Александр Рау - Меч, палач и Дракон

Знать же бурлила, как никогда прежде. Смерть короля дала ей мощный толчок. Дыхнула свежим ветром в затхлую комнату, где все всем уже известно и скучно.

— Не представляете, Гийом, все волнует один вопрос: кто будет регентом, и какие вольности и привилегии кому дарует. Никакого уважения, короля вчера только погребли! — возмущалась рыженькая Изабелла де Кордова — похожая на красивую куклу — та самая женщина, из-за которой когда-то чародей сражался с Луисом.

Раньше она мага с трудом терпела, теперь — после их с Луисом возвращения из Алькасара — стала целовать при каждой встрече, благодаря за спасение мужа. Изабелла, будучи фрейлиной Ангелы, так же активно помогала устраивать тайные свидания.

— Делят деньги и плетут интриги. Планируют, кого съедят, если заполучат заветный пост. Стервятники, — дала как всегда емкую характеристику Кармен Феррейра.

— Господи, как мне тяжело. Подхалимы, ухажеры, новоявленные поклонники и назойливые посетители-просители покою не дают! — жаловалась Гийому Ангела и отдыхала на его плече в редкие мгновения встреч.

Приходилось таиться. Гальба и его клевреты пожирали мага глазами, но пока молчали, хоть Гонсало, наверняка, рассказал все своему другу герцогу. Их порывы пока останавливал траур по королю, время и силы занимали интриги.

Придворные тоже не жаловали королевского мага.

— Нам очень жаль, что ты: колдун, убийца, низкорожденный зазнайка, «заброда из-за моря»… — нас скоро к счастью покинешь! — таков был общий неизменный смысл десятков льстиво-ядовитых фраз, что он слышал каждый день.

Время и долг требовали от Гийома проводить дни во дворце, с головой окунаясь в тягучее болото сплетен и интриг, кружиться среди гнойных придворных лягушек — прожигателей жизни, охотников за богатством и титулами.

Даже Марк де Мена, при всей личной неприязни к нему мага, принес, по его мнению, в десять раз больше пользы Камоэнсу, чем любой из этих духовных кастратов.

Смерть Хорхе вызвала беспокойное оживление среди правителей соседних государств.

— Король Стивен устроил по этому поводу трехдневный бал, — рассказывал чародею дипломат Мигель Клосто, — Далацийское посольство, прибывшее за принцессой, собирается назад. Официальная причина — не время, а может, решили подумать, нужна ли их принцу Марку наша Ангела без дяди Хорхе за спиной?

— Алькасары — наша головная боль — опять зашевелились, — делился с Гийомом данным разведки Агриппа д'Обинье.

Маршал питал к магу глубокую вражду, но рассчитывал на него, как на сильного союзника при возможной войне. Из всех сторонников Гальбы он единственный, кто вел себя достойно.

Через семь после смерти Хорхе Блас Феррейра пригласил Гийома к себе домой на ужин. Эти полторы недели дались ему нелегко. На лбу прибавилось редких пока морщин.

— Плохо заботитесь о муже, Кармен, — попробовал пошутить маг, разделывая фирменное жаркое.

— Если бы не я, эта служба его бы уже в гроб свела вслед за Хорхе, — без тени юмора ответила темноволосая девушка, — Муж мой теперь будет принца до самого совершеннолетия охранять — честь великая, а ответственность еще большая. Не дают ему покоя, стервятники.

Благодарный Блас спрятал ее ручку в своей большой ладони.

— У меня к вам Гийом предложение о встречи от Агриппы д'Обинье. Разговор будет крайне серьезным.

— Догадываюсь, — кивнул маг, вытирая рот салфеткой, — Согласен, всегда полезно знать мысли противника. Когда и где?

— Завтра, здесь же. Мой дом считается нейтральной территорией.

— Молитесь, чтобы так и оставалось. Я буду, — пообещал маг, — Кармен, подруга моя любимая, передайте мне вот этого вина. Да, благодарю.

— Вы знаете, Гийом, я человек прямой и честный, так что и говорить буду открыто, — начал свою речь маршал Агриппа д`Обинье, стряхнув пылинку с рукава красного с голубым камзола.

Рядом с ним сидел Гонсало де Агиляр. Гальба знал, кого присылать, с прочими его клевретами маг говорить бы не стал.

— Слушаю вас, маршал.

— Я много спорил насчет вас с герцогом, маг. Пытался доказать ему вашу полезность. У нас с вами есть, что вспомнить: и Алькасаров, и бунт Пяти Графов. Вы зарекомендовали себя отличным воином.

— Благодарю, — сухо ответил маг, поднося к губам чашку кофе.

Он, как и Агриппа был спокоен, а вот Гонсало заметно нервничал, теребя свой знаменитый золотой плащ, что уже стал его отличительным признаком.

— Наш великий король умер, Гийом. Вы подчинялись только ему, пользовались его личным покровительство и особым доверием. Это ограждало вас от многих бед. Теперь ситуация изменилась. Нет той прежней плотины, что сдерживала реку недоброжелательства.

Маг усмехнулся.

— Мягко сказано. Вы собрались стать дипломатом, Агриппа? Правильнее, реку злобы и ненависти.

— Рад, что вы меня поняли. Плотины нет. Ваше положение неустойчиво опасно. Нет защиты.

— Я сам могу себя прекрасно защитить. Вы это знаете.

Маршал нахмурился, вспомнив брата, павшего от руки мага.

— Простите, маршал, — Гийом искренне извинился.

Д`Обинье понял это и продолжил:

— Я и мой друг герцог Гальба предлагаем вам покинуть Камоэнс. Это было бы лучше для всех, — заключил полководец, — Вы заберете все нажитое имущество, мы купим ваш дом, и беспрепятственно с подобающими почестями довезем до границы.

— Лестное предложение, — маг задумался, — Как же я всем вам мешаю, сеньоры! Удивительно, не покушение, а переговоры. Нет. Не согласен. Хорхе умер, но мне есть, зачем здесь остаться. Вы никогда не были изгоем без родины, Агриппа? — попробуйте.

Маршал не ответил.

— Гийом, я заверяю вас, что буду достойно охранять наши общие святыни, — неожиданно произнес молчавший доселе Гонсало, — Клянусь!

— «Святыни» — интересное слово. Похвально. Редкое благородство. Удалить соперника. Эх, обучил я вас, де Агиляр, на свою голову, — вздохнул маг.

— Подумайте еще раз, — попросил Агриппа, — Ошибка может дорого стоить.

— Благодарю за заботу. Маршал, вы сегодня продемонстрировали образец благородства. Честно. Я не шучу. Знаю, чего вам это стоило. Нет, сеньоры. Простите великодушно за резкость и ехидство слов моих прежних, — серьезно произнес чародей, — Я остаюсь.

Гонсало прикусил губу и отвел взгляд. Агриппа д`Обинье повел себя спокойней.

— Жаль, — тридцатилетний полководец с манерами франта поднялся, в голосе его неожиданно зазвучала сталь привычного длинного меча для конного боя, — Предупреждаю, вы делаете роковую для себя и дорогих вам людей ошибку. Но если решите передумать — в любой момент обращайтесь ко мне. Даю слово — улажу все миром.

На следующее утро было назначено расширенное заседание Совета Министров, приближенным Хорхе предстояло выбрать временного регента. Назначение постоянного — прерогатива Совета Графов, заседание которого откроется еще не скоро. Камоэнс велик, много времени нужно, чтобы собрать минимум две трети из шестидесяти четырех графов со всех двенадцати провинций.