Альфред Аттанасио - Темный Берег

— А они пойдут за нами? — спросил Поч, снова вглядываясь в Глаз Чарма.

— В этом я не сомневаюсь. — Жезлы силы уже сняли усталость, и Джиоти огляделась в поисках чего-нибудь съедобного. — Надо двигаться дальше.

Лес плавно поднимался по холмам, переходя в альпийские луга, открывавшиеся в холодных синих сумерках. Дождь зарядил на всю ночь, и пришлось шлёпать по мокрой земле, подняв капюшоны. Серый рассвет вёл их вверх по террасам, к обширным равнинам выметенных ветром трав выше человеческого роста. Эти земли шорохов принадлежали зелёным медведям, грифам и стадам белых антилоп, и надо было внимательно смотреть в Глаза Чарма, чтобы избежать опасных встреч.

Они шли на запад, к снежным горам, и через два дня и две ночи вышли с равнин на травянистые склоны. В низинах росли красный тёрн и карликовые сосны, и брат с сестрой набрали ягод и сосновых шишек по дороге к высокогорной тундре. Несколько раз с горных троп были видны кружащиеся в лиловом зените змеедемоны, и приходилось прятаться в кустах и лежать тихо, пока небо не становилось вновь чистым.

Змеедемоны стаями обсели недоступные обрывы вокруг столицы Гор Мальпаис, Гордой Вершины. Проползая подобно ящерицам по козьим тропам на уступах скалистого перевала, Джиоти и Поч издали смотрели на обсидиановый город с бесчисленными шпилями и ульевыми башнями, похожими на пирамиды чёрного коралла. В город и из города, как ни в чём не бывало, летели дирижабли, на горных дорогах шло оживлённое движение. Из этого путники заключили, что горная столица и её пэр, королева ведьм Тилия, сдались Властелину Тьмы.

Поняв это, Джиоти и Поч, избегая пастушьих хуторов, стали держаться диких троп в узких ущельях. Они проходили полянами с огненными цветами, где гудели пчёлы, забредали в облачные леса замшелых деревьев и горных туманов. Ночью здесь была лишь туманная тьма, и приходилось ступать по замшелым карнизам лишь при голубом сиянии амулетов. На этот свет слетались мотыльки всех видов и размеров, и когда путники вышли из мокрого леса в оранжевый свет зари, вокруг них кружились клубами дыма крошечные бледные насекомые.

Мотыльки рассеялись под дневной жарой, и над серебристым дыханием перистых облаков и скалистой местностью горной тундры поднялась Извечная Звезда. Впереди парила стеклистая стена огромных гор, а позади и внизу тянулись обширные полосы облачного леса, крутые ложбины рваных туманов и террасы земледельцев, соединённые деревянными мостами на цветочных лианах.

День пути по камням привёл в холодную и ясную ночь, и повисли в ореоле инея Хеллгейт и Немора. К утру путники достигли края снегов и пошли вверх вдоль ледниковых потоков по обледенелым скалам. Быстрые и лёгкие облака летели наверху по синему, тёмному почти до черноты небу. И далеко-далеко внизу зеленели в дневном свете луга, как рассыпанные драгоценности.

Долгие алые сумерки вели их по заснеженному куполу, где оскользались ноги, грозя вывихом лодыжки или колена, и привели в ещё одну хрустальную ночь. Они шли под светом звёздного огня, переходя по ледовым мостам, преодолевая наст ледников, петляя между берегами каньонов высоко над ревущими потоками и широкими водопадами, подобными серебряным великанским каскадам в ярком звёздном пару.

Календарь Очей, самая высокая вершина хребта, отмечала их продвижение. Она становилась всё больше, когда брат и сестра, преодолевая лабиринты крутых склонов, камнепадов и ледников, подходили все ближе. После полуночи показалось святилище — посёлок с каменными стенами, купола и минареты рядом с лентами водопада.

К святилищу они подошли рано утром и обнаружили там разгром. Змеедемоны налетели несколько дней назад, и от мудрецов остались обглоданные кости да обрывки одежды, рассеянные по каменистым полям, куда они пытались бежать.

Наружные стены святилища были проломлены в нескольких местах, на мощёных дворах намело сугробы. Здесь тоже лежали разорванные трупы — кости, обтянутые кожей, высушенной ветром и холодом. Высокие окна были разбиты, большой зал стонал и вздыхал, как пещера ветров.

Джиоти и Поч ушли, не говоря ни слова. Говорить было нечего. Они не знали, остался ли чародей Канал среди безымянных мертвецов, или сбежал, или поднялся к безвременным высотам Календаря Очей, но задерживаться в этом негостеприимном месте они не могли. Оставалось только надеяться, что жезлы накопили достаточно энергии, чтобы хватило на спуск с холодных высот.

Зная, что Властелин Тьмы захватил Горы Мальпаис, они пошли на юг, прочь от снежных гор, держа путь на исчерченные реками долины водопадов Мирдата. Чарм они экономили, используя только по одному жезлу за раз. У берега лесистой реки им попался каяк, привалившийся к поваленному дереву и застрявший в его ветвях.

Вытащив каяк, брат и сестра сели в него и поплыли вниз по течению, избегая широкой реки с её селениями и держась мелких рукавов, протекавших под изумрудными туннелями лесных крон, увитых мхом, эпифитами, орхидеями и бромелиями. Через несколько дней такого пути, прерываемого, когда надо было обходить пенные водопады и быстрые пороги, они вынырнули из горной страны к мелям. Протоки журчали среди песчаных наносов и исчезали в галечных отмелях на травянистых берегах у призматических стен гигантских деревьев — дождевых лесов Бриса.

На песчаной почве с лесной подстилкой, зернистой, как битое стекло, стояли толстые стволы с хрустальной корой стеклистых чешуек. Сияющие стволы расходились наверху разноцветными ветвями, и каждое дерево сверкало спектральными листьями всех оттенков. Лесной коридор преломлял отфильтрованный свет лучами всех цветов радуги. Обманчивый свет лесной чащи подавлял и сбивал с толку.

Бредя переливающимися бульварами леса, путники не разобрались в дрожащих цветных тенях, пляшущих вокруг них и в Глазах Чарма, и забрели в паутину паука-дракона. Красный арахнид с чёрными пятнами, размером с человека, беззвучно бросился на них из укрытия, вытянув восемь остроконечных ног, чтобы пронзить добычу.

Поч вскрикнул, когда, пытаясь вырваться, лишь сильнее запутался, и вскрикнула Джиоти, когда её ружьё застряло за спиной в клейких нитях. Она сумела вывернуть руку за спину и достать зарядный боек и курок. Первый выстрел разрезал опорные струны паутины и вырвал сверкающие осколки радужного сука.

Паук рухнул на Поча, мальчик истошно завопил.

Джиоти сорвала с плеча ружьё, и второй выстрел разнёс паука в коричневую кашу с дёргающимися обломками ног. Она бросилась к брату, зажала рукой булькающую рану у основания шеи, а другой выхватила целительные опалы из внутреннего кармана нагрудника. От их прикосновения кровь остановилась, и рана стала заживать. Она была глубокой — Поч не сможет идти ещё несколько часов.