Олеся Шалюкова - Императрица

— Осмотритесь, — предложила она.

— Зачем? — осведомился Кон. — Храм же вот, — сказал он наслаждаясь его видом. Огромный, величественный, он возвышался над группой, тем не менее не подавляя своими размерами. Белые башенки были увенчаны золотыми куполами. В небольших бойницах царила темнота.

— О да, — Сандра кивнула с легкой улыбкой взглянув на молодого мужчину. — Но от него идет какая-то нехорошая волна. Словно на нем светлая магия темного действия.

— Как это? — удивилась Ирида. — Светлый положил злое заклинание?

— Можно сказать и так, — вздохнув, Императрица положила руку на фонарь, ее рука скользнула по его гладкому боку и коснулась небольшой выемки. И тут же девушка почувствовала, что падает. Вновь в чужое воспоминание.

Картина осталась та же — площадь и храм, только сразу видно, что уже закат обагряет белые плиты площади. У этого фонаря стоят двое — Курт и Вел. Они смотрели то на храм, то на заходящее солнце.

— Ты уверен? — спросила тихо Вел.

— Да. Завтра будет эксперимент, а судя по тому, что сказала Созидательница — он вряд ли будет удачным.

— Почему?

— Ты не знаешь? Разве Берта тебе не сказала? — Демон повернулся к Всаднице.

— Нет.

— Она сказала, что этот эксперимент — не тот путь, по которому нам нужно идти. И что исправить то, что мы сделаем, сможет только наследник города, передавший кристалл в руки той, кто сможет его понять и вынести.

— Хорошо. Но это же не объясняет — зачем ты положил заклинание на храм и спрятал кристалл туда. Зачем?

— Первое — кристалл должен работать, а это место самое лучшее для этого, второе, уходя, Созидательница сказала, что любую вещь лучше всего прятать на самом видном месте.

— И что, храм для этого подходит?

— Конечно, — отозвался Курт. — Вел, пообещай, что завтра прикрепишь спиральку и обновишь солнечный свет.

— Обещаю, — Вел улыбнулась и пошла по дороге. Поняв, что это не все, Сандра двинулась вслед за ней. Они остановились около небольшого домика. Всадница, скинув дымку, села за стол. Это оказалась действительно приятная молодая женщина. В ее чертах Сандра уловила смутное сходство с Рескатором. Пока Всадница писала что-то, девушка обошла домик. Он был действительно небольшим, уютным и очень богатым.

Когда Всадница отошла, Сэн вдруг увидела, что все краски вокруг побледнели, только тетрадь на столе мерцала. Девушка подошла ближе и наклонилась над ней. Вначале буквы прыгали, не желая складываться в слова, но потом все же выстроились.

«Глупо получается. Курт не понял, что сказала Созидательница, а я поняла. Мне уже давно снятся нехорошие сны и я знаю, что вижу будущее. В живых останемся только мы двое. То, что произойдет после того, как на волю вырвется этот ужасный вирус настолько страшно, что я боюсь. И ничего не могу поделать ни с этим страхом, ни с будущим. Оно уже определено. Курт все сделал правильно — спрятав кристалл. Через некоторое время наш сын снимет его и передаст той, которая сможет вернуть форму некоторым из жути. Мне жаль, но я знаю, что не доживу до этого времени. Я видела мельком ее. Запомнились только серо-зеленые глаза и каскад золотых волос.

На храм положено „пьяное“ заклинание, чтобы его снять — достаточно просто накинуть на его тень лунный свет или звездную пыль.

Берта… Ей, кажется, не повезет больше всего. Она попадет почему-то в самый эпицентр. Я пыталась ей помочь, но не знаю где она.

Завтра в центре нам придется бежать…

А у меня будет сын. Я наследница этого города. Моя мама и папа основали его. Хорошо, что об этом не знают, а то принесли бы в жертву. Я боюсь за Курта. Я не знаю — останемся ли мы вместе. Сын будет точно, а мы? Не знаю. Сын… чем яснее и страшнее будущее, тем меньше я понимаю. А сына я назову Рескатором».

Дальше строчки расплывались. Сандра вздохнула. Она понимала то, чего так и не поняла Вел, Курт и многие живущие в городе Великих. Их дети были не полукровками, а Великими. В двух началах. Демоны и Всадники — были полукровками, без половинки. Ирония Созидателей, которые и называли город, была не иронией, а неразгаданной подсказкой.

Мир вновь таял, и Сандра вернулась на площадь. Солнце почти зашло, когда она метнула на тень магии пыль звезд, и все вошли в прохладный храм.

А над болотом село солнце. В свои права вступила ночь.

— Никогда не думала, что буду настолько недовольна тем, что я на троне! — Миледи отвернулась от Илоны, та со смешком повернулась к ней от окна и устроилась на небольшой скамье.

— Ты просто отвыкла, — ответила она.

— От чего? — возмутилась Кларисса.

— Чего? — Илона медленно поворачивалась вслед за графиней. — От груза власти, необходимости принимать какие-то решения.

— Вряд ли, это самое приятное. — Кларисса вздохнула. — Я чувствую себя одинокой и глупой.

— Зря.

— Что зря? — не поняла Миледи.

— Мучаешь его и себя.

Графиня пожала плечами, но ничего не сказала, потом произнесла:

— Я просто не могу его простить.

— За что?

— За сына. За предательство.

— Это же не его вина!

— Да. Не было предательства, но зачем же сына было так отстранять? — Миледи отвернулась. И внезапно произнесла. — Все равно, мне его очень не хватает.

— Ну, так иди к нему! — Илона повернулась к двери. Раньше охраны сработали ее магические детекторы. — У нас будут гости, — фея встала.

— Кто? — графиня с неохотой подошла к столу и села.

— Не знаю. Чужой. Сильный. — Она замолчала, потом со злостью продолжила. — Всадница. Золотая.

Дверь распахнулась и вошла высокая женщина. Дым, подобно тому, что скрывал Сандру, плащом висел на плечах, оставляя внешность вошедшей открытой.

Не давая никому сказать и слова, вошедшая подбоченилась, окинула Илону и Миледи взглядом пронзительных глаз и спросила:

— Где здесь самозванка Сандра? Я пришла ее арестовать.

Элиза сидела и смотрела на закат. Херцен стоял немного сзади, согревая в ладонях бокал с вином.

— Что происходит? — девушка повернулась к отцу.

— По-видимому, процесс распада немного задержался, — признал демон. — Если это от появления Сандры, то признаюсь, я даже боюсь узнать, кто она на самом деле.

— Ты же сказал, что она Всадница!

— Сомневаюсь я в этом, дорогая. Эта девушка… Судя по всему, она сама не знает, кто она такая.

— А такое бывает?

— Да, — Херцен наклонился на парапет балкона. — Когда над болотом в последний день дня вспыхнет закат, и в свои права вступит ночь, на трепещущую площадь шагнут сын и дочь. Сын возьмет ключ, но только дочь будет знать, где от нее дверь. Сын — наследник города, дочь — дочь мира. Дочерей у мира много, но мало Великих. Когда Великих станет больше, мир перестанет сходить с ума. Одна из дочерей мира знает, как найти Великих и как стать ими, и она может рассказать об этом. Но будут мешать ей другие дочери мира.