Пирс Энтони - Властью Песочных Часов

— По правде говоря, — смущенно пояснила Луна, — я еще не решила, буду ли я выдвигать свою кандидатуру.

Нортон промолчал. Ему было стыдно, что в последние годы — до принятия Песочных Часов — он так оторвался от цивилизации и так углубился в личные проблемы, что и слыхом не слыхал о сенаторше по фамилии Кафтан.

— Но после того как вы в критической ситуации устоите против сатанинского политического воинства, — сказала Лахесис, — вы станете кандидатом номер один на президентских выборах! Я читаю это по моим нитям.

Теперь ясно, почему Сатана так ненавидит Луну! Умная женщина, которая занимает видное место на политическом Олимпе, имеет поддержку инкарнаций, а также является наследницей магических способностей своего отца, выдающегося мага! Такая способна противостоять любым проискам Князя Тьмы! И раз Сатана так стремится ее убрать — значит, он действительно задумал нечто масштабное, нечто воистину дьявольское!..

— Так вот в чем состояла «проказа» беса, который прокатился в прошлое на моей шее! — воскликнул Нортон.

— Да, он почти полностью нейтрализовал яд в капсуле, которую принял сенатор, — сказала Лахесис. — Стало быть, сенатор не умрет. Луна не выдвинется на первый план в политике — и не сможет в нужное время противостоять замыслам Сатаны.

Что и говорить, тонкий и коварный замысел!

— Почему бы Луне не получить пост сенатора на обычных выборах? — спросил Нортон.

— Соперничать с действующим сенатором, который представляет твою же партию? — возразила Лахесис, проявляя неожиданную эрудицию в области американской политики. — Вы когда-нибудь слышали о таком? Или о сенаторе, по своей воле отказавшемся от участия в очередных выборах? Сенат — это место, откуда или выносят вперед ногами, или убираются, проиграв представителю другой партии. Сенатор, который избежал отравления в шестьдесят два года, проживет еще двадцать четыре года. Он только что выбран и до следующих выборов почти шесть лет. Если Луна и пробьется в сенат — каким-то чудом и только через шесть лет, — то она не успеет к нужному моменту набрать достаточно политического веса и не будет возглавлять тот самый сенатский комитет, который должен сыграть роль последнего бастиона в войне с Сатаной! Нет, это не вариант! Чтобы победить Князя Тьмы, Луне надлежит стать сенатором именно тогда, когда она получила этот пост! Мы обязаны восстановить ядовитость яда — и убрать сенатора, оказавшегося на пути Луны!

— Но это же убийство! — в ужасе вскричал Нортон. — Форменное политическое убийство!

— Мы не убиваем, — сказала Гея, со значением взглянув в сторону Танатоса. — Мы просто распределяем жизнь и смерть.

Лахесис выбрала более убедительный аргумент:

— Если следовать логике, то мы просто восстанавливаем уже случившееся. Мы восстанавливаем естественный ход вещей. Человек погиб без нашего участия. При чем же здесь убийство?

Нортон был в смятении. С несчастным видом он пытался возражать дальше:

— Сознательно отравить человека — разве это не убийство? Остальное — пустые словеса!

— Послушайте, Хронос, разве у вас есть другое предложение? — мрачно осадила его Лахесис. — Вы подумали о том, что произойдет, если Сатана одержит победу? Сколько миллионов или миллиардов людей будут обречены на муки и гибель и самым буквальным образом окажутся в Аду?

— Нет, не подумал, — простодушно признался Нортон.

— Как только партия сатанистов придет к власти, почитание Бога объявят уголовным преступлением. Всех несогласных будут ждать тюрьмы, лагеря и пытки. А тех, кто испугается и начнет молиться Сатане, ожидает Ад. И малодушных, разумеется, окажется большинство, ибо известно, что плоть слаба. С такой поддержкой Сатана добьется своего: равновесие существенно качнется в сторону Зла, и оно победит сперва на Земле, а затем и во всей Вселенной. Что значит смерть одного сенатора — когда альтернативой ему является грядущая смерть Бога?

— Он ведь вечен, — слабо возразил Нортон.

— Чем вечное изгнание лучше смерти?

— Но то, что вы предлагаете, — не унимался Нортон, — это же циничное «цель оправдывает средства»! Хороши мы будем, если сотворим Зло во имя Добра!..

— Красиво говорите! — задиристо сказала Гея. — Отчего бы вам лично не совершить экскурсию в Ад и воочию не убедиться в безмерной силе Сатаны? Бросьте взгляд на место, куда человечество в полном составе попадет из-за вашего чистоплюйства!

Глаза ее при этом были как голубое небо с внезапно налетевшими грозовыми тучами.

— А я могу это сделать? Я могу побывать в Аду?

— Вы инкарнация. А значит, вольны бывать везде, где пожелаете. Даже Сатана не смеет вам в этом перечить.

Нортон задумался над предложением посетить Ад — и пришел к выводу, что это излишне. Он и без того был уверен в том, что Сатана есть Зло. И отдавать ему мир — сущее безумие.

Убивать не хотелось. С другой стороны, вся этика его работы с прошлым зиждилась на сомнительных основах. Если он такой добрый, отчего бы ему не заняться переделкой всех судеб, отменой всех убийств в прошлом… за последние десять лет? за последние сто лет? за последнюю тысячу лет? Где остановиться? На отмене факта десятка убийств — или миллиарда убийств? Если он всего этого не делает, то нечего рожу кривить от одного погибшего ради непришествия к власти Сатаны!

— Я помогу вам, — решительно сказал Нортон. — Я отправлюсь в прошлое — и все улажу.

Гея протянула ему коричневую капсулу в твердом прозрачном ящичке.

Нортон принял ящичек дрожащей рукой.

— Вы подмените капсулу с бесовским заклятием на эту, — сказала Гея. — Действует мгновенно. Сенатор не будет страдать.

Нортон кивнул.

— И помните, вы спасаете мир.

— Я помню, — уныло отозвался он.

— К вам посетитель, сэр, — доложил дворецкий.

— Меня ни для кого нет, — сказал Нортон. — Мы с Часами здорово притомились. Нам бы отдохнуть.

— Сэр, это не тот посетитель, которому легко отказать. К тому же он весь кипит от злости.

Нортон насупился:

— Надо понимать, это Сатана? Что ж, нет ничего удивительного. Зовите сюда — чтобы я лично послал его к черту!

Сатана не кипел от злости. Он дымился от злости серным противным дымком. Между его волосами вдруг стали заметны рожки — потому что они раскалились как две железки в огне.

— Вы мешаете работе моих демонов! — с порога закричал Сатана. И по его губам пробежали язычки пламени.

— Они мешали моей работе, — отрезал Нортон. — А теперь извольте убираться из моего дома. Ничего общего с вами иметь не желаю!

— Вы испохабили мой грандиозный проект, пустили под откос все мои великие планы!

— И очень этому рад. Мне не нравится, когда меня держат за мальчика и дурят почем зря — и при этом используют на потребу Злу!