивился гоблин. — Вы с Татьяной отнюдь не выглядите как бельсы, которых можно ограбить. Во-первых, сразу видно, что ничего ценного у вас нет, а во-вторых, надо быть полным идиотом, чтобы с вами связаться. Ну, или самоубийцей.

— Человек, который подослал к нам наемников, отнюдь не был ни тем, ни другим, — хрипло сообщил Лавр. — И для него было бы лучше, если бы я нашел Татьяну живой.

Однако боги в этот день явно были не на стороне эльфа. Форс понял это, когда услышал рычащий, почти звериный, безнадежный вопль. Эльф немыслимым усилием раскидал тела и вытащил на поверхность нечто безжизненное. И окровавленное. Признать в этом нечто Татьяну можно было только при очень большой доле фантазии. Гоблин подошел ближе. Да… Лавр не ошибся. Короткий ежик черных волос, татуировка на запястье оставшаяся от браслета подчинения… опытный взгляд наемного убийцы насчитал аж несколько ран, каждая из которых могла оказаться смертельной.

— Не-е-ет!!!

Лавр до последнего надеялся, что все обойдется. Он не хотел верить в то, что для Татьяны все уже кончено. Враг мог замешкаться, промахнуться, счесть тяжелое ранение смертельным… боги и демоны! Ну помогите же хоть кто-нибудь! Однако на призыв Лавра так никто и не отозвался. Извлеченное из-под груды трупов тело Татьяны было безжизненным. Кто-то из нападавших пробил сердце магички осиновым колом. Когда-то нежное и изысканное, а теперь изжелта-синеватое тело Татьяны почти полностью было покрыто запекшейся коркой крови. Несколько рваных ран рассекали бок и бедро. Кисть, видимо, пытавшаяся сплести очередное заклятье, была почти отрублена. Лавр приподнял безжизненное тело Татьяны, прижал его к груди, прикрыл глаза и почувствовал, как по щекам ползут обжигающие слезы.

Боги, за что? За что?! Почему вы так безжалостны и беспощадны? Татьяна злила Лавра, раздражала, вызывала интерес и плотское желание. Магичка была единственной женщиной, которая не хотела ни уступать эльфу, ни отступаться от своих интересов. И если до сих пор Лавр думал, что чувства, испытываемые им к Татьяне — это увлеченность, (ну, может, чуть больше положенного), то теперь горькая и совершенно непереносимая правда раздирала эльфа на части. Он любил магичку. Настолько, насколько вообще был способен любить. Вот только понял это Лавр слишком поздно. Дурацкое, нелепое, несвоевременное чувство вырвалось наружу, взорвав ледяные оковы. Бесившая эльфа любовь, которую он скрывал от самого себя, жить с которой казалось невыносимым, объявила о своем присутствии тогда, когда уже ничего нельзя было вернуть.

Форс смотрел на Лавра, и ему было страшно. Очень страшно. Таким эльфа гоблин не видел еще никогда. Кожа побелела, лицо перекосила гримаса неимоверной боли, а по щекам текли слезы. Темно-янтарные, горячие слезы эльфа. И это зрелище было жутким. Форс собрался с духом, притащил черпак воды и плеснул прямо в лицо Лавра. Тот вздрогнул и открыл глаза. Черные. Беспросветно.

— Ты можешь объяснить, что здесь произошло? — попытался вернуть эльфа к действительности гоблин.

— Зачем? Теперь уже все равно… — безжизненно ответил Лавр, не выпуская из объятий тело Татьяны.

— Ты сказала, что наемников кто-то нанял. Кто?! — предпринял еще одну попытку расшевелить эльфа Форс.