Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути

Не знаю, что было бы со мной без седла, но и с седлом утром следующего дня я не мог заставить себя сесть на коня. «Как люди ездят на них днями и даже неделями»? — изумлялся я про себя, едва переставляя ноги, так как моя задница превратилась в одну большую натёртую мозоль. Воинам пришлось в прямом смысле слова грузить меня на лошадь, так как сам я сделать это не мог. И, конечно же, я выслушал целую кучу насмешек по этому поводу, но даже не мог огрызаться: кроме задницы, болело всё тело, непривычное к таким передвижениям.

На третий день я уже готов был пойти пешком, лишь бы не ехать на этой проклятой животине, и только взгляды воинов и Рона, которые они изредка бросали в мою сторону, заставляли меня стискивать зубы и молча терпеть боль.

— Дарин, да когда мы уже приедем? — взмолился я после того, как на пятый день нашего путешествия моя лошадь провалилась ногой в яму и я испытал все прелести падения с высоты. Когда испуганный Рон подбежал ко мне, я с трудом поднимался с земли, понося на все корки и лошадей, не смотрящих, куда ступают и гномов, которые, наверное, имеют фамилию Сусанин.

— Целый, — улыбнулся Рон воинам, которые подошли узнать причины остановки, — если так ругается, значит, всё в порядке.

Пришлось мне пройтись по нубийцам, которые всегда лезут, куда их не просят. Рон, ничуть не обидевшись, подсадил меня на лошадь и ушёл к своей. Гном всё это время хранил молчание и спокойно игнорировал наши попытки выяснить у него, куда же мы всё-таки едем. На все вопросы у него был один ответ: — Приедем, увидите.

И мы действительно увидели! Дорога кончилась, упёршись в огромную, заросшую мхом и кустарником скалу.

— Точно говорю, его фамилия Сусанин, — убеждённо сказал я, глядя на неожиданное препятствие.

— Ты уже второй раз говоришь про этого человека, — поинтересовался Карог, — чем он так отличился?

Мне пришлось поведать историю про крестьянина и поляков, которая изрядно всех рассмешила. На мой вопрос, что же такого смешного я рассказал, воины, продолжая гоготать, ответили, что настолько доверчивыми могли только глупцы. Если бы они сначала как следует попытали этого Сусанина, то тот не только рассказал бы им о правильной дороге, но и сам умолял бы разрешить ему её показать. Я сразу погрустнел и больше не выпендривался.

— Ну вот, мы и прибыли на место, — полностью игнорируя всеобщее недоумение, сказал гном. — Карог с воинами может возвращаться, они свою миссию полностью выполнили.

Командир возмутился.

— Дарин, что мы выполнили? Ты предлагаешь оставить вас тут?

— Да, Карог, именно так вы и сделаете, дальше мы пойдём путём гномов, — невозмутимо ответил гном слезая с лошади. — К тому же можете забрать лошадей, они нам больше не понадобятся.

— Ну ваще! — возмутился я. — А раньше нельзя было об этом сказать? Я бы тогда бричку и пару лошадей ещё дома продал, а сейчас просто отдавать приходится.

— Нельзя, — отрезал гном, — все должны думать, что мы поедем торговой дорогой, через территорию Тарона.

— Ну ладно, раз ты так говоришь, — со вздохом согласился я.

— Я всё же не очень понимаю, как вы пройдёте? — спросил Карог гнома.

— Кроме нас троих, — гном показал на меня и Рона, — этого никто не узнает. Не обижайся Карог, но у всех есть свои секреты, в том числе у гномов.

— Хорошо, Дарин, — не стал настаивать воин. — Если ты не против, то поступим так: мы отъедем отсюда, а через два часа вернемся, узнать, ушли ли вы.

— Хорошо, — кивнул головой гном.

Когда наёмники уехали, гном кивнул Рону и тот исчез в траве. Вернулся он через десять минут, улыбаясь во весь рот.

— Карог сам остался, чтобы проследить за нами, пришлось его убедить отправиться за подчинёнными, — весело сказал он нам.

Гном довольно кивнул и пошёл к скале.

— Стойте тут, — буркнул он, когда мы попытались двинуться за ним. Мы с Роном переглянулись и остались на месте.

Гном возился у стены долго, мы с Роном прислушивались, стараясь понять, чем он там занимается, но, кроме неразборчивого бормотания, ничего не было слышно.

Наконец в скале что-то треснуло, и раздался шум трущихся друг о друга тяжёлых камней. Мы с Роном снова обменялись взглядами и направились к гному. Подойдя ближе, мы увидели, что он, радостно ухмыляясь, стоит рядом с нешироким проёмом в скале, из которого пахло сыростью и какой-то затхлостью.

— Ты хочешь сказать, мы пойдём под землёй? — неуверенно спросил я, заглядывая в тёмноту скалы.

— Правильно, — улыбнулся гном.

— Н-е-е, я туда не полезу, — сразу заявил Рон.

— Тогда останешься здесь, — безаппеляционо заявил Дарин.

— И останусь, всё лучше, чем лезть неизвестно куда.

— Рон, как бы мне не хотелось туда соваться, но, видимо, более краткого пути нет, — вздохнул я.

— Можем продолжить путь в обход и потратить на это около месяца, — спокойно заявил гном, — ну, и не забыть, что герцог может и в этом королевстве устроить нам встречу.

Нубиец вздохнул и молча развернулся к нам спиной.

— Я за ветками.

Я удивлённо посмотрел на гнома. Дарин пояснил:

— Факелы из чего будешь делать? Или ты нам посветишь чем-нибудь другим?

Пока мы ждали нубийца, Дарин распотрошил свой мешок и достал оттуда небольшую бутыль с маслом и целый рулон неширокой ткани.

Когда вернулся Рон, они быстро и со знанием дела соорудили из всего этого пачку факелов.

— Ну что, двинули? — спросил гном, когда мы нагрузились своими небольшими пожитками.

Мы с Роном уныло промычали что-то, на согласие не очень похожее.

Воздух в подземелье оказался ещё более сырым и затхлым, чем я предполагал. Дожидаясь у входа, пока Дарин запустит механизм, чтобы закрыть щель в скале, я недовольно морщился от запахов, которые тут царили. Наконец раздался уже знакомый скрежет и мы остались в темноте, которую тускло освещал мой факел, не дававший возможности увидеть хоть что-нибудь далее пяти шагов.

Гном отобрал его у меня и пошёл вперёд, под уклон, а мы потянулись следом. К моему удивлению, путь вниз много времени не занял, я даже не успел привыкнуть к почти полной тишине, царящей вокруг, и прерываемой либо потрескиванием скал, либо бульканьем капель воды, срывавшихся с низкого потолка и падавших в небольшие лужи.

Нам потребовалось около трёх часов, чтобы выйти к тому месту, куда нас вёл Дарин, ориентировавшийся по знакам, выбитым на стенах. Я, даже зная по памяти письмена гномов, никак не мог понять, что они означали.

— Дарин, а почему я не понимаю надписи на стенах? — спросил я его.

— Потому что они написаны профессиональным языком шахтёров, — отозвался он. — Если помашешь киркой в штреках пару десятков лет, то научишься в них разбираться.

— Чего он такой злой сегодня? — шепотом поинтересовался я у Рона, показывая глазами в широкую спину гнома.