Александр Прозоров - Алтарь

— Это… — Виктория потрясла головой, ущипнула себя за руку. — Это глюк какой-то.

— Я докажу, госпожа, — заколебался в шаре алый туман. — Я докажу… Я дам тебе подношение… Справа, за стеклом…

Виктория повернула голову и вздрогнула, увидев россыпь огоньков на камнях незнакомых украшений. Она открыла стеклянную дверцу, взяла кольца в ладонь, несколько раз сжала, пытаясь убедиться, что ощущение от твердого холодного золота настоящее.

— Сзади… — прошептал в самое Пустынник, — сзади, верхний ящик…

Девица подошла к письменному столу, рванула ручку и нервно охнула. Запустила руки в ящик, зашелестела купюрами:

— Они настоящие?

— Да, госпожа.

— Настоящие?

— Да!

— Все?!

— Ты получишь весь мир, госпожа, — продолжал шептать колдун то в одно, то в другое ухо. — Короли и президенты будут лизать тебе туфли, патриархи станут ползать перед тобой на брюхе, а ростовщики — сами приносить тебе свои сокровища. Я сделаю все, госпожа. Только не изгоняй меня! Я дам тебе клятву. Самую страшную клятву. Но только оставь меня. Ты получишь этот мир, а я — жизнь.

— Так оставайся, — легко разрешила Виктория.

— Мне нужен договор! И ты должна скрепить его кровью…

— Вот как? — впервые заколебалась девица. — А что я получу взамен?

— Все-е-е!!!

Ведьма посмотрела на золотые кольца в одной руке, пошарила другой в ящике с купюрами. Потом наклонилась, выдвинула нижний ящик и вытащила из него длинный кухонный нож. Повернула руку, примериваясь.

— Ну и куда нужно капать кровью?

— Не твоей… — вкрадчиво сообщил Пустынник. — Его кровью… Я привязан к нему заклятием. Он должен умереть — или я стану вечно волочиться за ним. Ты скрепишь договор его кровью и получишь этот мир в плату за мою свободу.

— Убить? — растерялась Виктория. — Но это…

— Или я исчезну вместе с ним, — немедленно напомнил колдун. — И заберу все! Все свои подарки. А на тебе оставлю свое проклятие… Ну же, ты хочешь лишиться всего? Иди и убей его!

Девица отрицательно покачала головой, однако к мороку подошла, остановившись за его спиной. Пустынник выдернул с книжной полки какую-то брошюру, двинулся следом. Ведьма колебалась.

— Ты хочешь стать знаменитой и богатой? Хочешь быть могучей и независимой? — горячо зашептал колдун. — Ты хочешь получить мир или остаться дохлым стручком? — И гаркнул в ухо: — Бей!!

Ведьма размахнулась и несколько раз ударила морок ножом в спину — Пустынник еле успевал подставлять брошюру, чтобы девица ощущала в руке сопротивление. Морок застонал, словно попавшая под каблук клизма, взмахнул руками и завалился вдоль шкафа.

— А-а! — откинула от себя нож девица и попятилась к стене. — Я… Я убила его!

— Вы поступили правильно, госпожа, — перевел дух Пустынник. — Но теперь нужно избавиться от трупа. У вас есть соль и перец? Я научу вас одному древнему заклинанию.

Хозяйка выскочила за дверь, а колдун облегченно отер пот со лба, отошел к окну и выбросил изрезанную книжонку во двор. Теперь для полноты картины, чтобы ведьма окончательно уверовала в свои новые возможности, оставалось сотворить некое чародейство — и Виктория окончательно станет верной рабыней «демона из шара».

— Вот… — вернулась назад девица, неся солонку и пакет черного перца. Она осторожно протиснулась мимо морока, под которым растекалась кровавая лужа, положила все на стол.

— У меня нет рук. — Пустынник устал таинственно шептать и говорил почти нормальным голосом. — Ты сделаешь зелье сама. Высыпай все на стол. Теперь смешивай, ухватывая щепотки того и другого одновременно обеими руками и ссыпая в одно место. Еще, еще, еще… Теперь произноси заклинание. Повторяй его за мной вслух: «Етевс молеб ан вокаруд огонм!!!».

— Етевс молеб ан вокаруд огонм! — послушно произнесла ведьма.

— Теперь посыпь этим порошком труп.

Виктория сгребла едкую смесь на ладонь, отошла к двери и, зажмурясь, развеяла над мороком. От того вверх поползли струйки дыма, «труп» стал уменьшаться, уменьшаться, пока не исчез совсем.

— Есть! — радостно закричала ведьма. — Есть, у меня получилось! Есть, есть, есть!

Она радостно закружилась по комнате, потом подбежала к столу, запустила руки в россыпь купюр, вскинула их над собой. Торопливо напялила все три перстня на пальцы, недовольно сморщилась:

— Они мне все велики, демон!

— Когда ты станешь править миром, выберешь себе любые, — едва не сплюнул от раздражения Пустынник. — У тебя уже сейчас столько денег, что можешь купить себе любые украшения!

— Сколько же их здесь? — принялась собирать разбросанные бумажки Виктория. — На французский «Парфюм» хватит? И джинсы мне тут предлагали купить.

— Антарес Скорпиона входит во врата льва, госпожа, — зевнул колдун. — Звезды запрещают мне пребывание на Земле. Я должен скрыться.

— Стой! — обернулась к шару девица. — А как же клятва? Как же все, что ты мне обещал?!

— Я все исполню, госпожа. — Пустынник забрался на подоконник, свесил ноги наружу. Второй этаж, ерунда. — Я вернусь после перехода хвоста Алькора через зенит, завтра днем. И помогу тебе достичь величия. Носи шар с собой, чтобы я мог говорить с тобой, госпожа…

Колдун спрыгнул вниз, сразу отодвинулся чуть в сторону, чтобы следом ничего не свалилось на голову, нырнул в арку, здесь стряхнул невидимость и неспешным шагом вышел на улицу. Имея в руках такую охапку денег, сегодня ведьма все равно не сможет думать ни о чем нужном. Пусть денек перебесится, а охоту не поздно начать и завтра.

Солнце стояло высоко, поэтому Пустынник проскочил по практически свободной набережной до Смольного, остановился на площади перед собором и до перерыва на обед еще успел сбегать в цветочный магазин, обосновавшийся в огромной оранжерее на углу Таврического сада. Пробежался по первому и второму этажу, мимоходом ополоснув в фонтане руки и лицо, подошел к продавщице, указал на большую корзину у стены:

— Соберите мне, пожалуйста, букет из двух красных роз, двух белых и одной желтой.

— Конечно! — Розовощекая пампушка принялась осторожно выдергивать цветы. — Ваш выбор похож на объяснение, молодой человек. Красный цвет — это цвет любви, белый — цвет памяти. Значит, вы любите ее и всегда будете о ней помнить. Вот только зачем желтый? Ведь желтый — это цвет измены. Давайте я вместо него…

— Желтый цвет — это цвет не измены, а цвет солнца, — перебил продавщицу Пустынник. — Моя избранница прекрасна, как солнце, как лето, как ранний рассвет, и хоть один цветок из букета должен напоминать ей об этом.

— О, как это романтично, — завернула женщина цветы в шелестящую коричневую бумагу. — Жалко, что у вас уже есть избранница. С вас семьдесят пять тысяч за романтику.

— Спасибо. — Колдун отдал ей деньги. — Скажите, а мандрагоры у вас случайно нет?