Кирилл Алейников - Умирать вечно

Светлое божество, вторгшись в чужой мир, возненавидело все прекрасное, что есть в этом мире. Искусство воспринимается им, как правило, дьявольским наваждением; сие справедливо и для науки. Проповедуя нищету и убогость, светлое божество советует отбросить прочь любое проявление страсти, как плотской, так и интеллектуальной. В конце концов, доходит до того, что amor si vincitur, diabolus vincitur. С каждым новым годом после проникновения светлого нематериального божества в наш материальны мир происходит все большее и большее удаление человека от природы, от естества и внутреннего баланса. Созданная последователями светлого божества церковь бесчинствует, разоряя древние храмы, уничтожая величайшие произведения искусства, вводя мир в длинную — в тысячу лет! — полосу мрака, хаоса и повсеместных гонений. В это время не происходит совершенно никакого развития: ни научно-технического, ни интеллектуального, ни духовного, но лишь деградация и упадок. Светлое божество, потеснив и уничтожив прежний уклад, привело мир к мраку.

В безумном бою церковь кусок за куском разрывала ту артерию, через которую кровь земли текла в человека. Она уничтожала бессознательный, естественный природный отбор, проявляющийся в красоте, силе и мощи; она охраняла все то, что природа хочет отвергнуть, против чего она так мощно восстает: грязь, уродство, болезнь, калеку, кастрата. Охотнее всего церковь кастрировала бы весь мир, погасила бы свет, отдала бы всю землю в жертву серному дождю; ее единственным стремлением, ее жгучим желанием было одно — чтобы обещанный Страшный Суд пришел, наконец.

И он пришел. Светлое божество, очевидно, позавидовавшее более совершенному устройству изобретенного темным божеством мира, вторглось в этот мир, изуродовало его и попыталось вовсе уничтожить.

Александр умолк. Наверное, выдохся, подумалось мне. Дабы не возникло неловкой паузы, я поднял согретый уже стакан над столешницей и молвил:

— За справедливость!

Мы выпили, бодро чокнувшись. Александр, шумно занюхав ломтем мяса, спросил:

— Вы согласны со мной, Виктор?

— Не совсем согласен, — ответил я. — Вернее, совсем не согласен.

— Но почему?

— Видите ли, Саша, вы говорите о проникшем в наш мир внешнем божестве как о каком-то страшном, смертельном вирусе. Но подумайте, разве религия, в том числе и христианская, проповедует какое бы то ни было зло? Разве она не учит людей быть добрее, терпимее по отношению друг к другу, разве не учит она уважать и ценить природу? Природу, которая, по вашим словам, есть ни что иное как творение Сатаны! Религиозные трактаты вроде Библии не стоит воспринимать как абсолютное учение о верной жизни, но в них же столько всего хорошего написано! Ни Библия, ни Коран не содержат в себе призывов ломать, крушить, уничтожать, ненавидеть, свирепствовать!

— Здесь я позволю с вами не согласиться. Очевидно, вы знакомы лишь с православной Библией, адаптированной версией Священного Писания для конкретного места и конкретного этноса. Но если мы возьмем, например, Библию Аргентины, то не найдем в ней никакого упоминания о том, что следует подставить левую щеку, когда тебе врезали по правой. То же самое и в Коране: отомсти врагам своим и обидчикам, дабы неповадно им было впредь.

