Юлия Остапенко - Русская фэнтези-2008

Да, Вовик был реальной угрозой для ее спокойствия, имиджа и чести, и никакое нагромождение юбок от него не спасет. А потому проблема была по-настоящему важной.

Ланка на въедливый писк своего будика отреагировала тем, что повернулась на спину. Укусить ее будильник не мог, потому что в последнее время она спала в спальном мешке, с проложенными внутри помидорными листьями. Как выяснилось в результате длительных экспериментов, через растения семейства пасленовых будильник почему-то не кусает. Видя, что никакого воздействия его звонки не оказывают, наглый розовый мячик на коротких ножках взобрался на Ланкино тело и начал прыгать на животе. От этого издевательства защиты у нее не было. Пришлось вставать.

«Витьку сейчас увижу», — вдруг всплыла в сознании радостная мысль. И, как обычно, весь этот последний год, девушка постаралась изгнать ее. Но, как всегда, это плохо удавалось.

Собиралась Ланка недолго, потому что все решила накануне: золотые волосы — в высокую прическу — «а-ля мадам Помпадур», а платье — шелковое и голубое (под цвет глаз) — с пышным кринолином. Под ним ее хвосты будут в полной безопасности от покушений всяких идиотов.

Санчеса, автоматически замкнувшегося в защитный кокон при первом же звонке, будильник достал, раскачав кровать. При крене в 90 градусов студент просто свалился с постели. А от такого в большинстве случаев люди, даже маги, просыпаются. Впрочем, и останься он в постели, все равно пришлось бы вставать, потому что в коконе не поспишь: неудобно и болезненно. Конечно, можно впасть в анабиоз и тогда ничего не почувствуешь. Но ведь сегодня экзамен!

Мигеля заставил подскочить в воздух и широко открыть черные глаза весьма ощутимый укус за ухо — за, так сказать, верхнюю ахиллесову пяту, поскольку все остальное его тело было неуязвимо, пребывая в другом измерении. Но Мигель еще не умел находиться там полностью во время сна. Точнее — умел, но тогда — без связи с реальностью — возвращение в нее после пробуждения могло бы стать серьезной проблемой, ибо никогда точно не знаешь, куда именно ты вернулся. Заниматься же индексацией и суперориентацией долго и утомительно. И на фиг это нужно в день переэкзаменовки?

Вставая с постели, Мигель запутался левой ногой в своих хвостах, связанных на конце бечевкой, и чуть не упал. (Бечевка удерживала хвосты вместе, чтобы они случайно не застряли в разных реальностях — во сне такое иногда случается.) Помянув про себя третью Куролету, Мигель опять шлепнулся на кровать, развязал завязанный на ночь узел и пошел в ванную. Хвосты стелились за ним по полу.

Виктора-Триаду будить вообще не пришлось, он так и не лег спать, читая и перечитывая книги. Пять чашек крепчайшего кофе и дублированное заклинание бодрости помогли ему бегло познакомиться еще с четырьмя романами из ста сорока четырех, входящих в список обязательной литературы. Поэтому его будильник лишь тяжело вздохнул, глядя на это безобразие, и, дернув своего подопечного за низ брюк, ворчливо произнес:

— Ночью надо спать!

— Без тебя знаю! — машинально отмахнулся от него Виктор, захлопывая «Ночной Дозор» и поглаживая свой пушистый черный хвост, перекинутый сейчас через ручку кресла. И улыбнулся. Действие этого романа начиналось в подворотне его родного дома, и было это почему-то необыкновенно приятно. Во всяком случае, во всей мировой литературе такого больше не встречалось. «Ай да Лукьяненко! Спасибо! Надо будет ему что-нибудь хорошее сделать, — по-прежнему улыбаясь, размышлял молодой маг. — Только что? Может, подтолкнуть киношников к экранизации? Ведь интересный фильм может получиться!»

Переместившись в академию, Вовик привычно огляделся, а его рыжие, пламенеющие волосы на голове встали дыбом. Правый (карий) глаз широко открылся, изучая видимый мир, а левый (зеленый) прищурился, сканируя мир невидимый. Но все было спокойно.

Почти все кафедры академии размещаются в бесконечном коридоре, разделенном на две ровные части нескончаемой шеренгой колонн. Однообразие гладких стен нарушается нишами со статуями монстров, а иногда — зеркалами. Сейчас коридор был почти пуст. На всём пути мимо административных кабинетов Вовику встретилась только стайка сильфид, безмолвно промелькнувших где-то под потолком. Пришлось также уступить дорогу стаду гиппопотамов, которые тупо пёрли по всей ширине коридора. Взлетев вверх, Вовик сначала понаблюдал за ними, а потом, не удержавшись, оторвал с потолка маленькую, но горячую звездочку и кинул ее вниз, удачно попав на тушу в середине стада. Гиппопотам взревел и завертел задом, пытаясь сбросить жгучую звезду, но она прилипла прочно. К тому моменту, когда он сообразил поднять голову в поисках обидчика, Вовик был уже далеко. Правда, при этом его занесло немного в сторону — боковой коридор, ведущий в лабораторный корпус.

А надо было торопиться. И Вовик спустился на пол, чтобы не тратить силы на левитацию, и сначала ускорил шаг, а потом и просто побежал. Завернув за угол, он об этом очень пожалел. Потому что с ходу врезался в чью-то спину. Спина под его ударом легко поддалась, и туловище вместе с головой неизвестного со звонким ударом прильнуло к большому зеркалу, по которому сразу пошли трещины.

— Ой! — пробормотал Вовик, выпуская плечо незнакомца, а точнее — незнакомки, на котором что-то холодное шевелилось. — Ай! — взвизгнул он, сообразив, что шевелится змея. И искоса глянув в зеркало, Вовик отпрянул и исчез, мгновенно телепнувшись в самое надежное и защищенное от преследований место — мужской туалет. Он находился на тринадцатом этаже и носил в студенческой среде ласковое название «Дельточка». По традиции, освоив какое-нибудь защитное заклинание, каждый студент накладывал его именно на «Дельточку». За прошедшие столетия там образовался такой клубок заклятий — от гениальных до совершенно дурацких, что ни один профессор не в состоянии был его расплести и проникнуть внутрь. И давно уже не пытался.

Рухнув на ближайший унитаз из черного мрамора — ноги его не держали, — Вовик отдышался и под непрерывный звон клацающих зубов начал уговаривать себя, что ничего страшного не произошло: «Да, доцент Медуза Горгона — вредная и злопамятная, но она меня:

а) не узнала (я в зеркале не отразился),

б) догнать не сможет (сюда ей дороги нет)».

Трясущимися руками он пригладил вставшие дыбом волосы на голове и подергал за бечевки на ногах — узлы держались прочно. Глубоко вздохнув, бедный студент на всякий случай вымыл руки и отправился по лестнице вниз.

Первыми на глаза Вовику попались первокурсники — все человекообразные и в основном однохвостые. Только у одного виднелись перекинутые через левую руку два темных хвоста. Среди второкурсников имелись саблезубый тигр и три льва, банальностью своего облика вызвавшие презрительную усмешку на лице третьекурсника. Кроме того, там стоял еще и настоящий жираф, но с двумя хвостами. («А что, пожалуй, остроумно: хвосты довольно маленькие и находятся на большой высоте, до них так просто не дотянешься!») Кроме того, колонну обвивала змея («Неплохо, но типичный однохвостый вариант!»). Вовик внимательно посмотрел вокруг: «Но где же наши?»