Алия Якубова - Война на личном фронте

— Все будет отлично. Спи, — как бы мне хотелось самой верить в эти слова.

Вскоре её дыханье стало ровным, она и вправду уснула. А вот я долго ворочалась. Когда же, наконец, заснула, то меня посетил весьма странный сон.

Снилось, что я опять в Древнем Египте. Сейши-Кодар. Я сражаюсь в самой гуще битвы, покрытая кровью врагов с головы до пят. Я на грани коллапса. Внезапно сражение прекращается. Я медленно, с наслаждением слизываю с рук кровь, а мои глаза пусты и холодны. В общем, проснулась я с колотящимся сердцем.

Желая успокоиться, я прошлёпала на кухню — воды попить. Что бы значил этот сон? Послание из прошлой жизни? Но я никогда не была… такой.

После стакана воды мне стало лучше, но неприятный осадок в душе все же остался. К чему все это? Стараясь привести мысли в порядок, я, как последний алкоголик, приложила стакан ко лбу.

В этот момент на стол вспрыгнула Миу, и я чуть не окатила себя остатками воды из стакана. Погруженная в свои мысли, я даже не заметила её приближения. Дурной признак!

— Прости, — пробормотала Миу, увидев эту мою реакцию.

— Да ничего, — ответила я, ставя злосчастный стакан на стол.

— Почему не спишь?

— Сон дурацкий приснился.

— Расскажешь?

Я рассказала. Выслушав меня, кошка пробормотала:

— Хм. Странно… Обычно я хорошо толкую сны, а этот не могу…

— Может, это тот самый случай, когда сон — просто сон, и ничего не значит, — пожала я плечами. — Ладно, пойду досыпать.

На этот раз я заснула почти сразу, но спала как-то беспокойно, хотя и без сновидений. Уже хорошо. Разбудили меня вопли Тины. Пришлось встать, чтобы разобраться в чем там дело.

Нашарив тапки, я пошла в коридор, откуда, собственно, и доносился голос сестры. Там я увидела стоявшего на пороге очередного посыльного. Блин, скоро я их всех в лицо буду знать! Опять корзина цветов, которую мне хотелось надеть кое-кому на голову, но, помимо неё, посыльный держал в руках оббитую бархатом коробочку.

— Вы Элеонора Вестер? — спросил он.

— Да.

— Это вам.

Он протянул мне цветы и коробочку, которую я, после некоторых колебаний, все же открыла. Внутри, на бархатной подушечке лежал массивный золотой браслет, усыпанный изумрудами и бриллиантами. Один из изумрудов был, наверное, с ноготь большого пальца. Шикарная вещь, стоимость которой вряд ли меньше 10000 зелёных. В коробочке ещё была карточка с запиской.

«Прими этот подарок в знак моего нижайшего извинения и любви. Я был не прав. Прости. Кшати.»

Прочитав, я возмущённо фыркнула. Он что, думает вот так задобрить меня? Откупиться? Мой вчерашний гнев вновь поднял голову, пламенем полыхнув в глазах.

— Распишитесь, пожалуйста, — робко подал голос посыльный.

— Нет, — ответила я, стараясь обуздать свою злость. — Отправьте все это обратно.

— Вы хотите все это вернуть отправителю? — парень нервно сглотнул.

— Именно.

Видно в моем взгляде или голосе было что-то такое, от чего посыльный побоялся спрашивать что-либо ещё. Он просто все забрал и испарился.

Как только он удалился, Тина набросилась на меня:

— Ты что, с ума сошла? Такой шикарный подарок!

— Ну и что? — безразлично ответила я. Драгоценности всегда мало трогали моё сердце.

— Он ведь от Кшати? — не унималась сестра. — Раньше ты охотно принимала его дары.

— То было раньше.

— Вы что, поссорились?

— Какая разница? И вообще, я пошла в душ.

Тем самым я поставила точку в нашем разговоре. Но время самокопания прошло, и я хотела бы услышать чьё-нибудь независимое мнение по этому поводу. После несложных умозаключений выбор пал на Дени. Для чего ещё нужны друзья?

Мы сидели в клубе, в нашем кабинете, в уютной обстановке. Во время моего рассказа она то и дело широко распахивала глаза или приоткрывала рот, но воздерживалась от реплик, пока я не закончила. Потом её словно прорвало:

— Только ты могла попасть в такую ситуацию! Подумать только! Очаровала самого Ранджмира! И даже успела с ним поссориться. И почему я все узнаю последней?

— Зато из первых уст, — усмехнулась я. — Лучше скажи, что мне дальше делать.

— А сама ты как думаешь? — спросила Дени, убирая непослушную прядь с глаз.

— Понятия не имею! — вздохнула я, подперев подбородок кулаком. — Кшати мне нравится, правда нравится. Но то, что он выкинул… Это слишком напомнило мне Рональда (моего бывшего возлюбленного). А я не хочу второй раз наступать на одни и те же грабли!

— Тут, мне кажется, ты преувеличиваешь. Не думаю, что Кшати похож на твою несчастную любовь.

— Не знаю, не знаю, — пробурчала я.

Дени внимательно на меня посмотрела, будто старалась что-либо прочесть на моем лице, потом улыбнулась и сказала:

— Невероятно! Ты наконец-то вышла из глухой обороны и влюбилась!

— Что?!

— Скажешь нет? Ты бы не переживала так, если бы между вами был только голый секс.

Я открыла рот, чтобы возразить, и закрыла его. А ведь Дени была в чем-то права, если не во всем. Черт! Я?! Влюбилась?!

— Что у тебя с лицом? — вырвал меня из моих мыслей голос подруги. — У тебя такой вид, словно тебя чем-то шандарахнуло. Возможно, током.

— Нет, просто… Ты, наверное, права…

— Кто бы сомневался! — усмехнулась она. — Вождь всегда прав!

— Ну-ну.

— Так что, твоя злость прошла?

— С чего вдруг? Да, признаю, я влюблена в Кшати, но злиться от этого меньше не стала.

— Ты неисправима! И сколько ты собираешься дуться?

— Столько, сколько посчитаю нужным.

— Но Кшати живой человек…

— Вообще-то он вампир.

— Та-а-ак… — протянула Дени, откидываясь на стуле. — И почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Надо же было когда-то сказать, — я пожала плечами, старясь сохранять невозмутимость. — Да и этот факт практически ничего не меняет.

— Скажешь тоже! По-моему, это меняет все, — фыркнула Дени. Она сильно недолюбливала вампиров с тех самых пор, как один полукровка подчинил её своей воле. Он был членом Триады. Я его потом убила.

— Не думаю. Что ж поделать, если мне не везёт на простых смертных?

— А ты пробовала?

— Ой, не начинай! Может, это и к лучшему, что Кшати не совсем человек.

— Это почему же?

— Не забывай, что меня тоже нельзя целиком отнести к людям. Я — оборотень, а это накладывает кое-какие следы.

— Что-то не замечала.

— Но я же с тобой не сплю, — мои губы сами собой разъехались в улыбке.

— То есть, будь Кшати человеком — тебе пришлось бы следить за своей силой во время секса с ним, а так в этом нет необходимости?

— Ну да.

— Хм, а я ведь никогда не думала об этом! Ты такая… нормальная, что я совершенно забываю о том, что иногда ты покрываешься мехом.

Я лишь улыбнулась. Медленно моя злость на Кшати начала таять. Но исчезать совсем не спешила. Он задел меня за живое. Царапнул моё сердце. Словно порез от бумаги — еле заметный, но болезненный.