Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды

— Или ты, Спарк, перед нашим с тобой выздоровлением сна не видал? До зеленой звезды пока не доберемся, здоровье будет конячье.

— Ну, а потом?

— …Знаешь, мне все равно неловко так. С ней. Мы же у нее в доме выздоравливали. Я ее, пожалуй, просто спрошу. Хотя бы — откуда деньги.

— Деньги? — Алиенор смеется, — Сообразили-таки. Признавайтесь, всю охоту решали, что со мной делать?

— Не всю. Кабана тоже, знаешь, пришлось немножко рогатиной потыкать. А перед тем еще догнать. По ночному лесу. А перед тем еще найти.

— По запаху? Или наощупь?

— Нет. Рикард мысли прочитал… Да ладно! Не хочешь говорить — мне остается только принести свои извинения.

Девушка сдвигает брови. Хмурится.

— Нет, куда уж ладно… Мысли-то у вас останутся. А я не Рикард, читать их не умею… Да, семья наша и правда богатая. А все остальное… — подбирает поводья и легонько стукает кобылу в гнедой бок — каблуком. Шпор боярышня не признает. «Хорошему седоку шенкель и повод, плохому — шпора и хлыст» — кажется, так говорил ее учитель. «А норовистая попадется?» — «А не выбирай норовистых».

Нет, ну куда опять мысли убрели!

… - Все остальное долго, пожалуй, будет рассказывать. Давай вечером, на заставе. Про деньги можно сейчас… — девушка опускает руку на пояс и вынимает из сумки стопку своих записок; красивую медную чернильницу; наконец, сложенный вдвое плотный лист коричневатого оттенка.

— Вот по такому заемному письму, в Ратуше городской. Не знаю, как там у вас, на юге — а у нас можно в одном городе внести на хранение сколько-то золота или там серебра. А потом в других городах получить. Ты как бы Ратуше заем делаешь. Или они потом тебе вернут с прибавкой, или без прибавки — но зато в любом городе Княжества, где есть Ратуша.

«Интересный вариант Госбанка», — думает Игнат. Рассеяно окидывает взглядом лес. Елки остались далеко за спиной. Болотистые земли — тоже. Впереди высокие холмы, как под Новогрудком. И деревья вокруг — березы, сосны, вечнозеленые свечки абисмо, пахнущие грецким орехом — словно стены в первую зиму Волчьего Ручья.

«Правда, что ли, приударить за красавицей?» — прикидывает Спарк, и сам себе возражает: ты все говоришь, говоришь… Ничего ты не цельный: липовый паломник, проводник-Людоед, отставной наместник… Говоришь одно, думаешь другое, делаешь вовсе третье! Вот как тут судить можно, по чему оценивать?

И надо ли?

И говорит проводник, больше чтобы себя самого отвлечь:

— Что семья богатая, понятно по слугам и одежде. Что знатная — по наличию герба. Кстати, могу предположить, что твоя семья еще и древняя: чем древнее род, тем проще герб… А если заемное письмо отнимут или украдут?

— А тут мое описание и этот самый герб.

— И что с того?

— И… прочитай-ка рисунок?

— Ну летучий кошак… то есть, крылатый тигр на задних лапах… на голубом поле… В изголовье стена с пятью… ну ладно, пусть будет «о пяти зубцах»…

Алиенор снова улыбается. Что-то частенько она улыбается. Зимой хмурилась больше. Впрочем, Спарк и сам рад улыбнуться. Весна же!

— … На поле лазоревом зверь восьмиполосный, двухвостый, стальны клыки изоружен, крылами над небеси оснаряжен; пятизубьим венцом наряжен, на битву изрядно спряжен; отстоит к закату, от врага крылата… Это, Спарк, случайному человеку сходу не заучить. Хоть и нарочно спряжено… тьфу, сложено, стихами. А герб следует читать в Ратуше, когда письмо предъявляешь.

