Юлия Остапенко - Русская фэнтези-2008

Скрипучий дискант старца звучал грознее труб небесных.

— Извините, сударь! — на весь скрипторий прогудел Мускулюс. — Я лишь хотел, чтобы вы проверили мой анализ вариантов воздействия глобальной футур-проекции изучаемого нами договора на векторное пространство вероятностей в ближайшие сто сорок восемь лет. Мне показалось, что здесь имеет место зыбкий древовидный мнимец…

Провести анализ, о котором он сейчас с уверенностью разглагольствовал, лучшие маги обитаемого мира могли только мечтать. Высокая Наука делала первые робкие шаги в этом направлении. Предел — условный расчет судьбы человека на сорок восемь часов вперед. Далее шла область туманных полуэмпирических прорицаний. Перспективы же межгосударственных отношений пока что лучше угадывали завсегдатаи пивных, нежели казенные ясновидцы.

— Ладно, проверю…

Нексус пожевал губами и погрузился в деловитый транс. «Сплетница» была готова к употреблению, и Серафим желал слышать, о чем поведает гонец бургомистру.

— …несчастье. Старший сын государя, сиятельный граф д’Аранье…

— Что с ним?!

— Погиб на охоте.

— Овал Небес! Помоги нам Вечный Странник! То есть я хотел сказать, что всем сердцем скорблю об утрате, постигшей его высочество… Как это случилось?

— Вроде бы несчастный случай…

Слова гонца прозвучали глухо и зловеще. Мускулюс невольно поежился. Если это — удачное покушение, и виновника найдут… Уж лучше живьем сверзиться в чертоги Нижней Мамы, чем очутиться в застенках Карла Строгого, лишившегося наследника!

— Вроде бы? Что вы хотите сказать?!

— Я — гонец. Я не говорю, а передаю и докладываю. Я сам видел, как граф д’Аранье, преследуя лань, упал с коня в овраг и сломал себе шею. Но есть ряд обстоятельств, которые наводят на подозрения. Государь распорядился о следующем…

— Слушаю вас.

— В герцогстве объявляется трехдневный траур. Но не сразу, а после завершения визита в Сорент его величества Эдварда II, короля Реттии…

Андреа ощутил едва заметную вибрацию эфирной струнки. Опытный старец на ходу трансформировал «сплетницу». Для внедрения клеща-мнемоника без прямого контакта с объектом требовались точность ювелира и наглость сборщика податей.

— …На время траура отменить любые празднества, включая свадьбы и чествования…

Перед глазами мелькнула яркая картина. Неправдоподобно сочные краски ослепляли. Трепещет алое перо на шапке егеря; пробившись сквозь листву, льется золото солнца. Мелькают фигуры всадников; пестрые вспышки оленей уносятся вдаль…

События последних часов переполняли память гонца. Они рвались наружу — именно поэтому клещ-мнемоник Нексуса так легко всасывал их. Не пребывай вестник в сильнейшем волнении, пройди со времени охоты хотя бы сутки — усилия лейб-малефактора пропали бы втуне.

— …приспустить флаги…

Мускулюс откорректировал темп восприятия. Изображение перестало скакать, как фигляр на канате. Слуги оттаскивали в сторону двух убитых оленей, пятная кровью зелень травы на поляне. Герцог, указывая рукой в глубь леса, отдавал распоряжения егерям. Кто-то раз за разом, захлебываясь от восторга, громко восклицал:

«Вы видели?! Нет, вы видели?!»

Поле зрения перекрыл сдвоенный силуэт всадника. На фоне солнца он выглядел черным контуром: подробностей не разглядишь. Такие «профили» вырезают из бумаги нищие живописцы за медный грош. Тем не менее Андреа уверился: на коне восседает младший сын герцога, граф д’Ориоль, с убогим скорлупарем Реми за спиной.

— Зачем ты взял этого юрода, брат?

Малефик внутренне подобрался. Он догадался, кому принадлежит насмешливый вопрос. Сиятельный граф д’Аранье — в воспоминаниях гонца старший сын герцога был еще жив.

— Для удовольствия, брат. Привал устроим, он нас развеселит.

— Развеселит? Не смеши моего жеребца! Вот Фалеро, тот умел веселить, да. А твой юрод разве что кувыркаться горазд и башкой мотать… Помнишь, как отец любит? «Шут и собака должны смотреть в глаза хозяину…» Эй ты, болван! Смотри мне в глаза! Что морду воротишь, бестолочь? Я сказал — в глаза!..

Звук охотничьего рожка прервал глумливую тираду. Кусты и деревья метнулись навстречу — охотники устремились в лес за новой добычей. Картинка мигнула и пропала. Малефик рухнул в темноту — в колодец, доверху наполненный чернилами. Когда он вынырнул, отчаянно моргая и отплевываясь, все вокруг двигалось медленней сонной мухи.

Близилась трагедия.

Поле обзора смещалось вправо: вестник поворачивал голову. Лесная прогалина; замерли, словно в предчувствии грозы, могучие грабы и кусты дружинника, усыпанные спелыми ягодами. В поле зрения выдвигается несущийся галопом всадник. Лицо пышет румянцем, глаза горят азартом. Полы длинной, расшитой золотом охотничьей куртки полощутся по ветру; из-под копыт коня взлетают клочья дерна…

Жизнь старшего сына Карла Строгого заканчивалась.

Андреа отчетливо видел, как конь споткнулся на краю оврага. Рука-невидимка, ухватив за шиворот, выдернула графа д’Аранье из седла — и швырнула вперед, через голову коня, закручивая тело в воздухе гибельным кульбитом. Овраг, чавкнув, поглотил жертву. Хруст веток, хруст ломающихся позвонков…

— …прекрасный наездник, — эхом донеслось из апартаментов бургомистра. — И жеребец вышколен лучше некуда. Государь наш сразу сказал: нечисто дело. И маг двора, мастер Лоренцо, мрачнее тучи.

— Неужто сглазили?! — ахнул бургомистр.

— Дознание покажет. А пока что государь велел задержать до выяснения двух приезжих магов-вредителей. Сглаз по их части.

— Как это — задержать? Они ж в посольском ранге! А ну как заартачатся? Где я на двух столичных чародеев управу найду? Они ж мне весь город испортят!..

— Это уже ваше дело, милейший, как их задерживать. Мне вас учить надо? В случае конфликта просите помощи у его высочества. У Неверингов тоже свои маги имеются. Справятся…

— В казематы их, значит?

— Ну зачем же горячиться? Его высочество распорядился…

О чем распорядился Карл Строгий, малефик не узнал: «сплетница» без всякого предупреждения расточилась вместе с эфирной стрункой. Связь оборвалась. Мигом позже Андреа ощутил чужой «сквозняк». Некий мэтр Высокой Науки — должно быть, упомянутый вестником Лоренцо — издали прощупывал ратушу на предмет магической активности.

Серафим Нексус, как всегда, почуял чужое присутствие раньше и поспешил ликвидировать следы незаконного наушничества.

Перед внутренним взглядом малефика прошли десятки вариантов дальнейшего развития событий. Вот они с Серафимом под покровом морочащей кисеи покидают ратушу, находят место с нужным балансом природной маны, открывают портал… Нет, их перехватывают по дороге — развеянная герцогским магом кисея рвется в клочья, Андреа прикрывает старца «щитом Сусуна», поглощая удары Лоренцо… Нет, они под личинами оставляют Сорент… Нет, их все-таки берут в плен: затхлая тьма подземелья, дыба, раскаленный крюк входит под ребра: