Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака

Предприимчивым и боги помогают. Только-только мы свернули к Цепному проезду и узрели вдалеке красновато-черные стены мрачной городской достопримечательности под названием «Башня Висельников», как навстречу нам по булыжникам прогрохотал крытый фургон, запряженный двумя боссонскими тяжеловозами. За фургоном следовала охрана — четверо деловито-угрюмых громил и… И мой старый знакомый, королевский маг Ораст дие Сарваш! Озабоченный, настороженно зыркающий по сторонам и старательно прикидывающийся очень грозным.

— Это они,— не спросил, подтвердил Аластор и торопливо повернул лошадь в ближайший переулок. Мы подождали, когда повозка минует нас и двинулись следом, держась на почтительном отдалении.— Четыре человека, возница и Ораст как представитель ксальтотуна. Им нужно проехать всего пару кварталов, и они укатят за ворота. Дадим покинуть город или устроим засаду?

— За городом мы можем их потерять или окажется, что им в поддержку прислали с десяток головорезов,— высказалась я.— Только… Только у нас хватит сил справиться с пятеркой мордоворотов и колдуном?

— Посмотрим,— беспечно отмахнулся замориец.— Ты знаешь город? Тогда веди!

Ораст и прочие, видно, не ожидали подобной нахальной выходки. Случилось все до чрезвычайности просто: возница старался избегать людных улиц и ехал через тихие проулки. Тут его и обогнали двое спешивших по своим делам молодых людей. Возчик сердито крикнул, чтобы мы не загораживали лошадям дорогу, получил черенком меча по затылку (от меня) и послушно рухнул вниз. Ораст выпучил глаза, собираясь заорать, но его лошадь внезапно сделала свечку и рассталась со своим седоком (по-моему, Аластор приласкал бедное животное монетой или камешком по храпу). Четверку охранников мы поделили между собой. Я никого не убила, предпочтя ограничиться нанесением ударов, надолго погружающих жертву в состояние дремоты. Хриплый вскрик с другой стороны повозки доказал, что заморийский протектор верен правилу: «Лучший свидетель — мертвый свидетель». Я успела как раз вовремя, чтобы удержать его от намерения перерезать горло Орасту.

— Не надо!

— Почему? — недоуменно поинтересовался Аластор.— Он же нас узнал! Хочешь потягаться силами с его хозяином?

— Просто не надо,— упрямо стояла я на своем. Ораст разевал и закрывал рот, словно вытащенная на берег рыба, всем видом показывая, насколько ему хочется жить и что он будет немее камня.

— Как знаешь,— замориец крутанул между пальцами длинный нож и небрежно тюкнул месьора волшебника рукояткой за ухом. Ораст сник, послушно шлепнувшись на пыльную мостовую.

Я подобрала булыжник и попыталась сбить замок с дверей повозки. Тот стойко не поддавался. Аластор отодвинул меня в сторону и завертел в замочной скважине вытащенными откуда-то странно изогнутыми проволочками, быстро добившись успеха. Замок щелкнул, двери открылись. Заглянув внутрь, мы узрели на полу нечто крупное, завернутое в толстый войлок и многократно перетянутое цепями. Сверток издавал неразборчивые, но свирепые звуки, настойчиво дрыгался и ерзал.

* * *

Настроение у «десятника Коннахара», когда мы извлекли его наружу, было скверным и кровожадным. Он желал кого-нибудь убить — просто так, чтобы придти в себя и обрести душевное равновесие. Заодно досталось и нам вкупе с отсутствующими Тотлантом и Велланом: где мы шлялись целую ночь и почему столько возились? Влетело и королеве Чабеле Зингарийке: почему не побеспокоилась и допустила такое безобразие?

Под выяснения, кто виноват и что делать, мы покидали в фургон стражников — вперемешку оглушенных и мертвых. Последним забросили Ораста, закрыли створки и снова заперли. Конан поймал одну из лошадей охранников и забрался в седло. Мы неспешно поехали дальше по притихшей улице (я не сомневалась, что из окон нас провожают десятки любопытствующих глаз), а киммериец продолжал возмущаться, пока Аластор не предложил:

— Дженна, давай скрутим этого неблагодарного варвара и запихаем обратно! Мы его спасаем, а у него еще хватает совести нас упрекать!

— Потом разберетесь,— кажется, я единственная сохранила серьезность.— Фургон наверняка скоро найдут. Нам нужно выбираться из города, потому что теперь у нас в противниках не только Тараск, но и маг-ксальтотун. Предложения? Я сама могу беспрепятственно уехать из Бельверуса в любой миг дня и ночи, но вряд ли мне позволят кого-то провезти с собой.

— У меня есть разрешение на выезд,— замориец похлопал по висевшей на бедре плоской кожаной сумке.— Остается наш друг Малыш, приметный, равно ярмарочный столб.

— Малыш? — удивилась я. Конан Аквилонец превышал меня на добрую ладонь, а я — создание довольно долговязое.— Почему это «Малыш»?

Киммерийца перекосило. Он украдкой показал старому приятелю кулак. Аластора это не остановило:

— В давние времена его называли еще Медвежонком и Синими Глазками, но это только между нами…

На это я невольно фыркнула и покачала головой:

— Месьоры, довольно трепаться о ерунде. У нас трудности, если вы пока не заметили. Боюсь, что если мы открыто сунемся к городским воротам, нас остановят и попытаются задержать. Допустим, мы прорвемся, но за нами бросится в погоню половина дорожной стражи. Другая половина понесется в замок, оповещать Тараска и ксальтотуна.

— Тогда уезжайте. Я выберусь сам,— несколько сгоряча предложил Конан.— Назначим место встречи и съедемся туда.

— А если тебе не повезет? — Аластор озадаченно прикусил губу.— Госпожа Дженна права — нам не нужен шум.

— Вот протащить мимо караулов оборотня — раз плюнуть,— вырвалось у меня. Мужчины глянули в мою сторону с искренним недоумением, затем Аластор понимающе кивнул:

— Да, конечно. На собаку никто не обратит внимания. Только, к сожалению, никто из нас не обладает этим полезным умением — перекидываться в иное существо. Знаете что? Рискнем сунуться в торговый дом семейства Игдир, который заодно служит заморийским посольством. Там живет мой приятель, способный вывезти из города что угодно, от похищенных сокровищ короны до беглого преступника…

— Я могу,— чуть смущенно произнес киммериец. Мы с Аластором не поняли, что он имеет в виду, и королю Аквилонии пришлось нехотя пояснить: — Могу стать оборотнем.

— Да, если встанешь на четвереньки и натянешь медвежью шкуру,— отмахнулся Аластор. — Придумай что-нибудь получше!

— Я серьезно,— упрямо повторил Конан. В голове у меня что-то звякнуло, вспомнилась беспечная болтовня Эртеля и Веллана, посвященная живописным описаниям их невероятных подвигов во времена бунта Бешеного Вожака. Среди неумеренной похвальбы и героических воспоминаний, как они поодиночке одолевали по десятку бешеных оборотней зараз, мелькнула история о том, что киммерийский варвар получил возможность не то три, не то пять раз в жизни уподобиться народу Карающей Длани. Я тогда не поверила ни единому слову, но вдруг случилось чудо: оборотни не соврали и ничего не приукрасили?