Роман (Крысь) Хаер - 2. С другой стороны

– Это в такой ответственный момент! – закатил в полуобморочном состоянии глаза Едигей, и я на секунду испугался, что монгол потеряет сознание прямо в процессе разговора, но обошлось. Едигей собрался с силами, и продолжил исповедь:

История с седлом Тимучина вообще полна загадок. Якобы оно было семейной реликвией в роду хана Джамуха, но в период революционной Монголии надежно спрятано от всех в фамильных тайниках, потом найдено и снова потеряно, уже при помощи современной бюрократической отчетности. То ли оставили не там, где положено, то ли вообще полигон степной сдали для испытаний современных технологий вместе с фамильными тайниками и, естественно, фамильных тайников вместе со всем их содержимым после этого больше не стало. Словом – история темная, покрытая мраком таинственности и недоговоренностей, как и любая другая позорная ситуация.

И вот приближенные монгольского хана, чтобы хоть как-то прикрыть тылы (и не только тылы), послали Едигея, дав тому кучу полномочий, в современный Вавилон, открытый всем соседним мирам, ближайшим из которых оказалась Москва. Задача у Едигея была для начала официализоваться. Зачем он детективное агентство открыл я так и не понял, обычного представительства хватило бы за глаза – не иначе как хотел разрешение на оружие получить. Монгол без сабли – не батор! Потом стал искать по всей Москве проводника-джисталкера, в надежде быстренько пробежаться по мирам как по лавкам, чтобы найти эксклюзивчик, который бы заменил седло Чингисхана в глазах хана Джамуха. И вот тут монгольский детектив столкнулся с неожиданной трудностью – он не мог оставить четкого заказа, поэтому госконторы сразу отпадали. Сунувшись к частным джисталкерам, Едигей тоже потерпел фиаско – никто не хотел работать с его прекрасным детективным агентством "И-Батор" по совершенно непонятной причине. И тут монгольскому детективу улыбнулась удача – он узнал о существовании джисталкера по имени Тим, который может достать совершенно нереальные вещи, и даже вытащил откуда-то настоящий "Камень света"! Узнал об этом монгол совершенно случайно – у старушки, сдающей квартиру бравым монголам, внук учился с моей дочерью в одном классе. Вот так, оказывается, я стал единственным человеком, который хоть иногда соглашался с ним говорить, и то делал это почему-то крайне неохотно. А когда я пропал на четыре дня – Едигей просто впал в отчаяние. На послезавтра запланирована мировая презентация огромных мохнатых коней, а замены седлу Чингисхана – символу новой породы – нет до сих пор. Без всякой надежды Едигей позвонил мне и – о чудо!

– Ты великий сабдык! – опять употребил детектив свое любимое слово, и начал приближаться к завершающей части своей исповеди:

Мало того, что я оказался доступен – прямо на моем плече имелось то, что было в данный момент жизненно необходимо всей прогрессивной Монголии! А когда я сказал монгольскому детективу, что это не конское, а настоящее драконье седло из магического мира – глава "И-Батора" просто забился в экстазе.

Далее последовал небольшой торг прямо по мобильнику. Несмотря на неограниченные полномочия, данные приближенными могущественного хана своему московскому представителю, денег за седло мне было предложено не так уж и много.

– Так все в Москве дорого, – начал сокрушаться монгол, пряча глаза. – А лицензии сколько стоят! А аренда жилья и офиса!

– И не говори! – неожиданно влез в разговор улыбающийся пьяный Саня, но под строгим взглядом Димы стразу стушевался.

– Вот что, Едигей, – начал я, желая просто отделаться от монгола. – Я хочу за это седло сто тысяч еврази, и вообще – эту цену я назвал только из уважения к монголо-татарскому игу! А так я не планировал его продавать, ибо инвентарь привезен мною исключительно для украшения офиса!

– Дай мне срок до завтрашнего утра! – неожиданно тонким голосом взмолился монгольский детектив. – В десять часов я буду у вас в офисе!

– Хорошо, – согласился я и дал отбой не прощаясь – честно говоря, только потому, что жутко устал на протяжении всей исповеди монгола держать на плече седло, а бросать на пол предмет, на который Едигей взирал прямо-таки с благоговением, было как-то не очень удобно.

Сбросив громоздкий тяжелый предмет с онемевшего плеча на пол, я уселся на кожаную обивку и тяжело перевел дух. Седло в очередной раз проявило свой вредный характер – не преминуло уличить момент и устроить очередную небольшую пакость, на этот раз испытывая мою выносливость в качестве сёдельной подставки.

"Ни на секунду с тобой не расслабишься", – тяжело дыша, подумал я, уважительно похлопав по старой коже.

Потом я отдышался, спохватился и взглянул на ребят. Саня переводил восхищенный взгляд с меня на седло и обратно, а Дима прищурился и скептически рассматривал только мою скромную персону – со школьной скамьи такой взгляд означал одно: "А у кое-кого кое-что не треснет от жадности?"

– Мне надо было от него отвязаться, – смущенно начал объясняться я. – Очень устал, а седло бросать на пол при клиенте не хотелось…

– Наоборот! – воодушевленно крикнул Александр, скосив глаза к переносице. – Мне очень понравился твой стиль переговоров!

– И сумма тоже, – ехидно пробубнил Дмитрий. – Ты с головой дружишь?

– Да не собираюсь я седло продавать! Оно нам самим жизненно необходимо!

После этого последовала сцена, которая доставила мне массу удовольствия. Ехидное выражение сошло с лица горообразного бухгалтера, а невысокое начальство сразу перестало довольно лыбиться. Приятели-предприниматели отнеслись серьезно к моему заявлению, зная – если мне что-то втемяшится в голову – оттуда это выбивать впоследствии гораздо более затруднительно, чем сразу же непосредственно после втемяшивания. Через полчаса споров, криков и демонстративных падений Сани в обморок (нашелся нетрезвый артист с погорелого театра!) мы пришли к единому мнению:

Завтра в десять утра ждем монгольского детектива с деньгами. Если он придет вовремя и сразу переведет всю сумму – то седло уходит в Монголию, плюс к этому в нагрузку туда же бесплатно отправляется рыболовная сеть. Фирма ребят получает свои комиссионные, а куча-мала с тех пор играется только в спортзале. Если монгол запаздывает – седло остается в офисе и используется по назначению – и примерно через год ежедневной кучи-малы руководство фирмы лишается животов, попутно приобретая спортивные фигуры. Финансовых затруднения я не испытывал, так что вариант номер два был для меня предпочтительнее (люблю я ребят – поэтому буду мучить!).

Скрепив достигнутые договоренности рукопожатием, и отметив это событие, допив остатки водки (от бутылки к этому времени осталось как раз три рюмки), мы покинули гостеприимный офис и отправились по домам.