Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

— Оберег от нечисти и призраков. Ирвинг подарил. Да, в том, что я теперь с ним родня, присутствуют и положительные стороны! Я оправилась после магической атаки усилиями лучшего королевского лекаря, у меня теперь этот чудесный артефакт одного из лучших в Альдане мастеров, а как попрошу — ещё появятся.

— Не посещала ли тебя идея заполучить вместо очередного оберега, амулета, жезла или посоха пару экзорцистов в охранники, чтоб и тебя защищали, и студентов Академии заодно. Только не говори, что все они заняты. Уж двух жене обожаемого сыночка король выделит.

— Дельный совет, спасибо, — Тецарра соскочила на балкон, Дашка осталась стоять в проёме. — Удачного вам дня! Побыла бы тут ещё, да меня ждёт карета!

Староста двигалась быстрой летящей походкой, отчего напоминала огромную диковинную птицу с хвостом-шлейфом. Ей, изредка меняющей клетки и хозяев, крылья так и не подрезали. Отношение ко всем было Тецарре навязано с детства и стало ей не близким сердцу, но практически никогда не снимаемой маской. Надежда на избавление от неё светит, однозначно.

Раздались шаги человека, который вышел из комнаты на втором этаже и спускался на первый. Дашка решила, что кто-то собирается покинуть замок: нижний этаж занимали спальни Алины и Теоны с Томасом, к которым никто не мог сейчас наведаться по причине их отсутствия, и зал, используемый в основном для отдыха, потому что тут обычно было тихо, а заниматься такой деятельностью с утра как-то принято не было. Ведьма отступила в сторону, уступая место, чтобы дать выйти тому, кто собирался это сделать.

Но Николас лишь пожелал ей доброго утра и направился, сойдя с лестницы, к стеллажу, стоявшему в углу помещения, заставленному безделушками и книгами. Среди них покоился и магический шар, понадобившийся Николасу. Софа с маленьким столиком перед ней стояла рядом, он сел, поставив взятый с полки предмет, и негромко позвал:

— Скентия! Стой, — велел наполовину зомби, наполовину гомункул уже Дашке, — Беседа будет не настолько личная, чтобы я тебя выгонял.

Уходить ведьме показалось неудобным, его слова выглядели не разрешением, а приказом. Подслушивать также не хотелось, поэтому Дашка из ближайшего шкафа выхватила книгу и плюхнулась в ближайшее же кресло. Чтивом она загородилась от друга, затем была предпринята честная попытка углубиться в текст на раскрытых страницах — двенадцатая глава какого-то произведения. Голос старейшины Чёрных Гаваней, вырвавшийся из шара, помешал:

— Ого, приятель, откуда-то взялась срочность? Ты ведь помнишь, одиннадцать утра для меня рань. Но я пока добрый и не сержусь, ибо вчера… Ну в данный момент тебя это вряд ли интересует, — прервал сам себя Скентия.

— Расскажешь при встрече, — добродушно сказал Николас.

— Приглашаешь в гости? Если ты предполагаешь, что после визита у меня сохранится настроение для болтовни, вести, должно быть, хорошие?

— Мы послезавтра отправляемся в Шекоган. Название знакомое?

— Там трудился старик Веолаймер, — ответил красавец непонятным тоном, каким-то полувопросительным, голос его, всегда громкий и льющийся спокойным потоком, смялся. — Пока лаборатория не попала под руководство Дориана Ласкаро.

— Там, вероятно, сохранились какие-нибудь его документы. Ты остальных гомункулов профессора найти мечтаешь, знаю, они тебе как братья и сёстры.

— А ты — своего спасителя. Проклятье, ляпнул не то, — спохватился старейшина.

— У Веолаймера остались незавершённые эксперименты, невоплощённые идеи — ими кто-то обязан заняться. Стоят они того, — протянул Николас после вздоха. — Вообще хотелось бы мне получить представление о том, чем он занимался последние годы. Отца мне заменил, всё-таки. Спустя век и два десятка лет его отсутствия.

— Я буду у вас в четыре часа.

— Где тебя встретить?

— Нет необходимости, сам доберусь.

Связь пропала по инициативе старейшины. Дашка, не удержавшаяся, чтобы не глянуть на разговор, заметила: Николас намеревался добавить что-то ещё или банально (но от души) попрощаться.

— Ты… Специально попросил меня остаться?

— Нет, — он сдёрнул плащ с лица. Не врал. — Просто все вы имеете право на правду.

У команды путников это стало обязательным ежедневным занятием — спускаться в подземелья Города, бродить там от одного торговца памятью к другому, но на сделку не решаться.

Так и сегодня. (Впрочем, суток здесь как таковых не существовало, часов компания нигде так и не обнаружила, поэтому дни разделяла перерывами на сон). Они обошли все пять подземных ярусов, словно гигантское здание. Действительно, вместо неба глаза упирались в высокие потолки, выложенные, как и полы со стенами, кирпично-красной плиткой и мозаичными изображениями; полыхали наверху массивные люстры. Внутри одного этажа было ещё множество беспорядочно разбросанных галерей, на перилах кое-где сидели демоны и горгульи, которых жители Риции держали вместо домашних животных. Здания тянулись аккуратными рядами, теснясь так, что между ними невозможно было обнаружить ни единого проулка. Парки и аллеи отсутствовали, зато булькало лавой и водой множество фонтанов.

В подземельях царил невообразимый гвалт ввиду того, что с каждой галереи обозревалось штук двадцать других, где кто-нибудь то и дело замечал приятеля и тут же что-то ему орал. Гулко отдавались о плитку шаги, со всех сторон летели обычные разговоры — простая, по сути, жизнь, но открытая, распростёртая, влезающая в уши наперекор желанию тишины.

Молодых супругов и преподавателей Магической Академии все узнавали, к их неудовольствию и раздражению. Никто не лишал себя маленькой радости уколоть, а то и вовсе оскорбить смертных. Видениями баловаться прекратили — теперь развлекались тем, что, идя навстречу кому-либо из компании, превращались в человека, принёсшего когда-то ему немало боли. Это опять же делалось так, чтобы видел только тот, чьему прошлому образ принадлежит. Первое время странники не хотели посвящать друг друга в подробности собственных кошмаров, но потом мнение сменили.

Ада отшатнулась от эльфа, приветственно раскинувшего руки. Женщина сделала это неудачно, споткнувшись, её успел подхватить Томас. Он помог ей сесть на скамью.

— Не ожидали, что у меня, непоколебимой, слабости обнаружатся? — хмыкнула профессорша, переведя дух. — Да и слишком у меня безоблачные детство и юность были, чтобы ими же меня пугать.

— Ума не приложу, кто это был? — София поглядела вслед удаляющемуся эльфу, напоследок пославшему Аде воздушный поцелуй. — Бывший муж? Брат?

— Не догадаешься. Мой преподаватель чёрной магии. Целый год мне покоя не давал. Сравнительно немного, но для меня, девчонки, которая в семье являлась главным сокровищем, не слышала, чтобы на неё хоть разок прикрикнули, было достаточно.