Олеся Ермакова - Сборник рассказов

Хэлавир стал теперь старше и еще мудрее, в рыжих волосах можно найти серебристые нити седины. Много забот у главы великого дома.

Шанарэ, некогда смеявшаяся и хлопавшая в ладоши, теперь выглядит серьезной и не по годам ответственной. Ведь она старшая, а о младшей надо заботиться и защищать. Она до невозможности похожа на отца и совсем немного на мать. Синие глаза лучатся спокойным светом — ей, несомненно, перешел дар утешать и исцелять. Принесет ли он ей счастье? Да и саму Мейталь сможет ли она вспомнить?

У второй дочери богини, которую она так мечтала подарить мужу, с серьезной сестрой на первый взгляд ничего общего. Смуглая кожа, фамильная хэлавировская рыжина и огонь танцовщицы в карих глазах. Если Шанэ — луна и звездное небо, то Дина — солнце и ветер.

«Я не стану делать из тебя танцовщицу», — решила Мейталь, глава храмовых танцовщиц, позабывшая отчий дом. — «Ты ее дочь и не обретешь от этого счастья. Ради одной мечты тебе придется разбить другие. Я не повторю прошлых ошибок».

— Как тебя зовут? — спросила Мейталь, заранее зная ответ.

— Динара Хэлавир, — гордо ответила девочка и тут же обернулась к сестре и отцу. Вдруг она чем-то оскорбила сиятельную госпожу.

— Ты не станешь танцовщицей, Динара Хэлавир, — ровным голосом сказала Мейталь. — Я просто буду учить тебя танцевать.

Охотник не может иметь ни души, ни сердца, ни чувств…А иначе он навсегда перестает быть Охотником

Охотник шел по следу, как королевская гончая, загоняющая лисицу. Он почувствовал чужую Силу и тихо выругался сквозь стиснутые зубы. Яркая зелень следов, оставленных сильной, запоминающейся, зачаровывающей колдовской аурой. Ведьма! Еще одно богопротивное создание на его пути. Что ж, ей не долго осталось совершать свои мерзости. Скоро он придет за ней, и лес, спасавший ее от расплаты, не уже сможет ее укрыть. Никто еще не уходил от его возмездия, и эта проклятая ведьма не станет исключением!

Охотник не верил ни в языческих богов, ни в единого бога, служители которого дали ему благословенье «на борьбу с богопротивными тварями, оскверняющими этот мир». Он доверял лишь себе, острому стальному клинку, ни разу не подводившему его, и ненависти, живущей в его сердце и душе. Еще он верил в удачу, без которой была бы немыслима Охота на гнусных порождений мрака, от которых он очистит этот мир раз и навсегда.

Он никуда не спешил, ступая по шуршащему ковру из осенних листьев. Все же этот лес был красив в пору своего увядания той хрупкой последней красотой, заставляющей даже сердце Охотника, холодное как северные ветра в разгар зимы, биться чаще в глупой бессмысленной надежде.

Лесные тропы соединились в довольно широкую наезженную дорогу, значит, скоро появятся избы какого-то из многочисленных варасских селений, хаотично разбросанных по всему королевству. Там он и разузнает все про живущую в лесу ведьму. Эти твари, конечно, очень скрытны, но все равно им иногда приходится выходить к людям и зарабатывать своим бесовским промыслом — «помогать» людям. В этом их слабость, а вот Охотнику не положено иметь слабостей, как, впрочем, и чувств, за которые может зацепиться ведьма.

Охотнику повезло, что он счел хорошим предзнаменованием. Не доезжая села, он встретил селянина, правящего худой замороченной клячей и задал интересующий его вопрос:

— Скажи мне: есть ли в ваших краях порождение тьмы, богопротивная ведьма?

— Нету, откуда ж ей взяться то в краях наших дальних?

«Ложь!» — кричали обостренные чувства Охотника. Но в тоже время он знал, что крестьянин не лжет, он просто уклончиво уходит от ответа. Надо только верно задать вопрос, а в этом он всегда был мастером, или как следует припугнуть селянина, погрозив Инквизицией и королем.

— С лесными травками никто не знается? Я б хотел прикупить кое-каких кореньев для лекарства.

— Вона что, — просветленно произнес селянин. — Так тебе к ведунье нашей надо, Дарине.

— А говоришь ведьм нет, — Охотник с трудом изобразил на лице подобие добродушной улыбки.

— Так Даринушка наша не ведьма, я ж говорю: ведунья она. Бабам рожать помогает, детей лечит, травками лечебными торгуют, да и берет за свой труд недорого. Не то, что в городских знахарских лавках, где за лист крапивный, да лопухи сдерут денег, как за камни самоцветные. Еще она нас грешных от упырей, да нежити лесной оберегает. Дай бог ей здоровья да долголетия, не знаю, как жили бы мы без ней.

Охотник холодно усмехнулся, но промолчал. Просить здоровья у бога для ведьмы! Они так скоро молиться на нее начнут и храмы воздвигать! Меняются люди, раньше ведьм в один голос проклинали и до костра без его помощи дотаскивали, а сейчас… Но Охоту никто не отменял, поэтому он спросил:

— Как найти мне эту вашу ведунью?

— Видишь вон ту тропинку? — крепкая мозолистая рука труженика полей указала на чуть заметную дорожку, уходящую в самую чащу. — Ты по ней дойдешь до ручья, а там до избушки ее дойдешь. Не заблудишься, изба у ней приметная. Как придешь, благодарность ей от меня передай, скажи, что дочурке младшенькой Евсеевой настойка целебная помогла, бегает еще бодрее прежнего, бесенок маленький.

Охотник еще пару минут постоял, прислушиваясь, а потом пошел, но не предложенной словоохотливым селянином тропинкой, а обходным путем. Какой Охотник пойдет прямой дорогой к логову ведьмы? Всегда есть другие пути, пускай и более длинные, но так больше вероятность застать ведьму врасплох, пока она не успела почувствовать его прихода.

Петляя по лесу, по лишь ему видимым следам чуждой ауры, Охотник внезапно почувствовал скрытую опасность. Это была не ведьма — их присутствие всегда ощущается по-другому. Оно таилось, следя за каждым его шагом, выжидая. Что-то совершенно незнакомое и опасное, вечно голодное и жаждущее человеческой крови. Кто-то избрал его, Охотника, предметом своей охоты. Он напрягся, достал из ножен клинок из гномьей стали и зарядил арбалет, готовясь к обороне от незримой опасности.

Из тени вышла девушка, красивая, с роскошными пепельно-русыми волосами и стройной фигуркой, не обделенная природными прелестями. Обычная заблудившаяся сельская девка, пошедшая по грибы, а он уже начал паниковать, наверное, близость к логову ведьмы просто сбила его чутье. Но опускать арбалет ему почему-то не хотелось, будто что-то предостерегало от этого.

— Ты не выведешь меня в село, путник, а то я пошла с подругами гулять да заплутала, — голосок у нее был обаятельный, спокойный, умиротворяющий.

И чего он так разнервничался? Совсем нервы ни к черту стали. Точно, потерявшаяся селянка из той захудалой деревеньки. Вон даже взгляд перед незнакомым мужчиной потупила.

— Как зовут тебя, красавица?