Кристин Алишева - Ликвидатор

В кабинете было сумрачно. Последние лучи заходящего солнца тщетно пытались осветить все помещение, но даже их отчаянной попытки хватило лишь, чтобы «выхватить» край стола и кусочек картины, висевшей на стене. Сумрак не желал уступать свои права, трепетно оберегая покой… Едва слышно шумел системный блок, создавая звуковое сопровождение светящемуся монитору. Хозяин кабинета, темноволосый мужчина, лет тридцати, внимательно изучал лежавшие перед ним документы. Создавалось впечатление, что темень ему не помеха. Собственно, так оно и было — свет как таковой не был предметом первой необходимости… Совершенно неожиданно темнота возле двери стала особенно густой, вязкой, словно кто-то старательно заворачивался в покрывало тьмы, стягивая ее к себе со всех углов.

— Иншеан Мирту Кириллош, — прорезал темноту мужской баритон.

— С чем пожаловал, Влад? — владелец кабинета оторвался от изучения бумаг и взглянул на возникшего гостя. Его нисколько не удивило такое появление. — Граф Владислав Цепеш Дракула.

Сочтя дань традиции приветствия отданной, гость, с интересом оглядываясь, прошелся по кабинету, словно был тут впервые, и устроился в дальнем кресле, в самом темном углу — темный силуэт на фоне темного кресла. Только едва светятся две красные точки, обозначающие глаза. — Ее надо вернуть, Инш. Ее надо вернуть.

— Думаешь? — поднял брови тот, но в этом жесте не было и намека на удивление.

Оба давно знали ответ, но разговор тоже был данью традиции.

Оба не знали, кто из них на самом деле прав.

Оба не могли решить, как поступить дальше.

Не могли решить эту проблему больше года.

— Знаю, — качнул головой Влад, — в том-то и дело, что знаю. Думаешь, от этого легче?

— Я тоже знаю, — вздохнул Иншеан, — но не имею на это права. Я сам не дал ей спасти. О чем тут еще говорить?

— Зато я имею такое право, — криво усмехнулся Цепеш, едва-едва обнажив кончики клыков. — И Край.

— Край разве заинтересован? — Кириллош сцепил руки перед собой, уперев локти в стол, и внимательно посмотрел на давнего знакомого. В темных глазах странного оттенка на секунду вспыхнул зеленый огонь.

— Девочка нужна ему, и нам она нужна. Очень нужна. Поэтому прошу — дай разрешение.

— Боль? — в голосе хозяина кабинета проскочило что-то странное.

— Да, иначе она загубит себя. Как ушла в это, так и надо возвращать. Иного пути для нее нет. Она изначально не обычный смертный.

— Ты проследишь?

Влад плавно поднялся из кресла и скользнул к столу: — Я сам все сделаю.

— Так жаждешь обладать ею?

Вампир пожал плечами: — Почему бы и нет? Раз уж подворачивается случай совместить приятное с полезным.

— Сколько меток потребуется? — Иншеан откинулся в кресле, оставив вопросы этики на «потом», которое могло и не наступить. — Одна у нее уже есть.

— Еще две, — отозвался Влад. — Еще две максимум.

Кириллош прокрутил в голове возможные варианты, и поинтересовался:

— Она с ума не сойдет от такого?

— Я этого не допущу. Как не допущу и того, что она станет одной из нас. Так что? — граф оперся о столешницу.

— У тебя есть мое разрешение, — немного помолчав, сказал Иншеан. — Только не переборщи.

— Постараюсь.

— Тогда удачи, — кивнул тот.

— Я немедленно отправляюсь, — и Влад просто растворился в воздухе, мгновенно разогнав возникшую вместе с его появлением темноту по углам, где она вновь застыла, охраняя покой этого места.

Хозяин кабинета немного помедлил, потом открыл ящик стола и вытащил жетон армейского типа, на котором был выбит порядковый номер под гербом третьего отдела знаменитого Агентства и слова присяги: «Раз данной клятве — измены нет!»

— Ты должна вернуться, девочка моя, должна! — голос почему-то дрогнул. — Боль — это все, что тебе осталось.

Жетон только тускло сверкнул в ответ…

Унылое помещение подвального туалета: обшарпанные стены, освещение — минимум ламп из имевшихся в наличии. В общем, все это навевало острые приступы клаустрофобии и отвращения к реальности…

Навевало бы…

При условии, что я вообще хоть что-то подобное могла почувствовать в этой жизни, но я не чувствовала. Окружающее мне было глубоко по фигу. Я не жила, я просто существовала…

Плеснув себе в лицо холодной воды, я подняла взгляд на поцарапанное и грязное зеркало — на меня смотрела уставшая женщина без грамма косметики на лице. Глаза потухли, счастливая улыбка давно забыла путь к губам, морщинки появились. Неровно обрезанные волосы собраны в неаккуратный хвост. Зачем я живу? Почему я до сих пор не умерла? Не знаю…

Шон…

Боль все же стихла, но я не могу забыть его. Не могу! Не могу забыть последнее мгновение, перед тем как он сорвался в пропасть. И я не смогла ему помочь.

Не успела…

Долгое время я искала его, надеясь, что он, как всегда, выкрутился, но нет. Жизнь это жизнь. Лучше бы погибла я! Но покончить с собой мне не дал БигБосс, насильно отправив сюда. В отряд ликвидаторов этого богом забытого мира — Санса, в его столицу Сас-Диа.

Одно слово — окраина. Дикие миры, где полно всякой дряни и где очень мало хорошего… В какой-то мере Кириллош был прав. Тут очень доходчиво и быстро втолковали, что моя жизнь мне уже не принадлежит. Раз попал сюда, то обязан подчиниться более сильному. И я подчинилась, не желая бороться, не имея на это сил…

Жесткий удар вновь пришелся по лицу. Голова мотнулась, и капли крови упали на грязный заплеванный пол.

— Усекла?

С навалившимся равнодушием я наблюдала, как на пол капает кровь.

— Не слышу!

— Да. Я поняла.

Не хочу пережимать переносицу. Пусть… Только вытереть тыльной стороной ладони разбитые губы. Он не убьет. Наверное… Иначе меня сюда бы не отправили.

— Вот и умница. Вставай! — мою тушку рывком поставили на ноги…

С тех пор потянулись однообразные дни и ночи, похожие друг на друга как близнецы. Уничтожение всяких тварей, погони, облавы, короткий сон, чтобы совсем не упасть от переутомления, и вновь охота. Когда время суток определяешь исключительно визуально, когда нет времени остановиться, передохнуть и выпить чашечку кофе. Когда работаешь на пределе! Вот такой бешеный темп во время разгула нечисти. В другие дни поспокойнее. В такое время днем мы в основном предоставлены своему досугу. Я долго привыкала к этому ритму жизни… ничего, привыкла. Человек, когда ему не очень хочется жить и хочется опустить руки, может привыкнуть ко всему. Абсолютно ко всему! Солнце для меня стало тусклым. Да, я что-то читала, чем-то вроде как интересовалась, когда-то даже играла в бильярд, создавая видимость нормальной жизни, но это была всего лишь игра на публику. Чаще всего я сидела на балконе и тупо смотрела в линялое небо. Оно почему-то всегда здесь было таким в безоблачные дни. Да и не хотела я большего…