Надежда Кархалёва - Альдана Четыре новых человека

— Со стороны всё не так кажется. Ты ведь ей то самое рассказываешь, чем с другими делиться не станешь?

— Оно самое! — усмехнулась девушка. — По правде, я не собиралась перед ней вот так вот наизнанку выворачиваться, но почему-то занесло меня вдруг. Я опомнилась — а она внимательно каждое слово ловит. Ну, я и продолжила.

— Значит, ты доверяешь ей?

— Именно так.

— А теперь последний вопрос, на который я потребую от тебя честного ответа: ты доверяешь ей, потому что твоя подруга из другого мира, скоро исчезнет из королевства и поэтому не успеет выдать твои тайны кому-то, кто знать их не должен?

— Я уже говорила: не хочу, чтобы она возвращалась домой слишком скоро.

— Ты веришь, что она будет хранить твои тайны — значит, ты веришь в неё . Любой человек мечтает, чтобы в него верили. А ещё ты показала ей знаки Великого ветра ночью — уже забыла? Дарья осталась в восторге. Она мне в Денаувере говорила.

— Возможно, ты прав, — она села, прислонившись спиной к стене, уже бодрая. — А у тебя не поворачивается язык называть её вампиршей. Ты молодец. Впрочем, у тебя, наверное, в голове наш волшебный мир и нежить в частности до конца не уложился ещё. Имей ты дело с вампирами раньше — может, думал бы сейчас по-другому.

— А когда мы выполняли задание Патрика? — Саша сел с ней рядом.

— Один раз не в счёт. Кстати, я не просила Дарью, чтобы она не распространялась о моих проблемах. Она сама поняла.

— Жаль, что Дарья может понять других, а саму себя — нет. Возможно, она умалчивает про себя потому, что в мыслях у неё сплошная путаница и это чудо не знает, как связно и внятно выразить их. И ещё ей не везёт.

— Везение — самая несправедливая на свете вещь. Почему одним достаётся, другим — нет? — Джессика откинула голову, коснувшись затылком стены. — Причём достаётся чаще тем, кого по справедливости не то что всех благ — жизни лишить надо.

— Ей постоянно не везёт, — грустно произнёс Саша, — в Большом Мире тоже. Я лично у неё столько счастья отнял… И тоже началось с того, что мы случайно столкнулись и разговорились.

— Ты? — удивилась Джессика.

Он сознался ей во всём. В том, что любил Дашку. В том, что слишком настойчиво приставал к ней и, как это ни противно вспоминать, добился своего. И в том, что продолжает её любить.

— Осуждать твою пьяную выходку не имею права, так как сама, если наглотаюсь алкогольной дряни, творю беспредел. Другого рода, конечно, но в животное превращаюсь — отрицать не буду. Но хочется тебе высказать, хочется… — произнесла Джессика, когда Саша закончил. — А насчёт того, что ты к ней неравнодушен больше, чем следовало бы… Жестоко осуждать любовь, если любящий ей кроме себя, никого не терзает. Дарья не догадывается, что у тебя не всё прошло?

— Нет. Она мне тот случай простила.

— Значит, ненужное чувство вины — ты из-за неё так изводишься, так жестоко… — не будет её мучить. И на вторую глупость она не решится.

— В этом-то я уверен. Но с собой мне как поступить! — он вдруг в отчаянии схватил Джесс за руку, умоляюще посмотрев на девушку. — Проклятье, вот почему я в ней родственную душу почувствовал — мы оба не можем понять себя!

— Ты хоть пробовал со своим чувством что-то делать? — прищурилась Джессика.

— Ну… Старался обращать внимание на других девушек, только толку… — поник Саша. — Что-то меня удерживает. Зачем оно так — не имею понятия.

— А я-то уже начинала считать тебя умным, — фыркнула Джессика. — Утверждение «лучше средство от любви — новая любовь» придумали люди, у которых душа настолько усохла, что на высокие чувства они не способны. У тебя же она требует не постоянную подружку, а Близкого Человека. Тебе не искать, тебе понимать нужно. Будь осторожен. Пожалуйста.

— Хорошо, — растерянно пробормотал парень. — Не подозревал, что это тебя обеспокоит.

— Счастье твоё меня беспокоит! — воскликнула Джессика. — Ты же достоин его! Я так Дмитрия ненавижу, потому что он у Теоны её счастье отберёт ведь и не заметит…

Она во второй раз поделилась тем, что так давит на неё: отношения Теоны с Димой… Сначала девушка собиралась поведать только это, но раскрылась больше: волнует её и то, справится ли с собой Теона после того, как она оказалась Солнечной Принцессой, и не убьёт ли Анна жизнь в своих детях.

Потом Саша проводил Джесс до тренировочной базы.

— Пойдёмте, отсюда, здесь тоже ничего нет! — проворчал Джейк, отходя от прилавка.

— Что, направляемся в соседнюю деревню? — вздохнула Алина.

— Подожди, мы здесь ещё не все магазинчики осмотрели, — Дашка упорно разглядывала полки с товарами. — Тем более, если мы не знаем, что ей нужно, в любой другой лавке ситуация повторится.

— Разумно, — хмыкнул Джейк.

— На твоём месте я бы устыдилась, — упрекнула его Алина. — Не знать, что хочет собственная сестра…

Завтра Шаки Винсент исполнялось одиннадцать лет, и компания сейчас выбирала ей подарок, исследуя все магазинчики и лавочки Центральной улицы.

— То, что она хочет, мы купить не можем. — Вампирша подошла к другому прилавку.

— К тому же предыдущие шесть лет, что Шаки живёт в нашей семье, у нас не было выбора, что ей дарить, потому что денег вечно не хватало, приходилось дарить только то, что очень уж необходимо: обувь новую и тому подобное, — Дерик отвлёкся от созерцания изобилия товаров. — Мы впервые смотрим ей подарок в магазине магических предметов и артефактов. Всё-таки мы получили выгоду из того, что месяц отмучались в Денаувере.

— Да, брат, ты гений! — с восхищением произнёс Джейк.

Дело было в том, что Дерик умудрился вынести на свободу из места ссылки несколько клыков синего дракона (множество этих существ водилось в Денауверских лесах), являющихся ингредиентом большинства сильнодействующих зелий, и продал из одному друиду за такую сумму, что семья могла теперь жить месяц, ни в чём, даже в волшебстве, по-прежнему облагаемому налогом, себе не отказывая.

— Эй! Я кое-что нашла! — в магазин ворвалась Теона. — Это должно ей понравиться!

— Что-то купила? — Джейк с интересом подошёл к ней. — Солнышко! Да ты молодец!

Молодая волшебница держала в руках толстую красивую книгу «Магические растения Альданы». Теона открыла её на первой попавшейся странице, и изображённый там цветок заблагоухал. Как оказалось, почти каждая картинка в книге имеет соответствующий аромат (за исключением тех растений, которые в природе пахли довольно неприятно — зато такие иллюстрации оживали и тянулись вверх).

— Очень дорогая, наверное, — произнёс Дерик.

— Тысяча пятьсот золотых! Пусть это будет подарком за все предыдущие дни рождения, — просияла Теона.

Парень чуть не закашлялся. Ещё бы, раньше, когда в семье недоставало средств, они могли перебиваться на эти деньги недели три.