Лоуренс Уотт-Эванс - Драконья погода

— А лорд Дракон? — спросил Арлиан.

— Ты хочешь знать его настоящее имя, — прошептал Колпак. — Мне оно неизвестно.

— Где я могу его найти?

Колпак покачал головой, отчего у него начался жестокий приступ кашля. Когда несчастному стало легче и он отнял ладонь ото рта, Арлиан заметил на пальцах кровь.

— Не знаю, — пробормотал Колпак. — Я познакомился с ним через Кнута. Мне известно, что у него несколько имен и он очень большая шишка, а его состояние огромно. Лорд Дракон дружит с герцогом и владеет волшебством. Говорят, он магистр одного из тайных обществ. Может быть, Общество Дракона и в самом деле существует — кто знает, возможно, это не пустые слова.

Арлиан нахмурился. Из разговоров в Вестгарде он знал, что лорд Дракон состоит в близких отношениях с герцогом Мэнфорта, теперь эти слухи подтвердились. Что же до остального…

— Тайное общество?

Колпак беспомощно помахал рукой.

— Слухи. Говорят, в Землях Людей существует несколько тайных обществ, но особенно часто я слышал о них в Мэнфорте. Общество лордов, Общество волшебников… — Он снова раскашлялся.

— Общество шлюх, — пробормотал Арлиан, вдруг сообразив, что название «Дом плотских утех» вполне могло быть шуткой, грубой пародией на тайные общества. — А к какому обществу, по слухам, принадлежит лорд Дракон?

Продолжая кашлять, Колпак беспомощно покачал головой. Арлиан окончательно убедился в том, что Колпак и в самом деле ничего не знает.

— Я заплачу за Кулака и Кнута, — заявил он. — Два дуката. За остальных — посмотрим.

На губах у Колпака появилась розовая пена, когда он прохрипел:

— Спасибо. И прости меня.

— Возможно, со временем я смогу тебя простить, — ответил Арлиан. — Но сейчас мне нечего тебе сказать.

Он повернулся и начал осторожно спускаться с чердака по узкой лесенке.

У ее подножия он вытащил из кошелька два дуката и протянул Заике.

— Ты заслужила первую монету, которую я тебе дал, — сказал он. — Колпак заработал еще две.

Она попыталась что-то ответить, но он поднял руку.

— Иди, — сказал Арлиан. — Твой муж очень болен, не думаю, что он долго протянет.

Она ахнула и поспешила наверх.

Арлиан махнул рукой Ворону, и они начали спускаться вниз по скрипучей лестнице.

— Он умирает? — спросил Ворон, поднимая лампу.

— Кашляет кровью, — ответил Арлиан. — Мне еще не доводилось видеть человека, который после этого прожил бы долго. К тому же кровь ярко-красная… — Он покачал головой.

— Я вижу, ты не счел нужным ускорить его конец, учитывая все обстоятельства.

— Не счел, — согласился Арлиан.

Они находились на площадке третьего этажа. Некоторое время они шли молча, а между вторым и первым этажом Ворон заговорил снова:

— Насколько я понимаю, ты не намерен его лечить.

Арлиан ответил не сразу. Он нарушил молчание, только когда они собрались выйти на улицу:

— Я думал об этом, — Арлиан нахлобучил на голову шляпу и поднял воротник, дождь на улице так и не кончился, — и еще не принял окончательного решения.

Ворон состроил гримасу.

— Сначала ты ею вылечишь, а потом прикончишь?

— Нет, — сразу же отозвался Арлиан. — Я не настолько мстителен. Он ограбил мертвецов моей деревни, но это было давно. Колпака жестоко покарала его собственная совесть, а больше он не причинил мне никакого вреда — и никому другому, насколько я знаю. — Арлиан вышел на улицу и повернул в сторону Верхнего города.

— А он раскаялся?

— Может быть. Только он знает, что таится в его сердце. Мне это неизвестно.

Ворон посмотрел в лицо молодого человека.

— А знаешь ли ты, что таится в твоем сердце, милорд? Ты кажешься мне встревоженным — разве тебе не стало легче после того, как мы нашли этого человека и узнали, что он наказан за преступление, которое совершил? Пока ты изо всех сил трудился в руднике, пересекал в своем фургоне Пустошь или с боем пробивался через Горное Царство Грез, он мучительно страдал. А теперь, когда ты свободен, богат и волен поступать как пожелаешь, он умирает в грязи, на куче тряпья. Мне кажется, это прекрасный пример справедливости, когда Судьба решает все за нас, причем именно так, как мы сами того хотели бы.

— Пожалуй, — с некоторым сомнением согласился Арлиан, когда они шагали по уходящей вверх улице в сторону Старого Дворца.

Мимо пробежала бродячая собака.

— Тогда почему у тебя на лице появилось выражение, которое больше подходит купцу, подсчитывающему убытки, а не доходы?

Арлиан остановился и посмотрел на своего спутника.

— Не знаю, — ответил он. — Возможно, я как раз и подсчитываю убытки.

— Иными словами, месть настолько сладка, что ты сожалеешь об упущенной возможности?

— Нет, — покачал головой Арлиан, вновь зашагавший в сторону Верхнего города. — Я думаю о потерях Заики — она, насколько мне известно, не сделала ничего плохого.

— И ничто не мешает ей покинуть Колпака, — заметил Ворон.

— Она его любит. Мне захотелось помочь ему ради нее — но я поклялся отомстить…

— Семья — это риск, милорд. Мы все страдаем, когда те, кого мы любим, попадают в беду — по собственной вине или по прихоти Судьбы. Тревога за близких и любовь наполняют всю нашу жизнь. Никакие попытки добиться справедливости не распутают все узлы, связывающие преступников и ни в чем не повинных людей, тех, кто виновен или благословлен.

— Но так не должно быть, — возразил Арлиан.

— Такова жизнь — Судьба и боги действуют так тонко, что нам не дано вникнуть в хитросплетения их замыслов. Я научился с этим жить, последуй моему примеру.

Арлиан покачал головой.

— Все так сложно… я могу попросить аритеян осмотреть Колпака — быть может, они сумеют его исцелить. И что дальше?

Ворон пожал плечами.

— Нам не дано знать будущее, милорд, мы можем лишь строить догадки.

— И они часто оказываются неверными. Когда я спас жизнь Кровавой Руке, меня возненавидели все вокруг — но я в конце концов получил свободу. До сих пор я не знаю, правильно ли поступил тогда. — Арлиан вздохнул. — Мне казалось, что мстить будет просто. Разграбить деревню после того, как драконы ее сожгли, — преступление. Продать меня в рабство, вместо того чтобы позволить идти своим путем, было жестоко. Я думал, что люди, виновные в этих злодеяниях, окажутся гнусными мерзавцами. Мне казалось: расправившись с ними, я окажу миру услугу. А теперь выяснилось, что Колпак всего лишь смертельно больной и беспомощный нищий, больше никому не причинивший вреда. К тому же его нежно любит жена. Что, если остальные окажутся такими же?

— Ну а если и так? — ответил вопросом на вопрос Ворон. — Разве это может исправить зло, которое они причинили другим людям?

— Я не знаю, — тихо проговорил Арлиан.