Владимир Клименко - Воспитанник богов

В подтверждении своих слов проститутка тряхнула тугой мешочек с монетами, привязанный к поясу.

Млый отшатнулся от нее, как от чумной. К нему тут же подошла другая девушка.

Отбиваясь от липких рук, Млый побежал прочь. В спину ему полетели грубые оскорбления. Обернувшись, он увидел, как проститутки собрались стайкой и стали что-то горячо выяснять у Темного. Когда тот подошел к Млыю, лицо его выглядело мрачным.

— Зря ты отказался принести жертву, — сказал он. — Плохая примета. Все, кто собирается бороться с медведем, обязательно накануне приносят жертву Эгере.

— Марена, — не слушая его, пробормотал Млый. — Как я не догадался раньше? Темный, — взмолился он, — помоги мне вернуть меч.

— Никак невозможно, горец. От тебя ждут зрелища, убежать все равно не удастся.

— Никуда я не побегу, — Млый наконец понял, что выход из этой ситуации у него только один, чтобы он ни предпринимал. — Пойдем лучше, посмотрим медведя.

Увидеть того, с кем ему предстоит назавтра сразиться, действительно стоило. Темный повел его узкими переулками опять к морю, и, миновав рынок, скоро они вышли к большой яме. Стенки углубленной на высоту трех человеческих ростов утрамбованной площадки представляли сплошной частокол. Около ямы собралась немалая толпа зевак. Еще издали слышалось раздраженное ворчание зверя, которому докучают. Увидев Млыя и его сопровождение, толпа мгновенно расступилась.

Млый беспрепятственно подошел к самому краю и заглянул вниз.

Медведь выглядел устрашающе, таких больших Млыю встречать еще не доводилось. В Яви он два раза вместе с Родом ходил на медвежью охоту. В последний раз брал зверя сам. Рогатина не позволяла дотянуться медведю до охотника лапами и, удерживая его на безопасном расстоянии, надо было только выбрать момент, чтобы пустить в ход нож. Сейчас предстояло биться голыми руками.

Выпирающие острыми углами лопатки медведя указывали на то, что его давно нормально не кормили. От долгого сидения в клетке шерсть свалялась, местами вылезла, но сила мышц не ослабла. Зверь, прижавшись к частоколу, грозно рычал, обводя зевак маленькими свирепыми глазками.

— Голодный и злой, — довольно пояснил Темный. — Настоящий корнейский. Корнейцы ловят медведей в ямы специально для боев в честь Эгеры. Это их ежегодный подарок нашему городу.

— Почему бы им не ловить зайцев? — Млый был еще способен шутить. Возни было бы меньше.

— Эгере нужен праздник, — не понял шутки Темный. — Нужна кровь.

— Чья?

— Лучше, если погибнет человек. Тогда предстоит благоприятный год, хороший улов на море и урожай на земле.

— А если наоборот?

— Наоборот и будет.

— Значит, зрители будут желать моей смерти? Но я постараюсь их все же разочаровать.

— Конечно, ты же такой большой и сильный. Почти как медведь.

Млый заглянул в яму еще раз.

Медведю надоело сидеть в своем углу, и он выбрался на середину площадки. Зверь шел вперевалку, загребая передними лапами под себя, длинные когти глубоко вдавливались в землю.

— Налюбовался? — Темный дышал над самым плечом Млыя. — Ну, как тебе противник?

— Достойный, — коротко ответил Млый.

Про себя он мысленно прикидывал, как построить предстоящий бой. Он не сомневался, что его спасение заключено только в быстроте реакции. Надеяться на силу, пожалуй, не стоит.

Примерно с полчаса он еще разглядывал зверя, отмечая, что тот не только голоден и зол, но, кажется, еще и ранен. Левую переднюю лапу ставит на землю неуверенно, хотя и опирается на нее всем телом. К тому же на шкуре, сразу за лопаткой, виднеется засохшее пятно крови. Видимо, ударили все-таки копьем, чтобы усмирить или отвлечь, когда вытаскивали из ловушки.

Странные здесь, однако, царят забавы, подумал Млый. Зачем человеку бороться с медведем? Но тут же вспомнил, как ездил к Раху в гости и видел там поединки Других с дикими быками.

Южные земли Раха сильно отличались от привычной степи. Близко подступающие горы нависали над равниной черными безжизенными вершинами. Дома здесь строили из камня или из глины. Да и сами Другие были в основном чернявы и смуглы в отличие от светловолосых жителей знакомых деревень.

На равнине вместо оленей водились антилопы и дикие быки, в горах жили козы. Скот местные в деревнях не держали, зато много и удачно охотились. Иногда отлавливали быков не только для пищи, но и для поединков, которые проводились по праздникам, посвященным Раху. Млыю тогда подобные представления были в диковинку, и, когда Рах предложил посетить праздник, сначала он, стесняясь, отнекивался, но позже согласился.

Рах тогда представил его как почетного гостя, усадил рядом с собой прямо на глинобитную стену, окружающую тщательно выровнянную площадку. Млый сидел, свесив ноги, и с любопытством поглядывал по сторонам, отмечая про себя, что и темпераментом местные жители наделены совсем другим, нежели степняки. По крайней мере шум над примитивным цирком стоял такой, что закладывало уши.

Три черных, как сажа, с блестящей короткой шерстью быка угрюмо стояли в загончике с наружной стороны площадки.

— Они будут убивать их дротиками? — спросил любопытный Млый, наклоняясь к уху Раха, иначе бы тот его не услышал.

— Они с ними будут играть, — рассмеялся Рах.

— Как, играть? — не понял Млый. — Разве быки позволят?

Но позже, когда в круг выпустили первого быка и тот помчался сначала по арене, а потом остановился в растерянности, не отыскав противника, и вновь бросился вперед, едва со стены прямо перед ним на площадку соскочил худой и высокий парень, то Млый готов был броситься ему на помощь — таким беззащитным показался Другой перед сокрушительной силой острых рогов и играющих мощью мускулов. Рах едва успел придержать Млыя, схватив за пояс, а то бы он точно соскочил вниз с обнаженным мечом.

— Это игра, — напомнил Рах. — Не бойся, бык ничего не сделает Другому.

Но Млый вначале ему не поверил. Как же так? Ведь парень едва сумел увернуться, когда бык бросился к нему, едва успел отскочить в сторону, и даже споткнулся, отчего зрители прямо зашлись в истошном крике. Ничего себе, не бойся.

И лишь немного спустя он понял, по каким правилам проходит состязание. Бык нападал, сначала стремительно и безоглядно, потом осмотрительно и с хитрецой, замирая на мгновение перед новым броском. Но результат всегда был один — его противник постоянно оказывался чуть быстрее, чуть спокойнее, и неизменно удачливее.

Млый подивился тогда стремительности реакции Другого, такого он у себя в степи еще не видел.

Праздник запомнился. Позже Млый рассказал о нем Роду, ему хотелось, чтобы и тот дома устроил подобное представление, а против быка выступил бы он сам, Млый. Но Род подсмеивался над ним, отшучивался, и Млый не нашел ничего лучше, чем обидиться.