Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

— Леди Винсент, — позвали Теону из аудитории. — Занятие началось.

Демонолог же была пока свободна и направилась к тренировочной площадке, находившейся в отдалении от замка и общежития — оно и послужило причиной выбора места, где провести следующий академический час.

Уединения не получилось — там уже была Ада Лиоре.

— Пропало душевное равновесие? — усмехнулась профессор некромантии.

— Винсент согласилась стать женой некроманта, — безжизненно проронила София.

— Свадьба приближает нас всех к правлению Даниэлы. Ты жаждешь снова увидеться с ней? — Ада села вполоборота, одной рукой облокотившись на спинку скамьи. Демонолог, хоть предложение расположиться рядом было очевидным, помедлила. Когда оно оказалось принято, черноволосая красавица продолжила: — Теона и жених её справятся. Даниэле поправят душевное здоровье. Девушка узнает тебя, не сомневайся.

— За Теону нервничаю. Ей приходится тратить себя на великие дела ради страны, опустошая себя.

— Волнуешься за девчонку? — Ада подчеркнула слово, которым София обозначала целительницу в беседах с коллегами.

— У неё прошлое нелёгкое, я научилась улавливать чужую боль. Брак сломает её совсем. О себе она не рассказывает, Рильен — и та в неведении. Я просто вижу…

— Мне тебя не понять. У меня были до отвращения благополучные детство и юность.

— Не повод ехидничать над собой. Лучше не иметь чуткости вовсе, чем заработать это качество таким путём, — изрекла выжившая в Отряде Смерти. — Я никогда не забуду два дня: когда моя мама очутилась в королевском окружении, а Даниэла заметила бойкую дочку одной из отцовских служанок, и когда меня представили Алии Ави. Два дня рождения — шесть лет и одиннадцать. Символично!

— На твоё шестое рожденье ты получила бесценный подарок, — улыбнулась Ада.

— В первый день жизни при дворце я умудрилась стащить артефакт Мартина, оригинально выполненный жезл в виде тюльпана. Наконечник — рубиновый цветок, из него искры вылетают жёлтые при колдовстве, листья изумрудные — не оружие, яркая игрушка! Тяжёлая, я с трудом подняла. Маленькой тощая была, мышцами обросла в рабстве у Алии, — София нечаянно отступилась от приятного ей повествования, вернулась быстро: — Так получилось, что на Мартина, идущего по лестнице с дочкой, я налетела сразу же, как выбежала из зала, где король оставил жезл. Ворованную вещь волокла за собой. Правитель велел меня выпороть, Даниэла сказала, что отведёт провинившуюся, куда следует. Обещания юная принцесса не сдержала. Расспросила, зачем мне оружие, я, краснея, призналась, что увидела в нём красивую безделушку — она подарила несчастному ребёнку, не имевшему никакой роскоши, целую шкатулку своих украшений. Сопротивляться нахлынувшему счастью я не могла — откуда у детей скромность? Даниэла, наверное, впервые увидела искренность. Прямо с этого дня и началась дружба. Мартин, полагая, что принцесса безродную девчонку просто купила, от скуки — других ровесников её в замке не было, — поэтому на наше тесное общение закрывал глаза. А мы всего лишь быстро научились понимать друг друга. Разница в сословиях нам не мешала. Обманывался король пять лет, потом прозрел — его дочь спелась с «этой мразью»! Он моё имя не удосужился запомнить, хоть Даниэла постоянно повторяла его в присутствии отца. Отказывался слышать. Терпение не было безграничным: когда девочка на мои одиннадцать лет вознамерилась преподнести мне какую-то слишком дорогую вещь (в то время я уже испытывала страшную неловкость из-за того, что подруга столько на меня тратит), Мартин отдал меня в Отряд. Дочь раздражала правителя добротой и отзывчивостью — наши приговоры озвучили в один день, в один час. Отряд смерти и Риция, — женщина опустила голову.

— Вы больше не расстанетесь, — заверила её Ада. Если София была сдержанной, но эмоциональные вспышки случались мощнейшие, то Лиоре пылала умеренно, но непрерывно. Она запретила себе думать о возможной неудачности мероприятия — и запрещала другим.

— Только от тебя я приму подобные слова. Скажи другой преподаватель нечто похожее, выглядело бы бездумным утешением, жалостью.

— Хочешь, я поговорю с Теоной? — предложила профессорша-некромант.

— Чтобы мне приятное сделать? — рассердилась демонолог. — Ранишь этим Винсент. Неделя равнодушия — и вдруг попытка влезть в душу. Подозревать она не умеет, но всё может всплыть. Очередная доза фальши Теону отравит.

— Целительница мне интересна: заметно, как старается открываться всем. Старается. С удовольствием бы закрылась, отгородилась.

— По-твоему, леди Винсент притворяется?

— Нет, держится, изменившись с того вечера, как её поставили перед фактом: выйдешь замуж. Должно быть, у Теоны кто-то есть, и разрывается священница между любовью и долгом.

— Не Чезигер ли?

— Кобель и до неё добрался?! — возмутилась Ада.

— Принц уже на полпути. Только не он в её сердце, — внезапно София сменила точку зрения. — Человек, бывший с ней долго, вот кто.

— Почему тогда Теона с ним связь потеряла? Сдаётся мне, тут всё не так банально, как представляется.

— Невзгоды начались давно. Она сама сказала: был ещё один мучительный выбор, что-то отнявший. Не единственное испытание — уже моё предположение. Потерь больше, чем принудительная свадьба и то метание. Гораздо. Простодушным проще наносить удары — для них в жизни много потоков света, которые достаточно гасить по очереди.

— Пойду я к ней, — собралась Лиоре.

Пара ещё не закончилась. Ада тихо отворила дверь аудитории: Теона сразу увидела, кто вошёл, студенты оглянулись, из уважения к целительнице к работе вернулись моментально, приготовившись писать и слушать снова. Лекторша же прервалась, ожидая, что декан вызовет её или сообщит нечто. Но женщина, подойдя, села на свободное место в первом ряду, кивком дав понять, что Теона может продолжать. Присутствие Ады сначала смущало её, затем вдохновило: колючий взгляд карих глаз превратился в мягкий, греющий. Как ни странно, метаморфоза облик изменила мало, насмешливость за теплотой таилась. Вместе два настроения образовали бы снисходительность, но они ужились. Первое спряталось, второе господствовало.

После окончания занятия, пока помещение пустело, а целительница наводила порядок на столе, Ада оставалась за партой. С возникновением тишины декан протянула:

— Студенты от тебя в восторге. Хорошо им объясняешь, доходчиво.

— Опыта много, — ответила Теона. — Ссылка в Денаувер, восстание. Примеров много привожу, оттого и понимают.

— Денаувер? — откровение ошеломило Аду. — София была права, — вырвалось у неё, пришлось договаривать: — Госпожа Риккен догадывается о кошмарах твоих прошлых лет. Это не праздное любопытство, как у Мейдины Рильен. Видение. Она потеряла единственную подругу, почти четверть жизни терпела мерзости кровопролитий, теперь научилась распознавать чужое горе.