— Вот и ответ на вопрос, почему же светлый Бог предстает перед некоторыми как Бог несправедливый, «себе на уме», ввергнувший мир в безумие и хаос, — воскликнул я, невольно завлеченный беседой. — Кто был во все времена проводником между Богом и народом? Церковь! Но мы-то с вами прекрасно знаем, что далеко не в каждой церкви можно встретить Бога, что далеко не каждый священник почитает прежде всего Бога, нежели себя и свои прихоти. Святая Инквизиция, этот страшный Крестовый Поход за Гробом Господнем был ведь ничем иным как разбойничьей войной для обогащения Церкви, для личного обогащения кардиналов и иже с ними. Прикрываясь религией и Библией, они истребляли города, насиловали и убивали, воровали, разрушали. Они, сотворенные, по вашим словам, Сатаной, воплотили собой именно Сатану с его злобной натурой, а не Бога, учившего доброте, терпимости и аскетизму. Эти подонки не имеют никакого отношения к Богу! Иисус, придя прежде всего к нищим, к убогим, как вы сказали, оказался прав, ведь кто иначе стал бы его слушать? Неужели элита, испокон веков эксплуатирующая прочих, живущая за счет чужого труда, за счет чужой пролитой крови, элита, ни за что не желающая терять все свои блага и привилегии ради какого-то там мессии? Иисус дал людям то, чего им так не хватало: надежду на лучшее будущее. Притом он понимал, что взять и освободить весь угнетенный народ от элитарного гнета не удастся хотя бы потому, что это приведет к хаосу. И он начал снизу, с тех, кто более всего нуждался в утешении и поддержке, дабы его учение — учение о доброте и справедливости! — со временем поднялось выше, к власти предержащим, стало по-настоящему всеобъемлющим. И он не сулил вечных благ никому, во всяком случае, задарма. Хочешь жить счастливо — будь терпим, гордо неси свой крест, превозмоги боль от терновой ветки, не дай никому повода для насмешек и упреков! Не смирение с убогостью, но преодоление возникающих на пути трудностей; не унижение, но гордое осознание собственной души, человеческой души.

Разве плохо, когда человека учат быть добрым и отзывчивым? Это Церковь во главе с нечестивыми, погаными подонками, которых во все времена хватало с лихвой, устроила из религии извращенный танец вокруг костров. Всегда подстраиваясь под конкретное место и конкретное время, Церковь искусно манипулировала массовым сознанием, оставаясь всегда безнаказанной, бесконтрольной, ведь везде она отделена от государства. Я был атеистом до сих пор (ныне, знаете ли, уже и не знаю, что по этому поводу думать), поддерживаю тех, кто считает: в церкви вы не найдете Бога; Бога вы найдете лишь в себе самом. Бог не нуждается в проводнике вроде храма или пастыря, ведь каждый сам себе пастырь. Не знаю, кто вас надоумил, что мир создан Сатаной, но я склонен думать иначе. Мир создан Богом, а уж Сатана, кем бы он там ни приходился Создателю, привнес в этот мир все то говно, которое мы в итоге получили.

Я вновь разлил водку по стаканам, заметив мимолетно, что с каждым новым словом язык мой все более заплетается.

— Сатана, между прочим, вовсе не пропагандировал зло как таковое, — не согласился Александр. — Вот, например, я могу вам рассказать о тех советах, которые Сатана дал людям, сотворив их. Эти советы известны ныне лишь потому, что всегда наравне с официальной религией существовала, скажем так, антирелигия, которую можно окрестить сатанизмом. Но! Виктор, прошу вас опять же отринуть привычные ассоциации, связанные со словом «сатанизм». В мире действуют различные силы, каждая из которых оказывает свое влияние на все, что происходит вокруг нас. Есть среди них сила, которая стремится способствовать изменению и эволюции всего, чтобы мир не остановился в своем развитии. Ведь все, что не развивается, — мертво. А сила, способствующая изменениям, поддерживает в мире жизнь. Эту силу можно представить именно как темное божество, а сатанизм, собственно, — это не совсем религия, а, по мнению некоторых — совсем не религия. В сатанизме нет главной составляющей религии — веры. Сатанисты не верят в Сатану в общепринятом понимании. Точнее даже будет сказать, что сатанисты ни во что не верят полностью, как ничего и не отрицают полностью. Сатанист принимает к сведению любую информацию, но не считает ее абсолютной истиной. Поэтому в сатанизме нет постулатов о строении неизученных наукой областей мироздания, он не берется отвечать на вопросы о том, откуда произошел мир, что с нами будет после смерти и так далее. Ведь гораздо честнее в ответ на такие вопросы сказать: «Не знаю», чем выдвигать произвольные, совершенно ничем не подтвержденные предположения и выдавать их за истину, что является излюбленным занятием массовых религий вроде христианства. Имеющиеся в обществе представления о сатанизме как о религии со всеми религиозными атрибутами — культом, обязательными обрядами и прочим, а также мнение, что сатанизм есть просто антихристианство, далеки от реальности и обязаны своим происхождением людям, не имеющим отношения к сатанизму. Сатанинские тенденции существовали в самых разных культурных традициях задолго до появления христианства, только назывались они по-другому. Упоминание же Сатаны в христианской библии ничего не значит: сатанисту совершенно безразлично, что и как написано в этой книге, пусть и поучающей добру, но извратившей само понятие «добро» до маразма.