Робин Хобб - Лесной маг

— Я возьму его, мамаша.

Я повернул голову посмотреть, кто это сказал.

Она была примерно моих лет, но раза в три меньше. Каштановые волосы волнами спадали на плечи. Несмотря на прохладу в комнате, она оставалась босой. На ней было простое синее платье, и я понял, что заметил ее, но счел служанкой, а не одной из проституток. Она подошла ко мне с самоуверенностью домашней кошки.

— Я его возьму, — повторила она.

Сарла Моггам не ослабила хватки на моем запястье.

— Фала, жадная девчонка! — с улыбкой проворчала она.

Она протянула мою руку девушке, словно мне было совершенно нечего сказать по этому поводу. Впрочем, так оно и было. Фала улыбнулась и взяла мою руку; даже простое тепло ее прикосновения сразу же воспламенило меня, а в ее глазах разгорелся понимающий огонек, словно она почувствовала мой отклик.

— Пойдем со мной, великан, — позвала она и повела меня к длинному проходу в центр здания.

Я следовал за ней, кроткий, как ягненок. Неожиданно дорогу мне преградил вышибала.

— Сначала заплати! — прорычал он, ухмыльнулся Фале и спросил у нее: — Не боишься откусить больше, чем сумеешь проглотить?

Его слова вызвали общий взрыв хохота. Он держался оскорбительно, и во мне вспыхнул гнев. Однако девушка не обратила на него внимания, продолжая улыбаться мне столь обольстительно, что я молча отдал Стиддику вдвое больше денег, чем, по словам Хитча, стоила шлюха. Фала довольно рассмеялась, а он отступил с дороги, и я вновь двинулся за девушкой по коридору. Он покосился на нас и понимающе хихикнул. Я даже не обернулся.

Вдоль тускло освещенного коридора тянулся ровный ряд дверей. Стоны и ритмичные удары не оставляли простора для сомнений касательно того, что за ними происходило. Я услышал приглушенный крик — то ли гнева, то ли наслаждения. Моя провожатая нетерпеливо потянула меня за руку.

— Последняя дверь моя, — сказала она, слегка задыхаясь.

Она остановилась перед дверью и повернулась ко мне лицом. Я ничего не мог с собой поделать и прижался к ней. Она положила маленькие ладошки мне на грудь и рассмеялась.

— Я тебе уже нравлюсь, великан, правда?

— Точно, — выдохнул я и потянулся ей за спину к ручке двери, но она опередила меня.

— Я хочу сделать для тебя нечто особенное, — тихо сказала она. — Верь мне. Я знаю, что тебе понравится.

Она повернулась к двери, грудью скользнув по моей груди. Следом ее ягодицы прижались к моим бедрам — может быть, случайно. Фала потянула меня за собой, и мы оказались в ее маленькой комнатке.

Над смятой постелью на простой глиняной подставке горела одинокая свеча. Здесь стоял запах других мужчин и любовных игр, и в другое время я нашел бы его отвратительным. Сегодня он лишь сильнее меня возбудил. Я молча закрыл за собой дверь.

— Сядь, — попросила Фала, но, когда я двинулся к кровати, остановила меня. — Нет, не сюда. В мое кресло. Садись, откинься на спинку. Устраивайся поудобнее. Я хочу кое-что тебе показать.

У меня складывалось впечатление, что Фала куда больше походит на дружелюбную служанку с фермы, с которой я потерял девственность, чем на виденных мною шлюх. Я, не в силах согнать с лица глупую улыбку, уселся в кресло, стоящее в дальнем углу комнаты.

— Смотри на меня! — приказала Фала, словно я был в состоянии отвернуться от нее.

Она взялась двумя руками за подол своего платья, одним плавным движением стянула его через голову и отбросила в сторону. Потом поправила волосы, и ее груди задвигались вместе с этим жестом. Фала постояла передо мной совершенно нагая, затем танцующий походкой приблизилась ко мне.

— Давай не будем спешить. Для начала коснись меня. Где бы тебе ни захотелось. А потом я потрогаю тебя.

Она остановилась передо мной и закрыла глаза.

Я наклонился вперед и провел руками по ее теплому мягкому телу. Я касался ее, где хотел, ощутил тяжесть грудей и тепло внутренней поверхности ее бедер. Фала вздрогнула. Я попытался привлечь ее к себе, но она отстранилась.

— Моя очередь. Откинься назад и закрой глаза.

Я молча повиновался, наслаждаясь ее игривостью. Я ощутил, как она потянула мой пояс, как ее ловкие пальчики пробежали вдоль ряда пуговиц, расстегивая их. Через мгновение моя плоть оказалась на свободе, а затем, к своему ужасу, я ощутил, как на ней сомкнулись ее губы. Я открыл глаза, до глубины души потрясенный таким странным поведением. Я знал, что хотел вовсе не этого. Я попытался высвободиться, но она крепко держала меня; и спустя еще несколько мгновений я внезапно понял, что именно этого я и хочу больше всего на свете. Я застонал, протестуя и наслаждаясь одновременно, и сдался. Все происходило гораздо быстрее, чем я намеревался, и с силой, лишившей меня всяческого соображения. В одной из развратных книжонок Калеба я читал о таких вещах, но никогда не думал, что когда-нибудь буду участвовать в подобном извращении. Я чувствовал себя униженным тем, что она получила надо мной такую власть, и одновременно владеющим ситуацией, поскольку Фала стояла передо мной на коленях, а мои пальцы запутались в ее волосах. Ее маленькие ручки поддерживали мой огромный живот. Я сжимал ее голову ладонями, опасаясь собственной силы; череп ее казался хрупким, как у ребенка. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного.

За мгновение до того, как ее искусный язык освободил меня от всех мыслей разом, я понял, что страстно хочу подарить ей такое же наслаждение.

И даже в миг разрешения страсти я ощутил покалывание в крови, выдающее проснувшуюся магию. Неожиданно Фала отпрянула, с ее губ сорвался крик, невнятный и естественный, как зов оленихи, обращенный к ее самцу. Девушка бессильно распростерлась на полу у моих ног, ее влажный рот был приоткрыт, она стонала.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил я.

Запахнув одежду, я опустился рядом с Фалой на колени. Ее глаза закатились. Она с хрипом втянула в себя воздух, закашлялась и задышала снова.

— Я позову подмогу, — сказал я, пытаясь подняться.

Она удержала меня слабой рукой.

— Нет. Нет, пожалуйста. Я в порядке, кажется, — прошептала Фала, пытаясь подняться, но снова бессильно осела на пол. — Со мной никогда не случалось ничего подобного, — с тихим удивлением продолжала она. — Это было… о нет, я не знаю, что это было… — Ее голос постепенно смолк.

— Разве так и не должно быть? — спросил я. — Взаимно?

— Я… не знаю, наверное. Я не знала. — Она прерывисто вздохнула. — Я не знала, — пробормотала она, словно оправдываясь, — что это вообще возможно.

Ее слова меня ошеломили. Мне никогда не приходило в голову спросить себя, наслаждаются ли шлюхи своей работой. Я предполагал, что в большинстве своем да — иначе зачем бы они стали шлюхами? Теперь я осознал всю жестокость этой мысли. Неужели я предполагал, что Эмзил получала удовольствие, торгуя собой, чтобы ее дети не умерли от голода?