Александр Прозоров - Клан

— Это здорово, — согласился Дикулин. — Хотя две недели — тоже изрядный срок. А какой будет к этому известию неприятный комментарий?

— Почти два месяца назад в моем магазине тебя убил заезжий колдун. Заколол мечом.

— То есть я мертвый? — поднял Леша руки и покрутил их перед лицом.

— В зеркало давно не смотрелся?

Дикулин повернулся к зеркалу у двери и осекся. Оттуда смотрел незнакомый старик: глубоко провалившиеся глаза на изрядно усохшем лице, недельная щетина, впалый живот. Но самое главное: на груди, на самом сердце, по коричневой от крови рубашке тянулся длинный разрез. Память немедленно услужливо подсказала, откуда взялся разрез, выдав картинку широкого лезвия, входящего в грудную клетку, ухмылку беглого колдуна, слабость в руках…

— Это сон, — тряхнул он головой. — Так не бывает.

— Тебя ущипнуть? — поинтересовалась Лена.

— Будет больно?

— Я постараюсь.

Алексей огляделся. Посмотрел на пол, на стены, на свои руки. Все казалось реальным. Но вот отражение…

— Что теперь будет?

— В первую очередь, сними всю эту грязь. Я приготовила для тебя чистую одежду. Во-вторых — иди в душ. Тебе нужно хорошенько отмыться. В-третьих, тебе нужно много и сытно есть. Ты потерял очень много сил.

Скинув в ванной комнате рубашку, он с любопытством ковырнул ногтем рубец на сердце.

— Получается, я теперь зомби? Оживший мертвец?

— Ты самый обыкновенный человек, получивший глубокий порез, — ответила Лена из-за полиэтиленовой занавески. — Поболит и перестанет. Мыло и мочалка в шкафчике. Ты сперва смочись, потом сдери верхнюю корку, потом помоешься шампунем.

— Но ведь так не бывает!

— Это говорит мне человек, в реальности показавший сказку «Двенадцать месяцев»?

— Там-то ерунда. Облака разогнать да с русалками договориться. А здесь… Удар в сердце. Железякой в ладонь шириной. Кончик, небось, из спины вышел.

— Вышел, — спокойно согласилась Лена. — Будет у тебя два шрама. А что касается железки… Учение Мединет-Абу учит нас, что человеческое тело вообще не способно к жизни. Оно создано только для того, чтобы бестелесные души могли общаться между собой. Оно всего лишь инструмент, воспринимающий внешние приказы и приводящий их в действие. По приказу души тело может зарастить самые страшные раны. Но оно же может сгинуть от мельчайшего повреждения. Все зависит от того, нравится душе в этом теле или нет. Будет она спасать свою материальную оболочку — или предпочтет найти более качественную. Если не дать душе уйти, она поневоле станет лечить то тело, в котором находится. Пока вы дрались, я заговорила платок словами сети Дуата. Если положить такую ткань человеку на лицо, его душа не сможет покинуть тело.

— Так, значит, ты — ведьма? — внезапно озарило Алексея. Молодой человек высунулся из-за занавески: — И была ведьмой все время, пока я пытался поразить тебя своими наговорами?

— Я не ведьма, — сунула ему Лена полотенце. — Я девственница из клана Нефелима. Мы не занимаемся магией. Мы храним знания древности, данные нам для исполнения великой цели.

— И какой?

— Мы храним покой Великого Правителя, Сошедшего с Небес и Напитавшего Смертные Народы Своей Мудростью.

— Какого-какого правителя?

— Ты обязан выражаться о нем с большим уважением, Алексей! — Рванула занавеску девушка, в ее голосе прозвучал металл. — Не забывай, ты говоришь с его служительницей, и ты сам обязан существованием только подаренному Великим знанию! — И она ткнула пальцем в розовый шрам на груди молодого человека.

— Аленушка, пожалуйста, не превращай меня в жабу! — Дикулин торопливо прикрыл бедра полотенцем. — Я ведь всего лишь спросил, кто это такой. Я этого и правда не знаю.

— Нефелим — это создатель, хранитель и учитель человечества, — сухим, как наждачная бумага, голосом сообщила Лена. — И запомни, несчастный: номария позволила вернуть тебя к жизни только потому, что ты должен принести Нефелиму клятву верности и стать самым преданным и честным его слугой. Но сперва — пройти испытания, чтобы оказаться достойным этой чести.

— А если мне не хочется быть слугой?

— Тогда… — Лена вздохнула. — Тогда я лишусь тебя, а ты — жизни. Номария дала мне два дня, чтобы ты набрался сил и понял, какой чести удостаиваешься. Хватит комкать полотенце. Обвязывайся, и пойдем в комнату. Я дам тебе одежду.

— А все-таки, Лена… — Дикулин зашлепал за ней босыми ногами. — В чем заключается эта честь?

— Во-первых, — девушка открыла нижнюю полку и стала вынимать одежду в магазинной упаковке, — если ты станешь мужчиной клана, то я буду твоей любовницей, а если захочешь, то и женой. Во-вторых, Нефелим…

— Можно не продолжать, — остановил ее Алексей. — Я согласен.

— Ты балбес, — без всякой злобы сообщила девушка. — Может быть, я для тебя и дороже Великого, но для меня, запомни, он всегда будет стоять на первом месте.

— У тебя очень красивая грудь, Леночка, — перебил ее Дикулин.

— Леша, я тебе говорю о судьбах человечества, а у тебя одно на уме!

— И я о том же, — кивнул молодой человек. — За право ею обладать я уже давно согласен служить кому угодно.

Девушка сперва нахмурилась, потом улыбнулась, потрепала его по голове, наклонилась и крепко поцеловала:

— Знал бы ты, как я по тебе соскучилась.

— Я тоже…

— Врешь! — отпихнула его на спинку кресла девушка. — Валялся мертвецом и в ус не дул!

— Интересно. И как я при этом выглядел?

— Как обычно. Нетленные мощи, и все. Тебя нельзя было оживлять, пока рана не затянется. Вот и ждала… — Она поставила на журнальный столик тарелку с мясом. — Ешь, у тебя всего два дня, чтобы восстановить силы.

— Не много, — взялся за вилку Дикулин. — А теперь только не сердись, скажи пожалуйста, так кто же это все-таки такой ваш Великий Правитель, которому я должен поклясться в верности?

— В шумерских хрониках рассказывается о существовании планеты Нибиру, — поставив кресло напротив молодого человека, начала рассказ Лена. — Ее также называют планетой пересечений. Она приближается к Земле раз в три с половиной тысячи лет, чтобы потом опять умчаться в космос. Семь с половиной тысяч лет назад с нее и спустился Нефелим. Он обладал невероятной мудростью, невероятной силой. Он взялся за Землю как за комок глины и сделал из нее мир, пригодный для жизни. Он заселил этот мир животными и людьми, он научил их всему, что знал сам. Он сделал этот мир красивым и справедливым. Но эта работа отняла у Нефелима слишком много сил. Четыре тысячи лет назад он заснул. И лишь когда над усыпальницей начнут полыхать огни, когда защитники врат в мир мертвых займут место в его ногах, а вокруг усыпальницы соберутся хранители душ из трех стран пирамид — лишь тогда закончится отдых Великого, и он пробудится, чтобы снова править миром, чтобы вернуть в него справедливость и счастье.