Степан Вартанов - Белая дорога

Дорога шла по живописному склону. Справа и слева расстилался сплошной зеленый ковер, усеянный пятнами цветов. По крайней мере раз в полгода мне приходилось спускаться в эту долину, и каждый раз возникало беззаботное ощущение праздника. Страна вечной весны. Я привстал на козлах и поглядел назад, на сверкающие снегом вершины, затем вновь окинул взглядом долину. Нечего себя обманывать, подумал я. На самом деле такие же горы и луга с ручейками я видел и в тысяче других мест. Не в этом деле. А дело в том, что из этих кустов в тебя никто и никогда не пустит стрелу. Здешний народ не знает и знать не желает такого слова, как война. В отличие от всех прочих народов.

Да, наверное, дело было в этом — в отсутствии угрозы. Странная, вроде бы, вещь, за тридцать-то лет я должен был бы привыкнуть — ан нет. Человеку нравится, когда его не бьют.

Горное селение, из которого мы возвращались, называлось не то Рестак, не то Рестат. Круглый год местные жители лазили по горам, собирая удивительные лечебные травы. А потом приезжали мы, и выменивали их на ножи, топоры и прочие хозяйственные мелочи. Грабеж, если вдуматься… Впрочем, я уже давно отучил себя вдумываться в такие вещи. Торговля есть торговля.

Я уселся поудобнее и отпустил вожжи. Лошади знают дорогу и достаточно хорошо обучены, так что можно без помех насладиться покоем летнего дня. Чуть слышный скрип колес, полет чайки в вышине. Наверное, ее нанесло сюда бурей, подумал я. И в этот самый миг, словно почувствовав мой взгляд, чайка сложила крылья и молнией спикировала к первому из трех наших фургонов. Через секунду он остановился. Я тронул вожжи и подъехал поближе.

Чайка, точнее, создание, принятое, мною за чайку, сидело теперь на плече у Таписа, а Ор, его напарник, извлекал у нее из глотки какой-то предмет. Подошли остальные торговцы — Одорф, мой напарник, и Бигольби с Си-ву из третьего фургона.

«Курьер», — подумал я удивленно. Курьеров на моей памяти не использовали ни разу. Одна такая механическая птица, способная найти адресата, где бы он ни находился, стоила дороже, чем десять наших караванов.

Ор выудил наконец цилиндрик с посланием и отвинтил крышку. Вынув оттуда записку, он вручил ее Тапису. Несколько минут наш предводитель беззвучно шевелил губами, переводя строки шифра на обычный язык…

— Нам предлагается, — произнес он наконец, — срочно отправиться в мир Кланзон. Поворачиваем…

«Нам предлагается, — подумал я иронически. — Что собственно говоря, означает — предписывается».

Я был изрядно озадачен этим сообщением, да и напуган, пожалуй. Мы — я имею ввиду торговцев — не являемся организацией с развитой вертикальной структурой. Причин для этого великое множество. Сложно управлять и координировать деятельность многочисленных полуразбойничьих формирований, путешествующих везде и всюду. Сложно с точки зрения исполнения — добропорядочный гражданин охотно сделает у нас покупки, но я позволю себе усомниться, что он согласится стать одним из нас. От бандитов торговцы отличаются двумя особенностями — во-первых, образованием и, во-вторых, тем, что предпочитают обменивать товары, а не отбирать их силой. Прибыль от этого если и уменьшается, то не так существенно, как можно было бы ожидать. Многие из нас грабили прежде на большой дороге. Поэтому заставить торговцев подчиниться какому бы то ни было приказу крайне сложно. Против воли, я имею в виду. Хотя, конечно, попытки были и, видимо, будут впредь.

Вторая сложность — чисто техническая. Во главе маленьких караванов стоят обычно такие люди, как наш Тапис, а они настолько хорошо знают свое дело, что попросту не нуждаются ни в чьих советах.

Ну и, конечно, создание любого рода координирующего центра для управления нашими перемещениями неминуемо потребовало бы организаций разветвленной системы всевозможных связей и средств обработки и хранения информации, складов товаров… А ведь у торговцев не так уж мало врагов, так стоит ли строить то, чему все равно суждено обратиться в дымящиеся развалины?

Сам я считаю, что нынешняя наша система совершенна. У нее две задачи, и с обоими она справлялась до сих пор блестяще. Первая — сбор и хранение сведений, — тех крох знания, которые нам удавалось купить, украсть или завоевать. Хороший торговец — это эксперт в технике, медицине, философии, религии. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Вторая задача — спасение торговцев, попавших в беду. Это тоже обычно удается. Все. Больше никаких целей и никаких ограничений.

И все-таки центр или, по крайней мере, его подобие, у нас есть. Назовем это советом наиболее опытных торговцев. Вовсе, кстати, не обязательно — самых старых. Мы вполне доверяем этим людям решение глобальных задач, а в мелкие они и не суются. Последний и единственный на моей памяти раз этот совет подал голос десять лет назад, когда началась Война. И вот…

Прибыть срочно. Что значит — срочно? Я попытался вспомнить все, что знал о Кланзоне. Это был мир-самоубийца, вот и все, что мне удалось вспомнить. Одорф знал не больше моего. Не началась бы новая заварушка, подумалось мне. Подозрительно, когда тебе назначают встречу в месте, наверняка нашпигованном всевозможным оружием. Конечно, возможны варианты.

— Одорф!

— Да?

— Допустим, это не война. Тогда что?

Одорф почесал в затылке.

— Война, Рат, — заявил он. — Война или подготовка к войне. — Он заворочался в темноте фургона, устраиваясь, а затем добавил: — Станем проходить канал — буди.

Канал… Некоторое время я смотрел, как проплывают мимо гигантские валуны, покрытые бурым мхом. Цветущие луга моей долины вечной весны остались позади, теперь наш караван приближался к перевалу. Затем короткий спуск и опять подъем — между двух гор, по руслу высохшей реки. А в конце пути нас ждал канал. Мы пересекли бегущий с горы ручеек, и я, не покидая своего места, зачерпнул горсть ледяной воды.

Проклятье! Если б я умел закрывать каналы! Я закрыл бы их — все три дороги, ведущие в долину вечной весны. Есть места слишком хорошие, чтобы позволять человеку их портить. Говорят, что Древние умели закрывать каналы… Да мало ли, что говорят о Древних! Может быть, их вовсе и не было, а была чья-то злая шутка? Впрочем, если они всё-таки существовали когда-то, то шутка получилась не умнее.

— Одорф!

Мой напарник отодвинул брезентовый полог и завертел головой.

— Ага, — констатировал он, — приехали. — Затем завздыхал и принялся растирать лицо. Прохождение канала — процедура весьма неприятная.

— Минут десять, — заметил Одорф, а затем скрылся в глубине фургона и зазвенел там железом.

Вернулся он, держа в руках наши перевязи с оружием и два арбалета в придачу. Я натянул через голову перевязь и стал глядеть на канал, к которому мы двигались. Ничего там не было — ничего особенного, я хочу сказать. Просто небольшой участок пыльной дороги. Можно проехать по нему тысячу раз — и ровным счетом ничего не случится. Но в передней повозке Тапис достает из шкатулки голубой кристалл…