Арилика Валентинова - Практикуйся, ведьма

Я вновь опустила голову, желая закрыть кровоточащую рану руками, но не смогла — в груди, по самую рукоять, был воткнут нож…

И опять я не испугалась… Словно что-то удерживало чувства, не давая мне вырваться из мёртвого тумана, обволакивающего разум… затем, я услышала слова — на чужом наречии, не понятном мне. Кто-то тонким женским голоском, пел или говорил? Какая разница… Но голос укутывал разум в ещё более мутный кокон, а мысли уже текли в каком-то своём направлении…

И опять это чувство, что уже так было. Но откуда оно? Где я слышала этот голос? Чей он?

И, внезапно, мне стало всё равно… Что со мной будет. Кто эта женщина, поющая так сладко… время замедлило свой бег, лишь для того, чтобы я услышала свой последний стук сердца…

«Борись, девочка. Ты должна» .

Я очнулась, выныривая из беспамятства и снова услышала гул барабанов, женский голос, поющий до этого, перестал быть нежным и зовущим, теперь — он стал властным и подчиняющим.

«Я никому ничего не должна» — ответила я.

«Да? А как же твои любимые и родные?» — в голове раздался другой женский голос, незнакомый, умоляющий.

«Я им не нужна» — ответила я, пытаясь вновь скатиться в такое спасительное беспамятсво… Ведь там не чувствуешь боли…

«Боли будет ещё много» — снова чужой голос в моей голове.

«Кто ты?» — не выдерживая, спрашиваю.

«Я Богиня Верала. А ты — отмеченное мною дитя. Моё дитя» .

Я хочу смеяться, но из груди вырывается лишь хрип. Боль становится такой родной и почти привычной. Чужая песня разрывает уши, проникает в разум, где мысли текут всё медленнее и медленнее.

«Я умираю?» — спрашиваю я.

«Да. Но ты можешь выжить. А я не хочу жить в твоём теле. Пусти меня к себе, раскрой душу — и я смогу тебя спасти.» — слышу тихий голос, всё такой же незнакомый, но не пугающий.

«Жизнь в обмен на что?» — думаю я. «Не понятно».

«Просто поверь. Также, как ты поверила Аслану, Также, как поверила медузе». - Поведал мне голос.

«А вот и поверю» — ответила я скорее себе самой, расслабляясь и отпуская, неожиданно такую материальную душу. Собственную душу…

«Умница» — пронеслось в голове. — «А теперь — смотри».

И я видела… Со стороны… Витая призрачным облачком под потолком, я видела, как моя рука поднимается, и выдёргивает из своей груди кинжал. Вокруг проносится шепоток удивления, а титаны, стоящие по кругу, в середине которого, моё тело, разом заволновались. Разомкнулся круг, когда первая фигура в балахоне до пят, упала на пол, закрывая руками кровоточащую рану на груди. Затем — второй, потом — третий.

Я следила за собственным телом, которое по всем законам, должно было уже умереть. Но убивало. А внутри — вместо моей души сидела богиня, хладнокровно расправляющаяся с теми, кто посмел разбудить её.

Я пропустила момент, когда в полукруглый зал, напоминающий перевёрнутый таз, ворвались другие титаны — только в военной одежде. Они врезались в гущу охранников, также присутствующих на обряде. Где-то по середине, мелькнула рыжеволосая шевелюра…

«Не трогай их» — послала мысленную просьбу я, богине, оккупировавшей моё тело.

«Никогда. Не беспокойся» — ответила она.

Титаны меня не видели. Далиару не видела я. Но, когда темноволосая правительница показалась в гуще сражения, я попросила богиню не трогать и её.

«Зачем она тебе?» — спросила Верала.

«Побеседовать хочу» — ответила я.

Музыка, грубая и резкая, разрывающая уши, давно закончилась — чему я была несказанно рада. Кто-то прирезал незадачливых музыкантов…

Я следила за сражением из-под потолка, высматривая Аслана и Эдера. Я точно понимала, что титаны не допустят появления тут Вики — поэтому была спокойна за сестрёнку. Моё тело всё также уничтожало противников, когда я услышала:

«Нужно преподать им урок» — сказал Верала.

Моё окровавленное тело поднялось вверх, воздух заискрился, и. казалось, потемнел. Богиня любви гневалась… Сильно гневалась…

— Вы ничтожные существа, посмевшие призвать Богиню! — прокричала она совершенно не моим голосом. — Я проклинаю вас всех! Да будет вам судьёй мой отец и мои сестры!

Титаны все, как один, застыли, глядя на светящуюся изнутри богиню. Многие пали на колени — большинство же просто стояло, пребывая в глубоком ступоре.

Ну как же — они-то думали, что призовут богиню, а она и рада будет прийти. Да не тут-то было. Богиня-то оказалась с вредным характером… И надавала наглым обидчикам по… вообщем, по всем частям тела. А я смотрела на зависшую меня сверху — жалкое зрелище, ничего не скажешь… Не удивительно, что титаны так напугались. Оборванный белый балахон, длинною до колен, пропитался кровью, волосы распущены и тоже в крови, ноги — в грязи. И всё это я… Точнее то, что от меня осталось…

Воздух, наконец, взорвался тысячами искр, которые буквально вонзились в тела титанов, призвавших богиню. Как я догадалась? Да просто некоторые отряды так и остались стоять, пока другие корчились от боли на полу.

— И будет вам урок, как идти против своего правителя и законов, установленных, ещё Высшим богом! — прорычала Верала.

«Готова?» — услышала я в свое голове её голос.

«К чему?» — только и успела я спросить, как меня закрутило и буквально засосало в собственное тело. Тут же пришла и боль…

Я выгнулась и закричала… Громко… Лишь бы хоть как-то заглушить то, что обжигало внутренности и разрывало грудную клетку…

Боль не давала нырнуть в такой спасительный омут беспамятства, но я с глупой надеждой кричала лишь одно имя, спасшее меня однажды, и которое может спасти меня ещё раз: «Аслан»…

Эдер дель Шторм.

Только-только я подумал, что в нашей разношёрстной компании настал мир, как всё испортила Липа. Впрочем, не в первый раз.

Конечно, только слепой не увидел бы, что между отцом и ней словно искры проскальзывают, но девчонка это упрямо не замечает. Я знаю, что простить ей долг — это моя обязанность, но как назло, не появляется ни одной подходящей возможности! Ведь просто так от клятвы не откажешься… Да ещё и Аслан со своим неуёмным желанием побыстрее затащить девчонку в постель, и желательно на долгие годы. Но Липа, похоже, этого не понимает — она думает, что отец к ней питает глубоко платонические отношения. Я догадываюсь, что между ними что-то могло быть, но отец упорно отнекивается. Говорит, что пришлось её усыпить и внушить, что между ними что-то произошло, но на самом деле ничего не было. Одни загадки — честное слово!

Но проснувшись сегодня утром, я понял, что сегодня что-то случится. Это мне передалось от матери — дар, когда ты предчувствуешь беду, но сделать ничего не можешь — ибо не знаешь, откуда она придёт.