«Лучше герб, чем номер паспорта и расчетного счета», — хмыкнул про себя Игнат. — «Уж зверя крылата запомнить проще, чем бесконечное семь-семь-три ноля-восемь-два-три-пять… Да тут же еще и перед глазами сама картинка… А ну-ка, вот…»

Спарк пожал плечами. Оживил уроки памяти в Школе Левобережья. И так же быстро отбарабанил описание герба. Слово в слово. Алиенор хлопнула глазами. Осторожными движениями убрала письмо. Потом бумаги. Потом чернильницу.

— И что, ваши все так могут? Южане?

— За южан не поручусь, — наместник с нарочитой небрежностью поднял брови. Порадовался впечатлению. Вздохнул:

— Был я в Закатной Крепости, на берегу Хрустального Моря. Видел южан… Там, впрочем, тоже Школа есть. Вот, кто в Школах учился, те, пожалуй, могут с одного прочтения запомнить и лист… — Спарк легонько потрепал своего коня по золотистой шее. Продолжил:

— Так что ж, украсть письмо. Девушку найти, с нужным лицом и походкой. Гербовники продаются, значит, добыть его можно. Прочитать там описание. Или, чего проще, взять письмо с хозяином. И заставить его самого все правильно сказать и получить деньги.

— Пробовали такое, — девушка прикусила губу. — Пробовали. Я чит… слышала.

— И как?

— Да так… Знаешь, Спарк… Вот, например цвет поля, он какой?

— Голубой. Или лазоревый.

— Или лазурный. Или лазуритовый. Или «синь морская». «На сини морской зверь восьмиполосной, о двое хвосты, о пятеро зубцы… Клыки стальны, крылы сильны…» Ты рядом стоять будешь, все будешь слышать, а не узнаешь расхождения. Откуда тебе знать, как правильно читается, если во всех книгах переписчикам велено хоть слово да заменять? Выходит, и так верно, и этак. А в Ратуше, кто герб по книге проверяет, они сразу видят знак. И пошлют за мной слежку. И те, кто моих, скажем, друзей, держат где-нибудь в погребе — их по мне выследят.

— А если у Ратуши не найдется кого послать — тебя выслеживать?

— Тогда еще проще. Охрана есть всегда. Не показывая и виду никакого, мне тут же приставят двоих или троих, или даже десяток, сколько бы ни нашлось под рукой. Они же и деньги понесут: дескать, правила такие. А от меня только одно требуется: в нужный момент без чувств упасть.

— Да, продумано, — завертел головой Спарк, — Я уж было собрался вам посоветовать отпечаток пальца ставить. Как в Китае. А если у меня нет герба, тогда что?

— Тогда плохо… На всех защиты не хватит. В Китае твоей тоже, небось, на всех гербов не хватило. А если всем гербы выдать, дворяне взовьются. Да и золотари, пожалуй.

— А эти-то почему?

— А что им на гербе рисовать? И какого цвета?

— Ну вот, а еще боярышня…

— Какой вопрос, такой ответ. Расскажи лучше, что в Китае твоей еще есть занимательного. И почему отпечаток пальца?

— Потому что рисунок на пальце мало у кого совпадает. Не помню, то ли на десять тысяч одно совпадение, то ли вовсе на сто. А чтоб все сразу совпало: отпечаток, внешность, походка, привычки… Поищи попробуй… Уж лучше я тебе про Пустоземье расскажу. Или про Лес. Или хоть про Хрустальное Море. В Китае в том, сколько живу, не бывал ни разу…

«А живу я… если здешний календарь приложить… уже тридцать пять лет. Ну, тридцатник-то уж точно!»

Тридцатник есть наверняка. Какой стороной тот календарь ни прикладывай. Как и Петру, Кащей который. Как там звучало — в первой части Марлезонского балета, на Земле еще… короче, в прошлой жизни… «Через десять лет я стану таким же?»