Эстэр Марон - Материки

Мой отец вздрогнул будто от пощечины и невидящим взглядом уставился на свои руки, Тарнир опустил голову, а лицо Дэмиана будто окаменело.

— Почему?

Я моргнула от неожиданности — это подал голос снеж. Алмаз любопытственно разглядывал ундину, а та в свою очередь уставилась на него. Ее следующих слов не ожидал никто. Слабо кивнув в мою сторону, она выдохнула:

— Ее кровь отравит нашу воду.

Дэмиан сразу же вскинулся, уже готовый к труду и обороне, и подал голос:

— Если вы дадите нам некоторое время, я если не вылечу ее, то хотя бы закрою ее раны…

— Нет. — Еще раз равнодушно бросила ундина.

Я выдохнула и отчаявшись, прикрыла веки, потому не заметила удивленно округлившихся глаз всех, когда Водяная Дева грациозно направилась в мою сторону. Я распахнула глаза только тогда, когда прохладная рука с нежнейшей кожей коснулась моего лба.

Открыв глаза, я встретила прямой взгляд ундины, всего в нескольких миллиметрах от своего лица. Она стояла на коленях около меня.

«Странно,» — отстраненно подумала я, — «ее кожа совсем даже не влажная, а ведь она только что вышла из воды…»

Эта была последняя мысль, поскольку произошло тоже самое, что и когда-то с мэирлэйлом — я утонула в омуте воды, являющимся ее глазами. Опять душа раскрылась навстречу магии, опять потерялось чувство времени и опять меня захватило то откровение … перед собой.

Пришла в себя я в отличном самочувствии от того, что ундина моргнула своими веками без ресниц. Удивленно пошевелилась — ничего не болело. Попробовала встать — получилось. Наконец, шокировано и вместе с тем благодарно воззрилась на деву. Та, не меняя каменного и абсолютно непонятного никому выражения лица, кивнула своим мыслям, и прошелестела:

— Теперь я вас проведу.

— С-спасибо… — ошарашено выдохнула я.

Вместе со мной на ундину обратились пять пар удивленно-благодарных глаз. Я решилась и слегка поклонилась.

— Если я в будущем смогу чем-либо отплатить за это, то с радостью это сделаю.

Ундина улыбнулась (довольно неожиданно, правда?), показав острые конусовидные клыки, вместо зубов и тихо ответила, чтобы ее услышала только я:

— Воздушный брат излечил твою душу, я — тело. Когда земная твердь упорядочит твои мысли, а алая лента помирит тебя с Судьбой, дашь нам знать. Всегда хорошо, когда идеалы восстанавливаются.

Я тупо кивнула, стараясь разобрать ее слова. Ну, воздушный брат — скорее всего мэирлэйл, и это, черт возьми, первое и последнее, что я поняла. Сдаю на старости лет…

Ундина чуть сузила свои огромные миндалевидные глаза. В оригинале это должен был быть смешливый прищур, но меня почему-то бросило в дрожь. И не одну меня, судя по остальной компании.

— Идемте.

Она взмахнула рукой, свечение вокруг которой на долю секунды увеличилось чуть больше, чем во всем теле, а я почувствовала, будто воздух вокруг меня сгущается, в уже знакомой, но от этого не менее древней магии. Той магии, что была задействована при создании «тоннеля». Теперь вокруг наших тел красовался своеобразны воздушный кокон.

На всякий случай я последовала отцовскому примеру и дематериализовала крылья.

Водяная дева еще раз взмахнула рукой и мы оторвались от земли, зависнув в воздухе. Затем она резко крутанулась и нырнула в «дверь», а нас вслед за ней сорвала с места невидимая сила.

Плыть под озером, не имея возможности контролировать свои действия — еще то удовольствие, скажу я вам. Особенно когда рядом с тобой, порой в нескольких сантиметрах проплывает очередное уродливое чудовище, описание которого и в учебниках нежити-то нет. Хотя иногда можно было вовсю залюбоваться промелькнувшей красавицей-асраи, нахальной русалидой, приблизившейся к нам на возмутительно короткую дистанцию, или совсем уж подивиться чудо-деве берегине.

Всего наше водное путешествие длилось где-то пол часа и, вынырнув в запущенном фонтане какого-то заброшенного парка, мы тепло распрощались с ундиной (ну, по возможности, учитывая ее… непривычную реакцию на такое человеческое действо, как улыбка и пожатие рук. От ее ответной улыбки всех вновь бросило в дрожь). Та пару раз непонятно моргнула на нас и нырнула обратно.

Я огляделась. Определенно, когда-то это был очень красивый парк. Неухоженные клумбы цветов, учитывая поросль сорняков и высушенные листья, все-еще выглядели если не красиво, то определенно величественно. Высокие деревья с давно не подравниваемыми ветвями и с изумительными странными серебряными плодами в форме сердца, вздымали свои кроны высоко вверх, будто мечтая когда-нибудь притронуться к медленно расцветавшему небу. Поросшие лозой несколько памятников — не видно ни лица, не фигуры, и только каменные крылья указывают на природу тех, в чью честь они были вытесаны. Дорога, выложенная крошкой разноцветного мрамора и кое-где припорошенная опавшими листьями, аллеей уходила в даль, но можно было заметить, что в целом она составляет равномерный круг…

— Где мы? — Тихо спросил лунный нимф, очевидно находясь под впечатлением и боясь потревожить мистическую тишину этого места.

Отец как-то грустно усмехнулся и за него ответил Тарнир, невидящем взглядом уставившись на ближайший к нам памятник.

— Это нейтральная территория, не принадлежащая ни одному из Кланов. В принципе, это подобие сада, огибающего земли Императора и дома Клана Жизни и Смерти. Мертвый сад.

— Что? — Я вскинулась и удивленно взглянула на оборотня.

Мужчина вздрогнул, и явно нехотя продолжил, очевидно жалея, что сболтнул лишнего.

— Все эти памятники — дань умершим великим воинам. В основном, отвоевавшим свое право на увековечивание в монолите еще тогда, когда демоны только прибыли в этот мир и были гонимыми всеми его обитателями. Но вот этот памятник, — он притронулся слегка трясущимися пальцами к черному мрамору, — напоминает о мальчишке, еще толком не овладевшем своей магией. Моя сестра была его Стражем. Они умерли пять лет назад по приказу Мэйлонии, когда та посчитали, что сила мальчика может грозить Айрану смещением с должности Жреца, и она потеряет выгодного союзника.

Тарнир замолчал и прикусил губу. Отец осторожно подошел к нему сзади и приобнял одной рукой, сжатой в кулак. Тигр усмехнулся и мотнул головой.

— Все в порядке, Вэриан.

— Я так не думаю. — Тихо ответил отец.

— Справлялся раньше, справлюсь и сейчас! — Резко огрызнулся Тарнир, но почти сразу же остыл. — Прости.

— Ничего. Мэйлония и Айран еще заплатят за свои поступки.

Это прозвучало не как вспыльчивая клятва, или хладнокровное обещание, а как простая констатация факта.

«Они трупы, просто они сами еще этого не понимают» — так иногда говорил наш магистр по некромантии, предвкушающее потирая ладони при виде очередного свежевырытого «подопытного».