Беркем Атоми - Чиста пацанская сказка - 2

Потратив день на сон в стогу и постирушку, с вечерней зарей Марат вошел в среднее село на перекрестке сразу трех дорог… А деревенька-то если и последнее доедает, то густо посоленное… — удовлетворенно замечал Марат крытые жестью обстоятельные дома, крепкие заборы, мощеную базарную площадь — местный Сити, не иначе. Улицы были пусты, стадо только что вернулось с пастбища, одни старые развалины на завалинках щурились на Марата — причем, кроме гоблинов и орков попадались и полутролли, и гномы. Марат даже заметил старого даже гнорка-квартерона; … надо же, межнациональная идиллия какая, смотри-ка… Впрочем, на благодатной Хубани не терпели йоббитов — но где их терпели последние полста веков?

Над площадью навис собор Кул-Тху, небольшой, но каменный. Вечерня, похоже, не так давно кончилась — на крыльце уездный поп с дьячками, ласково, но вполне отчетливо щерясь друг на друга, делят выручку… Ого. Какой нежный симбиоз и взаимопонимание… — улыбнулся Марат, проходя мимо целого комплекса сросшихся и обнесенных единым забором домов, они же — присутствия, здешнего партхозактива: общакового сборщика (расписание приема на двери), главрога (охрана в будке с партаком Основы Орков), откупщика (просто сочащийся богатством особнячок), и местного Шейлока (золотые шары на флюгере)… Надо понимать, что местный Робин Гуд еще не осознал преимуществ плотной работы с адмресурсом и пока квартирует в лесу. Ну да ничего; каких-то пять-десять веков — и предпочтет романтике эффективность, построится рядом со своими… Достопримечательности кончились. Пора — напомнил желудок, и Марат не задумываясь повернул направо.

Хочешь найти в незнакомой деревне кабак — иди по самой набитой дороге. Как начнут попадаться дезориентированные тела в канавах — смотри в оба, ибо ты близок. Приуготовленный к некоторой цивилизованности здешнего досугово-отельного дела кулацкой зажиточностью поселян, Марат все равно аж присвистнул, когда из-за плавного поворота начал неторопливо открываться местный постоялый двор. Походило на то, что горел последний раз этот двор лет эдак сто назад, кабы не боле, никоим образом не напоминая своих собратьев с более глубокой Низины — вечно пахнущих кислой капустой и брагой поверх острого духа свежей сосны… Это как же так? — мимолетно подумал Марат. — Хотя, может, заговоренный шибко уж квалифицированно… На Низине постоялый двор должен отбиться за три-четыре года, дальше — сгорит, как ни заговаривай. Мало того, что пьянка и освещение открытым огнем — штуки слабосовместимые, так еще и вопросы к хозяину накапливаются у некоторых. Этот был каменный.

Приземистый двухэтажный корпус, облепленный разновозрастными пристройками и сараюшками, глубоко ушел в землю. Спускаясь по осклизлой лестнице, Марат отметил наличие даже не развитого цокольного уровня, а полноценного подвала… Ух как поди набит подвальчик-то, за сто лет… Да какой сто, не триста бы…

Не снимая капюшона, вошел в зал. Типичная придорожная обрыгаловка — тут тебе и икра по три золотых за порцию, и гнилая требуха по полгроша за лохань. У стойки в опилках сплошные зубы — видать, со сдачей здесь просто.

Скользнув между толпящимися у стойки гоблинами, привалился, жестко отпихнув локоть разгорячившегося в беседе землепашца. Гоблин повернулся — кто это там еще, но встретил немигающий человеческий взгляд из-под капюшона.

— Не понял, ты.

Здоровенный гоблин беспечно отмахнулся:

— Шо ты не понял, человек? Я ж не нарочно…

— За нарочно к Кул-Тху досрочно. — со звериной серьезностью сымпровизировал Марат, внутренне хохоча за деловущим интерфейсом. — Ты че тут граблями машешь, или Ход здесь мелко видеть начали?

— Да я… — начал было гоблин, но был жестко оборван Маратом:

— От проигрывателЯ! Че ты тут майси мне плетешь, а? Че чернуху разбросил, ты? Накосячил — ответь, как Ходом полагается, и отдыхай себе дальше!

— Как загладить могу? — наконец догадался гоблин, явно рассчитывая отделаться стаканом.

— Как… Беспредел, брат, с твоей стороны я вижу, но ладно, по синьке-несознанке. Мой счет до утра. Так.

— Э-э… Це скильки? — присел посеревший гоблин, оборачиваясь к обступившим их приятелям. — Не многовато ли за локоть-то?

— Многовато.

Гоблин потерял нить базара; облегчение на его бульдожьей морде сменилось растерянностью несколько раз.

— А… Почему тогда…

— А Ход тебе персонально толковали? Тебе косяк твой до букваря растерли? — Марат напористо погнал гоблина в непонятное. — Мне что, делать нечего — ходить тут трудилам рамсы распутывать? Ты! Ты косорезишь, тебя поправляют, че, за «просто так»? — под гоблина лег очередной фугас. — Не, хозяин-барин, хочешь за просто так — смотри, только давай уже объяви конкретно, что ты выбрал, назначенное или просто так предпочитаешь!

Качественно попутанный гоблин заметался внутри себя, с надеждой озираясь на отворачивающихся собутыльников, и снова возвращая растерянный взгляд на неумолимого человека. Сделать правильный выбор ему помог стоявший чуть дальше у стойки пьяный в дым полуорк, весело гаркнувший шепчущемуся за ближним столом выводку шлюх:

— Дамочки! А вы в курсах, что цены упадут? Кан-ку-рен-цыя намечаица!

Пытаясь сохранить остатки достоинства, гоблин собрал волю в кулак и как-бы небрежно буркнул:

— Ладно, человек. Грбыжнырчук за свой базар отвечает. Шо с меня?

Не оборачиваясь к выпотрошенной жертве, Марат подозвал буфетчика, ловко орудовавшего за баром, но исподволь внимательно наблюдавшего за развитием событий.

— Гарсон, этот пассажир пользуется кредитом в вашем почтенном учреждении?

Буфетчик-вампир кивнул, едва заметно ухмыляясь:

— Насколько я понимаю, ваш счет за ночь и стол следует отписать на Грбыжнырчука, и он это подтверждает?

— Да. — мрачно буркнул гоблин.

— Прекрасно. Все, наша непонятка разрешена, уважаемый, вопросов к вам не имею!

Свежеотмазанный гоблин попробовал было как-то оговорить лимит назначенного, но был утащен от греха приятелями. Марат пододвинул кованый табурет и подсел к дальнему концу стойки, намереваясь поболтать с буфетчиком — вампиры везде крайне редки, и Марату еще не встречались.

— Буборг маем, пан бармен? — приветливо поинтересовался Марат у вампира, легонько пародируя местный диалект.

— А як же ж. — сдержанно ухмыльнулся вампир, наливая сивухи компании троллей.

— Шо, таки и черный?

— Увы, пан человек, дадского уж лет восемь нэма: пошлины-с. — вампир воздел мерцающие алым глаза горе. — Зелененького извольте?

— Галужский. — прищурился Марат.

— А який же. Дэ ж вы другий бачилы? Если пан предпочитает Буборг, не «Дрист» же я ему предложу з померанцями.